Читать книгу "Обретенный май - Мария Ветрова"

— Привет, Нюсечка, — искренне обрадовался Володя и подмигнул ей. — Ужин, как всегда, в семь?..

— Молодец, — заулыбалась Нюся.

— Здравствуйте, — Эльвира разомкнула наконец плотно сжатые губы и даже выдавила из себя подобие улыбки. — Сонечка с Катей просили передать вам привет и еще раз спасибо за поездку.

Обе, и свекровь и невестка прекрасно знали, что ничего подобного девочки не передавали и никакой особой благодарности к своей бабушке тоже не испытывали. Поскольку основная часть приятных сюрпризов всю их сознательную жизнь исходила от Нины Владимировны, и они это знали, то поездку в Италию восприняли скорее как должное. Тем не менее приличия были соблюдены… Если бы не некстати объявившаяся Маша.

— Им там из Италии только спасибо передавать! — Все вздрогнули от неожиданности и обернулись. Маша появилась бесшумно, но разговор, начатый свекровью и Эльвирой, слышала. Возможно, она и впрямь была, как полагала генеральша, а заодно и Эльвира, глупа. Но фальшь чувствовала безошибочно и реагировала на нее всегда с вопиющей бестактностью. На место нахалку, как всегда, поставила Нина Владимировна.

— Машенька наша, как всегда, услышит звон, да вот только не знает, откуда он, — произнесла она медленно и с достоинством.

Эля не выдержала и ухмыльнулась. Володя отвел глаза, а Женя побледнел — в отличие от своей покрасневшей от унижения жены. Ни ответить, ни возразить генеральше она не успела, поскольку именно в этот момент Нюся громко охнула:

— Ох, у меня же гусь в духовке… Володечка, проходите к себе, а то не успеете до ужина умыться… — От страха перед возможной ссорой прямо с порога Нюся не заметила, как назвала его по имени. — Мы вам приготовили ту же комнату, что в прошлый раз, когда вы на октябрьские приезжали… Тогда, Эльвира Сергеевна, вы еще говорили, там очень хорошо спалось… Ну пойдемте!

И, подхватив одну из двух битком набитых больших спортивных сумок, она первая устремилась в дом, за ней поневоле бросился, пытаясь завладеть тяжелой поклажей, Владимир, следом прошествовала Эля. Последней неторопливо и спокойно зашла в дом Нина Владимировна. Не задерживаясь на веранде, она направилась в кухню взглянуть на гуся. Маша и Евгений остались на крыльце вдвоем, и он только теперь обратил внимание на то, что жена спустилась вниз почти нагишом — во всяком случае, по понятиям этого дома. На Маше был лишь легкий, очень коротенький полупрозрачный халатик нараспашку, в котором она загорала до приезда родственников.

— Ну знаешь!.. — краска постепенно покидала ее нежно очерченное личико. — Твоя мамаша… Твоя… — Она буквально задыхалась от ярости. — Как она смеет?! Подумаешь, аристократка!..

— Манечка, ради бога… — Евгений Владимирович молниеносно привлек упирающуюся жену и чуть ли не силой прижал к себе. — Я тебя тысячу раз просил не трогать маму…

— А кто ее трогал?! — Она даже онемела на мгновение, собирая силы для яростной вспышки, но муж не дал разразиться буре, потому что повел себя вопреки обыкновению жестко.

— Ты, — сказал он спокойно, но твердо. — Потому что это — ее дом, ее правила, ее уклад и ее жизнь. Не нужно все это ломать, дорогая моя девочка…

— Ненавижу всю эту вашу брехню проклятую, эти улыбочки. Каждый здесь из себя что-то корчит… Ты же ведь не такой, Жека, совсем-совсем не такой!

В ее голосе где-то совсем близко дрожали слезы.

