Читать книгу "Легенда о свободе. Крылья - Анна Виор"

Вирд сидит на коленях у мамы. Она улыбается; у нее добрая улыбка, теплые руки, через плечо перекинута толстая темная коса. У висков волосы вьются, и похожие на пружинки локоны закрывают уши. В ушах длинные сережки с сияющими мягким светом синими камнями.

– Ты закончил? – нежно спрашивает мама у отца, склонившегося над рабочим столом. Он озабочен чем-то и хмурится. Улыбка покидает губы мамы, и складка пролегает меж ее бровей. Вирду не нравится это, он тянется, чтобы расправить складку.

Наконец отец, улыбаясь, встает и подходит к ним, и хмурое выражение исчезает с маминого лица.

Вирд счастлив.

Он победил эффа… Или это только приснилось ему. Он очень болен. Лихорадка одолела. Наверное, перегрелся на солнце, убегая. Наверное, все привиделось… Эфф, покорившийся и не тронувший его. Ошейник, снятый с живого зверя… Все привиделось… Это из-за болезни. Сейчас тварь за ним придет. А он не сможет даже взглянуть на нее. Он так болен…

Все перемешалось. Вирд бредил. Образы мелькали с неистовой быстротой. Один сменялся другим. И Вирд уже не знал, где ложь, а где правда. Где прошлое, где настоящее, а где то, чего еще не было.

Теплая, пропитывающая все его существо любовь мамы и отца. Их лица, их привычные жесты. Комнаты его дома, где он провел детство.

Гнетущий страх, обиды и утраты в рабских бараках. Голоса и смех его друзей-рабов. И их крики боли… их плач. Голова Тшагаса в руках смотрителя эффов. Исполосованная спина Ого. Плачущая Михи. Истерзанный Марз. Мертвый Рулк…

Визг побежденного зверя. Торжество силы и осознание победы. Ошейник эффа в руках. Промелькнувшая в глазах чудовища благодарность.

Сияющий престол. Скипетр в руках Вирда. Он никогда раньше не слышал этого слова, но знал его значение и знал то, что этот синий прозрачный скипетр со светящимися, вырезанными на нем символами означает сосредоточение невиданной власти и силы.

Вирд посреди огромного зала. С потолком выше, чем Дерево Размышлений. Вокруг него стоят люди в длинных синих одеждах, перехваченных золотыми поясами. Это сильные мужчины и красивые женщины, не старые и не юные, в самом расцвете сил. Их глаза искрятся мудростью, на головах кожаные повязки с начертанными символами, такими же, как на скипетре, только разными у всех. Вирд понимает, что означает каждый символ, но не может осознать, запечатлеть в памяти.

Битва. Воинские крики. Лязг доспехов и оружия. Свист стрел и арбалетных болтов. Треск молний. Яркие-яркие вспышки то тут, то там. Враги, прорывающиеся сквозь строй солдат. Враги-нелюди, огромные, с холодными жестокими глазами. Они упиваются убийством и смертью.

Его друг Ого, повзрослевший, облаченный в доспехи, со шрамом на щеке и мечом в руке, такой же рыжий и улыбающийся во весь рот. Рядом с ним девушка, красивая и черноволосая, как Михель, только не она; девушка стреляет из лука и без промаха бьет прямо в глаз твари в переднем ряду.

Вирд поднимает руки к небу и что-то внутри расправляется, наполняет его: спокойствие, торжество, восторг, победа…

И темнота… Тело Вирда перестала бить дрожь, он расслабился и забылся во сне.

Куголь Аб

Куголь Аб, старший смотритель над эффами у к’Хаэля Оргона, стоял на площадке перед помостом, облаченный в свою служебную одежду, которую полагалось надевать в час, когда настигали беглеца: красная кожаная безрукавка, красная шелковая рубаха с широкими рукавами, черные мешковатые штаны, заправленные в высокие сапоги, на голове повязка из куска красной кожи и на шее черная кожаная полоска, в правой руке плеть, а в левой – лакомство для эффа: широкая чаша с кровью.

Куголь Аб знал, что его эфф уже близко. Его люди, младшие смотрители, видели возвращающегося с охоты зверя издали и тотчас подали условленный знак при помощи дыма. Этот обычай оповещения о возвращении эффа давал возможность старшему смотрителю как следует подготовиться к церемонии. И хозяин, не утруждая себя долгим ожиданием на помосте, оказывался в нужное время в нужном месте и в присутствии многочисленных зрителей-рабов принимал от эффа свежую голову беглеца.

Хотя Куголь Аб уже так давно был смотрителем эффов, изучившим привычки и поведение своих питомцев, что не нуждался в специальных сигналах, а лишь подстраховывался. Он и так знал, сколько времени потребуется его лучшему эффу Угалу для того, чтобы добыть голову безоружного мальчишки-беглеца.

Эфф полностью оправдал его ожидания и возвращается еще до темноты. К’Хаэль вышел на помост и уселся в специально приготовленное для него кресло в тот миг, когда фигура зверя замаячила вдалеке на дороге, просматривающейся с площадки для церемоний. Рабы здесь уже давно. Они стоят, понуро опустив головы. Они прекрасно знают, что увидят сейчас. Но они должны это видеть. Глупый мальчишка Рохо – думал, что его бегство что-то значит. Всегда находятся такие глупцы, как он, несмотря на церемонию «суда эффа» каждые три года; но это хорошо, это не дает потерять сноровку его эффам.

Жаль только, что хозяин настоял, чтобы он послал лучшего своего эффа – Угала; Куголь Аб считал, что для поимки мальчишки – худого, полуголодного и измотанного, можно было использовать какого-нибудь молодого эффа, чтобы натаскать зверя. А Угал уже и так достаточно опытен. Но к’Хаэль Оргон очень зол на этого Рохо. Он пожелал голову мальчишки еще до заката. И он ее получит.

Когда Угал приблизился, холодок пробежал по спине Куголя Аба – на мгновение ему показалось, что зверь ничего не несет в зубах. Но только показалось, такого не могло быть. Если бы он послал молодого эффа, то маленькая вероятность его провала и существовала бы, но не с Угалом.

Солнце приблизилось к закату, однако было еще достаточно светло, и эфф был уже достаточно близко, чтобы можно было разглядеть – он действительно ничего не держит в зубах! Неужели он сожрал голову раба?! Нет… такого не случалось ни с одним эффом, даже с очень голодным, а Угал голодал только один день, и то не полный, пока не настиг мальчишку.

Куголь Аб сжал челюсти. Эфф подошел к помосту и сел, глядя на хозяина; он не положил перед ним голову, как полагалось. Оргон пронзил взглядом старшего смотрителя, и тот едва не потерял самообладание. Он приблизился к эффу, заглядывая в пасть – не прячет ли зверь трофей там?

Изумленный шепот волной прокатился в толпе рабов.

Куголь Аб склонился над Угалом и тут же отпрянул в ужасе – эфф был без ошейника!

Старший смотритель закричал охране, чтобы они уводили хозяина. Эфф без ошейника – то же, что стрела, нацеленная в голову господина. Ряды телохранителей сомкнулись, закрывая собой Оргона. Он поспешно встал с кресла и скрылся в доме. Тут же показался на балконе, откуда мог видеть и слышать все происходящее, но быть в безопасности от зверя.

Рабы заволновались еще больше, некоторые не выдержали и побежали назад, к баракам. Люди напряглись в ожидании, когда зверь войдет в неистовство и начнет убивать всех вокруг. Первым будет, конечно, Куголь Аб – если зверь не убьет его, то его ждет гораздо более мучительная и долгая смерть от рук палачей хозяина, за то, что не исполнил порученного дела и более того, подверг опасности своего к’Хаэля.