Читать книгу "На край света - Джулия Тиммон"

— А вот и нет, — говорю я. — В конторе меня бы не было. Сегодня я ездила в гости.

— В гости? — изумленно переспрашивает Мелани, открывая для меня стаканчик с кофе. Она такая со школьных времен: ее хлебом не корми, дай побыть чьей-нибудь заботливой мамочкой. — Посреди дня?

Рассказываю ей о визите к брату. Мелани сначала морщится, выражая недоверие к Саре, которую видела единственный раз в жизни. Потом недоуменно кривит рот, потом озадаченно трет висок.

— Ваш Бобби — и счастлив возиться с детьми? — задумчиво произносит она. — Даже представить себе не могу…

— Да, слишком это необычно, — говорю я, глядя на зелень деревьев перед собой. Дождь закончился и снова выглядывает солнце. Влажные листья празднично поблескивают. — Я все раздумываю, надолго ли это?

— Что? — не понимает Мелани. — Их любовь? Безоблачное счастье? Пей, а то совсем остынет, — добавляет она, всовывая мне в руку стаканчик.

— Любовь, счастье, доверие и, самое главное, этот восторг Бобби от новой, очень уж семейной жизни. — Делаю небольшой глоток кофе.

— Не знаю. — Мелани пожимает плечами. — Думаешь, такого не бывает?

— Лично я с подобным не сталкивалась. Мне кажется, если уж человек, скажем, по натуре лентяй, тогда как бы он ни старался быть работящим, рано или поздно махнет на все рукой и продолжит бездельничать.

— По-твоему, Бобби позабавится, позабавится с детишками и опять ударится в разгул? — недоверчиво спрашивает Мелани.

— Не дай бог! — со вздохом произношу я. — Но ведь не зря говорят: горбатого могила исправит…

— А если он и правда только прикидывался горбатым, потому что без этой Сары ему было ужасно одиноко и неуютно? — спрашивает Мелани исполненным надежды голосом, будто речь о ее брате, которого у нее никогда не было. — Что, если только с ней он смог распрямить спину и больше всем сердцем не желает сгибаться?

Медленно киваю и мечтательно протягиваю:

— Как было бы хорошо.

Мелани ободряюще похлопывает меня по плечу.

— Будем надеяться на лучшее. А время покажет.

— Да.

— Ты мне лучше про себя расскажи, — произносит она таким тоном, что мне начинает казаться, будто я попала в западню.

— Что? — спрашиваю я, не глядя на подругу и прикидываясь, что я ничего не понимаю.

— Как это что? — мягко, но настойчиво говорит Мелани. — Ты в последнее время сама не своя. Работаешь как ненормальная, вечерами сидишь дома, в Нью-Йорк больше не ездишь, скрытничаешь, отмалчиваешься… Вы что, поругались с Себастьяном?

— Нет, — не очень убедительным тоном отвечаю я. — С чего ты взяла? — Я ненатурально смеюсь.

— Меня не проведешь, Джой! — строго восклицает Мелани. — Рассказывай, что у вас стряслось! Самой же станет легче, — более ласково добавляет она.

О том, что приключилось у нас с Себастьяном, я не рассказывала ни единой живой душе. Потому что мне все время кажется, что, если я хотя бы заикнусь об этом, тогда все сложится наихудшим образом и сбудутся самые мрачные мои опасения. Кашляю.

— Ничего у нас не стряслось… — произношу до противного жалобным голосом. Иначе, увы, не получается.

— Врешь! — с безжалостной твердостью заявляет Мелани. — Наверняка именно поэтому вы и со свадьбой решили повременить.

С моих губ слетает тяжкий вздох.

— Не поэтому… Просто я вдруг очень ясно себе представила, что буду вынуждена закрыть агентство, проститься с клиентами, к которым так привыкла, со знакомыми, с тобой… Придется переехать в другую страну, попасть в зависимость от Себастьяна…

— В каком смысле? — возмущенно спрашивает Мелани.

— В обыкновенном. Понимаешь, он… — Спотыкаюсь, ибо подсознательно желаю смягчить требования жениха, чтобы мнение о нем Мелани не ухудшилось. Мучительно подбираю нужные слова. — Он аккуратными намеками дает мне понять, что хочет сразу обзавестись детьми…

— Что значит «детьми»? — спрашивает Мелани. — Желает, чтобы ты сразу родила ему тройню?

Усмехаюсь.

— Нет, конечно. Сначала одного, потом, годика через два, другого, потом третьего…

— Тоже годика через два? — негодующе пыхтя, спрашивает Мелани. Она невзлюбила Себастьяна с самого первого дня, а когда я стала с ним встречаться, буквально заставляла себя не отпускать в его адрес грубые шуточки и насмешливые комментарии.

— Ну да… — я безуспешно стараюсь делать вид, что отношусь к пожеланиям жениха с пониманием, — он мечтает о большой семье, говорит, что уже сейчас в состоянии обеспечивать жену и детей. Ему в детстве не хватало ни развлечений, ни дорогих игрушек, ни братьев с сестрами.

— Угу, — произносит Мелани, и я слышу по ее голосу, что она вот-вот обрушится на Себастьяна потоком бранных слов. — И сколько же ему надо отпрысков?

Повожу плечом, не глядя на нее, чтобы она не видела своим матерински зорким глазом страдания в моем взгляде.

— Пять.

— Пять?! — Мелани присвистывает. — И рожать ты их должна через каждые два года?!

— Да, через два-три. По мнению Себастьяна, не слишком это хорошо, когда разница между первым и вторым ребенком лет десять — пятнадцать. У таких детей нет взаимопонимания, потому что это представители совершенно разных поколений.

Мелани многозначительно молчит. Я делаю еще один глоток кофе и подталкиваю ее в бок.

— Эй! Не надо так громко дышать мне в ухо! Себастьян американец, а для американцев четыре-пять детей в семье — это вполне нормальное явление. Я знала, с кем схожусь, могла сразу предположить, чем это грозит… — Резко умолкаю. Грозит! Я поневоле говорю о перспективе стать многодетной матерью, как о тюремном заключении. Надо скорее сменить тему. — Зато в прошлый раз мы были в потрясающем ресторане! — восклицаю наигранно восторженным голосом. — Там возле столиков не стулья и даже не кресла, а настоящие кожаные диваны, и кругом зеркала! Еще я познакомилась с очередными друзьями Себастьяна. Очень милые люди. Стэн работает в банке, а Кэтрин заведует…

— Во-первых, — перебивает меня Мелани, — ты мне об этом уже рассказывала. — Во-вторых, ты уж извини, но я устала от этих историй про несчетных помешанных на бизнесе друзьях Себастьяна. А в-третьих… — она на мгновение-другое многозначительно умолкает, — мы, кажется, не договорили о детях.

Я принимаюсь с фальшивым увлечением поглощать бутерброд и пить противный уже не теплый, а почти холодный кофе. Мелани сидит со скрещенными на груди руками, смотрит на меня и молчит, говоря без слов: ах, ты все же надумала подкрепиться? Кушай на здоровье, я подожду, ведь мы никуда не торопимся. Как-никак сегодня суббота.

Пережевываю хлеб и бекон с особой тщательностью, хоть обычно ем довольно-таки быстро. Наконец выбрасываю в урну смятую коробку и кофейный стаканчик и спрашиваю беззаботным голосом, еще надеясь отвлечь Мелани от тягостного для меня разговора: