Читать книгу "Главное - доплыть! - Элизабет Хайд"

Сомнения по поводу того, на чьем плоту он хочет плыть, тут же исчезли.

Как только Джей-Ти позволил разойтись, Питер как можно равнодушнее подошел к кромке воды и остановился у намеченной цели.

— Нужна помощь? — спросил он.

— Нет, — ответила девушка, улыбнулась, перепрыгнула на соседний плот и снова принялась складывать, утягивать, завязывать и перетаскивать. Что именно она делала, Питер не мог уяснить, но, судя по всему, для этого требовался немалый опыт. Когда Дикси наконец вернулась на свой плот, Питер по-прежнему стоял словно в ступоре.

— Лови, — бросила она ему моток веревок. — Распутай, если хочешь помочь. Эбо, это твоя сумка? Ну так сам таскай свое барахло!

И Питер, вспомнив, как мать то и дело просила его распутать моток пряжи — разумеется, исключительно ради того, чтобы позлить сына, — вдохновенно принялся разделять белые нейлоновые нити. Сама мысль о том, что к ним прикасалась Дикси, наделяла их свойствами фетиша, вызывавшего более интимные ассоциации, чем целый ворох женского белья.

Поэтому, когда ковбой на пенсии из Вайоминга выстроил всех для общего фото, Питер улыбнулся, памятуя о том, что, возможно, в этот момент Дикси смотрит на него…

Глава 5

День первый. С первой по четвертую милю

Выслушав инструкции Джея-Ти, Эвелин Бернс, профессор биологии, двинулась на четвереньках по резиновой поверхности плота Дикси в кормовую часть, стараясь не поскользнуться по пути. Она бы предпочла плыть на плоту Джея-Ти, но место впереди там заняла огромная девочка, и гид жестом попросил Эвелин устроиться на другом плоту. Она попыталась утешиться тем, что эта шустрячка в соломенной шляпе может грести не хуже мужчины, и принялась корить себя за то, что усомнилась в этом.

Итак, путешествие наконец началось. Эвелин решила принять в нем участие в качестве подарка самой себе на пятидесятый день рождения. Она готовилась к этому целый год — читала путеводители, книги по истории и те путевые очерки, что ей удалось раздобыть. Будучи преподавателем биологии в Гарварде, она направила свои незаурядные исследовательские способности на то, чтобы отыскать с помощью Интернета наиболее подходящее снаряжение — рубашки из специальной ткани, фляжки-непроливайки, быстро сохнущие брюки с отстегивающимися штанинами…

У Эвелин была своего рода мания готовиться ко всему самым тщательным образом.

Неловко перевалившись через груду снаряжения, она наконец устроилась на корме. Там уже сидел молодой человек из Цинциннати. Эвелин, обретя устойчивое положение, уложила вещи и вытерла лоб.

— Чертова морока лазать туда-сюда, — сказал парень.

Эвелин неприятно было думать, что она оказалась рядом с этим типом, без тени смущения признавшимся вчера вечером, что не умеет плавать. Эвелин же умела плавать. А еще — ходить под парусом, на каноэ и на каяке. Просто до сих пор ей не доводилось карабкаться по большим резиновым рафтам.

— Это ваш первый спуск по Колорадо? — спросил Питер.

«Не только спуск», — подумала Эвелин, вообще увидевшая Колорадо впервые в жизни. Она успела мельком взглянуть на реку утром, когда автобус остановился у моста Навахо, незадолго до поворота к переправе Ли. Водитель рекомендовал пройти через мост пешком. Эвелин вышла из автобуса и присоединилась к остальным туристам. Посредине она остановилась и посмотрела через перила. В пятистах футах внизу сверкала синяя лента реки, окаймленная зеленым кустарником и розовыми скалами. А где же пороги? Где белая пена? Вместо рокота бурлящего потока до нее доносилось лишь тарахтение машин на мосту.

Если закрыть глаза, можно представить, что все еще находишься дома, в Бостоне. Эвелин вспомнился мужчина, бросивший ее полгода назад, написав коротенькое письмо. Она по-прежнему носила подаренный им золотой кулон в виде сердечка. Эвелин повертела его в руках — оно было гладкое, теплое, какое-то очень родное. Она вспомнила футляр от него — красную бархатную коробочку с белой атласной подкладкой внутри и как бы вновь ощутила прикосновение мужского подбородка к своей груди. Обычно он почему-то долго возился с очками, прежде чем заняться любовью.

Непроизвольно Эвелин расстегнула цепочку, еще раз представила знакомое лицо, свесила кулон за перила и разжала пальцы. Золотое сердечко мелькнуло в воздухе, сверкнуло — и подарок Джулиана исчез. Эвелин надеялась, что вместе с ним исчезнет тоска, угрожающая испортить ей поездку.

— Да, это мой первый спуск, — наконец ответила она.

— И мой, — отозвался Питер. — Я даже на лодке никогда не плавал. Нужна помощь?

Эвелин пыталась пристегнуть сумку с вещами к переплетению ремней, опутывавших снаряжение. Она покачала головой. Дело в том, что ремни были слишком туго натянуты, а потому оставалось лишь попросить Питера слегка приподнять укладку, чтобы она могла застегнуть карабин.

— Вот заковыристые штуковины, а? — с явным азартом заметил он.

Несомненно, парень пытается доказать, что он сноровистее ее! Сидя в луже холодной воды, Эвелин подумала, что стоило бы надеть неопреновые носки. Но она не собиралась повторять мучительную возню с сумкой. Столько труда — и все ради того, чтобы затем усесться! Как же неприятно быть новичком.

Впереди пожилая чета ловко заняла свои места, как будто проделывала это уже тысячу раз. Дикси тем временем бродила по колено в ледяной воде, разматывая толстый капроновый трос. Затем продела его в петлю и что есть сил затянула.

— Готовы? — спросила она.

Все кивнули, и Дикси, запрыгнув на плот, оттолкнула его и ловко принялась лавировать между грудами снаряжения, пока не добралась до своего места. Устроившись там, она схватила весла и погрузила в воду. Девушка сделала два мощных гребка правым веслом, и плот развернулся; к удивлению Эвелин, то, что она считала кормой, оказалось носом. Течением подхватило плот и понесло вниз.

— До свидания, цивилизация! — воскликнула Дикси.

Эвелин схватилась за ремни. Солнце припекало, волны тихонько плескались о борт. Река здесь была изумрудно-зеленая, а не синяя, какой казалась с моста; вода искрилась на солнце, особенно на быстрине. Там и сям на поверхности бурлили воронки водоворотов. Эвелин оглянулась на переправу Ли, где по-прежнему стояли моторки, и возблагодарила Бога за то, что они на весельном плоту. Спускаться по Колорадо на плавсредстве с мотором — нелепо и противоестественно.

Дикси сидела лицом вперед и качалась туда-сюда, налегая на весла, поскрипывавшие от каждого гребка. Как только плот вошел в бурные воды, его начали захлестывать волны.

— Это и есть пороги? — поинтересовался Питер.

Дикси налегла на весло, пытаясь выпрямить курс.

— Нет, просто рябь. А что, тебе страшно?

— Конечно, страшно, — ответил он. — Я не умею плавать. А вода здесь холодная?

— Восемь градусов, — пояснила Дикси. — Вода идет прямо со дна озера Пауэлл; скажи спасибо плотине в Глен-Каньоне.