Читать книгу "Там, где бьется артерия - Алексей Макеев"

– Это очень приятно, что нашему прибытию коллеги рады, хотя я сам, признаюсь честно, в подобной ситуации воспринял бы приезд столичных снобов без особого восторга… – направляясь вместе со встречающим к стоянке служебного автотранспорта, невозмутимо резюмировал Гуров.

Это суждение Песчанцева несколько огорошило. Его лицо чуть вытянулось, и он, издав недоуменное «гм!», осторожно поинтересовался:

– Простите! По поводу снобов – как… прикажете понимать?

– Обыкновенно! – шагая по ступенькам, сложенным из серо-розовых каменных плит, чуть пожал плечами Лев. – В том смысле и содержании данного слова, какое оно имеет в русском языке. Ну, что уж там дипломатничать-то?! Это факт общеизвестный – в регионах издавна всякого, прибывшего из столицы, и считали и всегда будут считать завзятым снобом. Что уж прятать голову в песок? Да знаем мы все это. Это нормальная, естественная реакция людей менее оплачиваемых на появление тех, у кого и зарплата выше, и льгот побольше. Особенно, учитывая, что они еще никак не успели проявить себя в конкретных, местных условиях.

– Это факт! – жизнерадостно ухмыльнувшись, Станислав охотно подхватил тему, начатую приятелем. – У вас тут уже наверняка все знают: приедут некие офигенные «гуру», очень высокого о себе мнения, чтобы начать с ходу творить чудеса. Я прав? – Он с интересом посмотрел на майора.

Тот, поняв, что гости мгновенно «просекли» его некоторые внутренние настроения, смущенно закашлялся.

– Ведь ждут же этого от нас? – хитро подмигнул ему Крячко. – Ждут, ждут… А зря! Чудес не ожидается. Мы не фокусники, не факиры, а всего лишь опера. В своей работе мы всегда опираемся на местные кадры. А это значит что? И удача, и неудача – это не только наше, персональное… Нет! Это и ваше тоже. Вот такая, понимаете ли, петрушка получается.

На сей раз подполковник издал «гм!» уже другим, удивленно-деловитым тоном.

– Ну-у… Конечно, в целом вы правы – далеко не все испытывают восторг от прибытия столичных гостей. Но я бы и не сказал, что у нас так уж яро не любят представителей Москвы. Вы, я вижу, люди и в самом деле бывалые. Я слышал, вам доводилось работать и за рубежом?

На этот вопрос гости отреагировали по-разному. Лев сдержанно кивнул, а Крячко коротко рассмеялся, словно вспомнил что-то очень забавное.

– Ну, не без того… – деловито подтвердил Гуров. – Да, действительно, нам со Станиславом Васильевичем довелось поработать на территории Англии, на Атлантике во время международного круиза, на Сицилии… Правда, все это было в основном, скажем так, вынужденной самодеятельностью.

– И как же иностранцы реагировали на вашу работу? – полюбопытствовал Песчанцев.

– В общем-то позитивно. – Лев говорил спокойно и уверенно, однако в его голосе ощущалась затаенная нотка какой-то непонятной ностальгии. – Тем более что, к счастью, сработать удалось без проколов. Там ведь точно так же, как и у нас, уважается только успех. Какие-то помехи и обстоятельства никого не волнуют. Императив один: дай результат любой ценой. Так что уронить честь отечественной школы уголовного сыска мы не имели никакого права.

– Да-а-а! Слава богу, в подобной ситуации я еще ни разу не оказывался… – понимающе рассмеялся Песчанцев.

Достав из кармана запиликавший телефон, он что-то однозначно ответил звонившему и, с недовольной миной сунув его в карман, досадливо пояснил:

– «Домашнее политбюро» напоминает, что сегодня надо вернуться пораньше, поскольку у моей «любимой» тещи день рождения.

– А-а-а! Ну так давайте поскорее покончим с нашими делами и отпустим вас, – великодушно предложил Гуров. – Собственно говоря, мы и сами можем добраться в любую точку вашей области. Как говорится, не впервой!

– Ой, нет, нет! Вас сама судьба послала, чтобы избавить меня от этих посиделок… – Жестом руки подполковник пригласил садиться в белую «Ауди», за рулем которой сидел водитель с погонами рядового. – Это жена хочет меня с собой туда потащить. Хотя для тещи, если я не приеду, это станет настоящим подарком. Так почему бы его не сделать?!

Опера, смеясь, загрузили дорожные сумки в багажник и расположились в кабине. Машина помчалась по трассе в сторону Среднедонска, а Песчанцев продолжил:

– Если честно, то на вашем месте мне оказаться не хотелось бы. Дело о Брутах, как я уже мог убедиться лично, – стопроцентный висяк, без малейшего намека на хоть какие-то шансы быть раскрытым. Там заморочка на заморочке! Можно мозги свихнуть.

Глядя в окно на приближающиеся кварталы Среднедонска, Лев поинтересовался:

– И самая главная из них?

– Полное отсутствие хоть каких-нибудь следов. Ни-че-го! Ни отпечатка пальца, ни следа обуви, ни волоса для генетической экспертизы, ни тем более орудия преступления… О свидетелях и вовсе говорить не приходится. Их нет! – Подполковник широко, насколько это позволяла кабина, развел руками. – Произошло три убийства. Опера, что называется, по каждому из них рыли землю на три метра в глубину. На коленках все обползали, каждую былинку перебрали – ни единой зацепки. Пропали без вести четыре человека. Тут вообще – ноль информации.

– Я так понимаю, чего-то общего между убитыми и пропавшими установить не удалось? – уточнил Крячко.

– Вот именно! – стукнул себя кулаком по коленке Песчанцев. – Здесь вообще никакого намека даже на самую отдаленную системность и какие-либо привязки.

По его словам, каких-либо аналогий по полу, возрасту, внешности, одежде, родственным связям, профессии, наличию тех или иных заболеваний, участию в общественной деятельности и многому другому выявлено не было… Брали во внимание даже количество, виды и масть животины на подворье, в какой-то момент появилось предположение, что на хуторе орудует некий мстительный параноик, убивающий, допустим, тех, у кого корова черная или бурая. Или, например, по признаку того, какой породы дворовая собака – дворняжка или овчарка.

Но даже самое тщательное изучение, в том числе и каких-либо экзотических жизненных обстоятельств, чего-то общего между потерпевшими установить не позволило. Местные сыщики, даже приблизительно не зная, «от какой печки плясать», оказались в глухом тупике.

– …Это в некоторой мере напоминает ситуацию девяностых, когда по Ростовщине ловили Чикатило, – в голосе подполковника зазвучали нотки горечи. – Это была, я вам скажу, прямо-таки настоящая дьявольщина! Нет, в самом деле! Я тогда еще курсантом был, но помню, как будто все это случилось буквально вчера. Какие бы ни организовывали ему ловушки, какие бы ни ставили, условно говоря, капканы – все впустую. Он как будто чувствовал их на расстоянии! А Оноприенко на Украине? Это же вообще был сущий дьявол! Когда он ночью входил в деревню, все собаки начинали выть.

Некоторое время в салоне машины был слышен только приглушенный гул мотора и шорох колес, бегущих по асфальту.

– Скажите, а экстрасенсов подключить не пытались? – спросил Станислав с таким видом, словно сам только тем и занимался, что каждый день подключал экстрасенсов к расследованию.