Читать книгу "Дороже всех сокровищ - Вирджиния Браун"

– Dah! — Мальчишка схватил девушку за руку. – Скоро ты будешь со мной помолвлена!

Густсил, не обладавшая и десятой долей смелости своей подруги, до этого момента наблюдала за сценой молча и лишь нервно теребила свой амулет. Когда же Чаа схватил Гааду за руку, она и вовсе убежала.

Резко вырвав руку, Гааду тряхнула волосами, словно непокорная лошадь гривой:

– Я не из вашего народа, Чаа. К тому же я не такая трусиха, как Густсил!

Чаа приблизился к девушке на шаг и, яростно сверкнув глазами, проговорил:

– Но я хочу, чтобы ты стала моей женой, Гааду!

– Я никогда не выйду за тебя, Чаа! Я выйду замуж только по любви или никогда не выйду, как Лозен, – выпалила ему в лицо Гааду и снова посмотрела вслед белому незнакомцу. Сомнений не было – это был тот мужчина, что столько раз являлся ей во сне и в мечтах… С яркими глазами и горевшей огнем на солнце рыжей копной волос, он был необычайно красив. Стройный и сильный, как все мужчины их племени, он в то же время был каким-то другим, не похожим на остальных. В чем заключалось это отличие, Гааду до конца не могла понять. Вероятнее всего, в его длинных мускулистых ногах и крепких бедрах, плотно обтянутых кожаными брюками. Глядя во все глаза на бледнолицего, Гааду вдруг поняла: отныне для нее существует на свете только один мужчина и никто другой ей не нужен.

Глава 2

Дребезжащие звуки расстроенного пианино, доносившиеся из салуна, действовали Джордану на нервы, так же как уличный шум и нестерпимая жара. Ловкими, привычными движениями скрутив сигарету, он чиркнул спичкой и с наслаждением вдохнул терпко-пряный дым и выпустил его в небо.

День действительно выдался невероятно жарким – казалось, закопай в песок яйцо, и через пять минут оно сварится вкрутую. Джордан проделал трудный путь, и в горле у него пересохло, но, слава Богу, через минуту он сможет утолить жажду.

Докурив и отбросив щелчком окурок, капитан вдавил его в песок каблуком и вошел в салун. Пол здесь был земляным, точнее, песчаным, а воздух прокуренным. На грубой деревянной полке выстроились в ряд рюмки разного калибра, на стене красовалась картина, изображающая обнаженную женщину, – неизменный атрибут всех дешевых салунов.

– Чего изволите? – Круглое, как луна, лицо бармена расплылось в дежурной улыбке.

– Виски, пожалуйста.

В момент на стойке появился стакан, и бармен наполнил его, пролив при этом несколько капель драгоценной жидкости. Джордан осушил его одним глотком и тут же потребовал второй. С удивлением взглянув на посетителя, бармен вытер пролитое грязной тряпкой и исполнил приказание. Второй стакан Джордан осушил с той же скоростью, что и первый, и тут только наконец почувствовал, что хоть немного утолил жажду.

Прислонившись к стойке, он стал оглядываться вокруг. Поначалу разглядеть что-либо в клубах дыма было очень трудно, но, присмотревшись, Джордан увидел, что зал салуна переполнен. Кроме него, у стойки находились еще двое мужчин, остальные посетители сидели за расставленными в беспорядке маленькими столиками. Кое-кто перекидывался в покер, но большинство пили, болтали или просто сидели с отсутствующим видом, задрав ноги на стол.

Знакомых лиц Джордан не заметил. Не глядя на бармена, он молча протянул ему пустой стакан, и уже через мгновение тот был наполнен.

– Каким ветром тебя занесло в наши края, приятель? – спросил Пит (так звали бармена, если верить висевшей на стене деревянной табличке).

— А тебе-то что? – небрежно бросил в ответ Джордан, по-прежнему не глядя на него.

– Мне-то, собственно, без разницы, но вот другим может быть до этого дело.

Обернувшись, Джордан посмотрел на бармена таким взглядом, что тот наверняка пожалел о сказанном. Взгляд голубых глаз незнакомца буквально прожигал насквозь.

– Много будешь знать – скоро состаришься, – ледяным тоном проговорил Джордан.

– Извини, приятель, – промямлил бармен. – Больше вопросов не имею. – Он собрался было убрать бутылку, но Джордан поспешно перехватил ее.

– Не надо. Дай сюда! – рявкнул он.

Пит не стал спорить и на всякий случай отодвинулся от грозного незнакомца подальше. Вообще незнакомцы во Франклине не были редкостью – ведь городок стоит на самой границе Техаса с Мексикой, – но этот высокий, плотно сбитый малый разительно отличался от остальных. Чем именно, Пит не мог понять и потому продолжал изучать его, пристально глядя в лицо. В этот момент в дверях салуна показалась фигура очередного посетителя.

Хотя с момента окончания Гражданской войны прошло ни много ни мало восемнадцать лет, кое-кто все еще никак не мог примириться с тем, что принесла победа южан, – свободой для людей с черной кожей. Одним из этих «несмирившихся» был Пит Макколл.

– Эй! – закричал он при виде входившего в его заведение чернокожего. – Ты куда, приятель? Тебе сюда нельзя!

В баре тут же стало тихо. Даже тапер прекратил бренчать и повернул голову в сторону двери.

– Это ты мне? – спросил огромного роста негр и твердой походкой направился к стойке. На боку у него красовались два пистолета. Подойдя к стойке, он с вызовом посмотрел Питу в глаза.

– Тебе! – рявкнул бармен. – Черномазых и краснокожих не обслуживаем!

С минуту негр стоял молча, меряя Макколла презрительным взглядом, а затем спокойным тоном произнес:

– Я не краснокожий, но проливал кровь, чтобы краснокожие поменьше беспокоили таких тыловых крыс, как ты. Так что, полагаю, я заслужил право пить виски где хочу. А если этот аргумент тебе, приятель, покажется недостаточным, может быть, этот, – негр дотронулся до одного из своих пистолетов, – будет поубедительней!

Пит поднялся с места. По тому, как он прищурил глаза, было понятно, что он в бешенстве.

– Уж не собираешься ли ты устроить здесь пальбу, приятель? – с расстановкой произнес бармен, стараясь держать себя в руках.

– Если понадобится, – повторил негр, при этом ни один мускул не дрогнул на его широком лице.

– Один против всех? – снова спросил бармен, ехидно скривив рот.

– Если понадобится, – ответил чернокожий и гневно сверкнул глазами.

Джордан молча слушал словесную перепалку, которая грозила в любой момент перерасти в серьезную схватку. Хотя прошло уже три года с тех пор, как его, раненого и голодного, выходил негритянский отряд, однако Джордан хорошо помнил об этом и сохранил чувство благодарности к спасшим его от смерти людям. К тому же, прожив на свете без малого тридцать лет, он так и не научился прощать несправедливость.

– Ты не один, дружище! – заявил Джордан, хлопнув негра по плечу и решительно шагнув вперед.

– Спасибо, братишка, – чернокожий слегка покосился на своего нежданного помощника, – но я и сам разберусь. Не вмешивайся не в свое дело.