Читать книгу "Возвращение ярла - Александр Мазин"

Глава вторая

Трансфер в Большую Игру

Элегантный вагончик без окон. Даже без намека на них. Цельные гладкие стены. В памяти Санька сразу возникла аналогия: скоростные поезда. Стремительные капли, развивающие бешеную скорость. Даже не «Сапсан», а что-то вроде японских – с длинным таким хищным носом. Внутри же – удобные сиденья. Чистенько, просторно. Особенно когда внутри трое, а не тридцать.

– Ехать часа три-четыре, зависит от ситуации, – сообщил клерк. Уже другой, но очень похожий на первого. Такого же телосложения, в таком же костюме и с такой же характерной выпуклостью плечевой кобуры.

– Какой такой ситуации? – пробасил Гучко.

Клерк вместо ответа улыбнулся дежурно:

– Удачной игры!

И закрыл дверь снаружи.

Вагончик тут же тронулся. Бесшумно. Только возникшее ускорение и сообщило о том, что он пришел в движение. А когда разгон прекратился, то и это единственное напоминание о скорости исчезло.

– Вот это, мать вашу с бабушкой, звукоизоляция, – похвалил Гучко. – Надо б узнать, кто делает. На тачилу себе такую поставить – было бы круто.

– Не самый лучший вариант, – возразил Фёдрыч. – А если посигналит кто-то?

– А мне не похер, – пожал мясистыми плечами Юрий Игоревич. – Это его проблемы. А если будут, типа, проблемы мне, то это все равно – его проблемы. Напомни, когда вернемся, чтоб я спросил.

– Попробую. Но без гарантий. Мой айфон в раздевалке остался. Так же, как и твой.

Санёк тем временем развязал небольшой кожаный мешочек, врученный ему перед отправлением. Всем троим выдали такие мешочки: небольшие, с жесткой клипсой, позволявшей крепить его к поясу или петле.

В мешочке оказались круглые жетоны. Вернее, монеты, если вспомнить слова первого клерка об игровых деньгах. Пятнадцать штук. Три маленькие, белого металла. Одна с меткой «50», две – по «20». И двенадцать «красных» – две с десяткой, две – с пятеркой, две – с двойками, остальные – с единичкой. Итого – 130 неизвестных единиц.

Санёк пересчитал «деньги» и прицепил мешочек к ремню. Затем извлек из ножен выданное вместе с деньгами оружие – увесистый черный нож с белой полоской заточки, немного расширяющийся к концу, очень острый и явно не игровой, а самый настоящий.

Фёдрыч тоже достал нож, поиграл им немного, похвалил баланс. Санёк наблюдал не без зависти. В пальцах Фёдрыча тяжелый нож казался живым: порхал бабочкой и при этом «лип» к ладоням, как железо – к магниту, а в руке Санька нож лежал, как большая и опасная рыбина. Причем опасная для всех, включая и самого Санька.

– Где учишься, парень? – спросил Фёдрыч, возвращая нож в чехол.

– В Политехе. Строительная механика. А куда, вообще, едем, не знаете?

Фёдрыч пожал плечами:

– Приедем – узнаем.

– А как вас звать?

– Можешь – Никитой. А его…

– Господин Гучко! – перебил своего начбеза Юрий Игоревич, сурово глянул на юношу. – Можно – Юрий Игоревич. В армии служил?

Санёк покачал головой.

– Кто в армии не служил, тот не мужик! – безапелляционно заявил Гучко. – Верно, Фёдрыч?

– Строить тоже кому-то надо, – примирительно отозвался майор. – Ты, Санька, не бойся. Держись нас, и всё будет штатно.

– Да я не боюсь, вообще-то, – сказал Санёк. – А можно узнать, чем вы занимаетесь? В смысле профессии?

– Финансисты мы, – усмехнулся Фёдрыч. – Вот он – генеральный директор банка. А я – его заместитель по безопасности. Что, не похожи?

– Ну… Не очень, – не стал кривить душой Санёк. – Вы-то сразу видно, что военный, а господин Гучко больше на спортсмена похож. Боксера. Бывшего, конечно.

– Я и сейчас врежу – за добавкой не придешь, – благодушно проворчал Гучко. – Чё, занимался боксом?

– Ага. Но недолго. Мне злости не хватает. И паркур интереснее. Адреналина больше. А драться я не люблю.

– Бывает, приходится делать и то, что не любишь, – заметил Фёдрыч. – И что характерно – твоим мнением никто не интересуется.

– Точняк! – подтвердил Гучко. – Наедут на тебя – и чё? Штаны намочишь?

– Я убегу, – улыбнулся Санёк.

– А если с телкой будешь? – ехидно поинтересовался Юрий Игоревич. – Тоже ноги сделаешь? Или огребешь в репу и слезу погонишь?

– Я сказал, что не люблю драться, – сдержанно проговорил Санёк. – Это не значит, что я – трус. И девушку, да и не только свою, буду защищать по-любому.

– Это по-мужски, – одобрил Фёдрыч, но Гучко скривился брезгливо и уронил:

– Защищать он будет, красавчик. Сунут тебе ножом в печень, а девке твоей – в другое место. И кому, на хрен, нужна такая защита? Пацан – это тот, кто обидчика конкретно вальнет. И тогда сявки к тебе даже прибадываться не станут. Просекут, что ты любого на нож поставишь, – и сдриснут.

– Вы извините, конечно, господин Гучко, – очень вежливо произнес Санёк. – Но вы точно – директор банка?

– И еще какого! – самодовольно ухмыльнулся Гучко. – Я и депутатом был. Законодательного собрания.

– На депутата вы как раз похожи, – сказал Санёк, не покривив душой. И решил польстить на всякий случай, потому что с такими, как этот… банкир, лучше не конфликтовать. – Вид у вас очень авторитетный.

– В точку, – кивнул Гучко. – Я по жизни всегда в авторитете был. Тебе, молодой, реально повезло, что ты со мной в одной лодке оказался. Выучишься, может, и дом мне построишь. Фёдрыч, я харю придавлю малехо. Ты присмотри тут.

– Спи, – ответил майор. – Приедем – разбужу.

Гучко скинул ботинки, снял куртку, свернул, сунул под голову вместо подушки, умостил массивное тело на четырех сиденьях и через минуту отрубился.

– Учись, – сказал Фёдрыч, кивнув на похрапывающего банкира. – Есть две вещи, от которых никогда не отказывается опытный боец: поспать и поесть.

– Я не хочу спать, – покачал головой Санёк. – Но вы спите, если хотите. Я покараулю.

– Караулить старший меня назначил, – возразил майор. – А чтоб время не терять, мы делом займемся. Ножом работать умеешь?

Санёк помотал головой.

– Давай-ка поучу. Мы с тобой теперь – в одной связке. Вот и потренируемся, пока время есть. По жизни пригодится.

– Правило первое, Санька: никогда не циклись на ноже. Не забывай, что у тебя еще одна рука имеется и две ноги… чтобы бежать! – Фёдрыч добродушно рассмеялся. – Правило второе: нож должен лежать в руке удобно. Твой нож тебе подходит. С умом подбирали. А если возьмешь мой, то конкретно тебе он великоват. Мне в самый раз, а господину нашему директору – мал. Но работаем с тем, что есть. Теперь – бей меня!

Санёк опешил. Как это – ножом человека?