— Ну-ну, только не вздумай затевать в первый же день рыдания, — Женя улыбнулся и отстранил от себя жену. И уж совсем обычным, мягким голосом сказал: — Конечно, я не такой, я очень и очень хороший… Пока ты меня любишь, я — хороший!

— Я тебя люблю, — пробормотала Маша и, прерывисто вздохнув, добавила: — Просто не представляю, как выдержу здесь целых два месяца…

3

Гусь, приготовленный по особому рецепту Нюсей, как всегда, был великолепен. Секретом этого рецепта она не делилась даже со своей обожаемой хозяйкой. Правда, Нина Владимировна подобными вещами никогда не интересовалась, зато фирменное Нюсино блюдо с удовольствием ела, несмотря на строго соблюдаемую диету.

Ужин накрыли не на веранде, а в холле — довольно просторном помещении с большим камином и ведущей наверх лестницей. Широкая старинная лестница была выстлана ковровой дорожкой — с настоящими медными прутьями, оставшимися с тех далеких, навсегда ушедших в прошлое времен.

Слева от камина виднелся дверной проем, ведущий в полутемный коридорчик и на кухню. Еще две двери из тяжелого дуба украшали правую стену и одна — точно такая же — левую. За ней располагался просторный, уставленный тяжелой мебелью образца тех же тридцатых пустующий кабинет покойного генерала. По распоряжению Нины Владимировны в кабинете все сохранялось в точности так, как и было при жизни его хозяина — вплоть до аккуратно сложенной им самим прямо на письменном столе, напоминавшем своей массивностью и основательностью надгробие, пачки книг. Раз в неделю Нюся с особенным трепетом протирала пыль и с этих книг, и с других, аккуратными рядами стоявших на полках, образующих здесь целых три книжных стены, одна из которых прерывалась большим окном с плотно сдвинутыми коричневыми портьерами. Тщательно полировала специальной тряпочкой резную мебель, впрочем, совсем немногочисленную: помимо стола и массивного кожаного кресла, в кабинете стоял огромный диван, тоже обитый кожей, еще два кресла и секретер. Секретер всегда был заперт, ключ от него хранился у Нины Владимировны.

Две двери напротив генеральского кабинета вели соответственно в спальню Нины Владимировны и в столовую, которой сегодня не воспользовались.

Второй этаж особняка был спланирован совсем иначе. Нарядная лестница в два пролета вела в коридор, четко деливший весь этаж пополам. Три комнаты из имевшихся здесь пяти располагались по одну сторону, две, выходившие на фасад особняка, по другую. С одной стороны коридор завершался находившейся в торце ванной комнатой и прилегающим к ней туалетом, с другой — лестницей на чердак, которой никто никогда не пользовался. В точности так же, как не пользовались одной из фасадных комнат и почти никогда тремя остальными. Исключение представляла та из них, которая примыкала к ванной; именно по причине близости этих удобств и облюбовала ее не любившая много двигаться, зато обожавшая подолгу отмокать в горячей воде Эльвира. Точно так же, как младшая сноха, помешанная, как считала Эля, на загаре, предпочла слишком большую для двоих, зато сообщавшуюся с солярием комнату в фасаде.

Нина Владимировна уже не первый год размышляла над тем, чтобы сделать вторую ванную на первом этаже, отдав под нее столовую, пользовались которой редко. Но как-то все тянула и тянула, предпочитая, пока это позволяли здоровье и возраст, подниматься с Нюсиной помощью на второй этаж. Тянула в основном из страха не перед ремонтом даже, а перед неизбежным появлением в доме чужих людей…

Замечательный гусь, которого Нюся шпиговала смесью яблок, чернослива и трав, а в особенности темное полусухое вино, поданное к нему, в итоге подняли настроение всем, включая Эльвиру, хмелевшую быстрее остальных. А когда Эля пребывала в таком состоянии, почти все жизненные проблемы, включая не сложившуюся судейскую карьеру, начинали казаться ей ничтожными и пустыми, не стоящими огорчения.