Читать книгу "Питер да Москва - кровная вражда - Евгений Сухов"

Перед Бароном стоял Саня Воронов – погоняло Воронок.

– Ну, продолжим нашу беседу, дружище. Меня все время не покидает чувство, что ты все-таки чего-то недоговариваешь, – почти ласково заговорил Барон. У Назара была еще одна особенность – чем больше он злился, тем обворожительнее была его улыбка. Сейчас Кудрявцев словно задался целью поразить своего пленника обаянием.

Лицо у Воронка было разбито в кровь, разорванные губы опухли, щелочки глаз едва просматривались из-за синих мешков кровоподтеков.

– Ты напрасно на меня полкана спустил, Барон, я тебе рассказал все, как было, – с трудом разлепляя губы, простонал Саня.

– И все-таки я хочу услышать еще раз, дружище. Как же это ты лопухнулся на ровном месте? Они что, вытолкнули вас из машины?

– Я тебе уже все рассказал… – В глухом голосе Сани звучало глубокое уныние, помноженное на безразличие к собственной незавидной судьбе. Вздохнув глубоко, он продолжил: – Чиф пошел за сигаретами, а менты перехватили его на обратном пути.

– Любезный, а сам-то ты где в это время находился? Разве тебе платят не за то, чтобы ты был тенью хозяина и шел за ним даже в ад? Или тебя положили мордой на асфальт?

– Я не мог ничего поделать, потому что стоял под стволом!

– Ладно. Ну а куда заходил Чиф, с кем виделся – ты мне можешь сказать?

Воронок отрицательно покачал головой:

– Он никогда не рассказывал мне о делах. Это было не в его правилах. Но мне показалось, что в тот день он был чем-то озабочен.

– Голубчик, а разве вы не вместе ходили в контору? – продолжал улыбаться Назар Кудрявцев.

– Нет. Я всякий раз порывался с ним пойти, но он мне говорил, что в этом нет нужды… Мне приходилось дожидаться его в машине.

Барон глянул на рослых парней, стоящих немного позади Сани. Молодцы были выдрессированы на совесть и никогда не терзались угрызениями совести: по их лицам было видно, что они готовы сделать со своей очередной жертвой что угодно – живым затолкать в полыхающий камин, а то и порезать в тонкую лапшу.

Барон перевел взгляд на Саню Воронова. Судя по всему, он действительно ни о чем не ведал: его палачи умели работать и наверняка отыскали бы способ, чтобы выбить из узника даже ничтожнейшую информацию.

– Ты, Саня, прекрасно знаешь правила нашей игры. – В этот раз улыбка у Барона получилась веселой. – По твоей вине погиб вор, мой человек, а таких промахов мы не прощаем никому. Ты посмотри, что с ним сделали эти уроды! – Барон бросил на стол пачку фотографий.

Саня протянул дрожащую руку к веером рассыпавшимся на столе снимкам, но все и так было видно. Конечно же, это Чиф! Он лежал на каком-то пустыре, среди вороха тряпья и обрывков газет, ржавых консервных банок и разбитых бутылок. Невозможно было представить, что свой жизненный путь сильный, самоуверенный Чиф завершит не в роскошной спальне, под сердобольными взглядами близких, а на вонючей городской свалке, где единственными его соседями станут оголодавшие крысы. Глаза у законного были закрыты, будто он спал, вот только выбрал не самое удачное место для отдыха. Но Чиф спал вечным сном, о чем красноречиво свидетельствовала тонкая длинная рана, вспахавшая глотку…

Барон с интересом наблюдал за реакцией Воронка: его рука дернулась, будто от удара хлыста. Такое не отрепетируешь! Нет, определенно парень не догадывался, чем завершится вояж Чифа в Питер. Жаль его будет терять, но другого выхода нет. Если не он навел ментов на Чифа, то провинился уже тем, что не смог вырвать его из ментовской ловушки.

Языки пламени в камине весело подрагивали, они были такими же ярко-красными, как пролитая кровь. Созерцание пламени натолкнуло Барона на новые невеселые размышления.

– Не понравился пейзаж? – поинтересовался Барон. – Мне, знаешь ли, тоже очень не по душе эта картина.

– Послушай, Барон, – заныл Александр, – как тебе доказать, что я тут ни при чем…

– А доказывать ничего и не надо, дружище, – радостно объявил Барон, – для меня и так все ясно: ты не виноват. Отведите его вниз, – обратился он к молчаливым пацанам. – Пусть отдохнет!

Привидения в старинных замках – дело привычное. Чаще всего они появляются после полуночи и безликими светлыми тенями бродят по лестницам и коридорам.

Хозяева замков исстари относились уважительно к призракам еще и потому, что считали своих далеких предков безнадежными грешниками: ведь они были способны заживо замуровать в стену своего вассала только потому, что тому приглянулась его молоденькая красавица жена.

Назар Кудрявцев привидений не боялся, а потому смело забетонировал в своем подвале уже четыре трупа. Сашке Воронову предстояло стать пятым.

Глава 3Толковище

Барон порылся в гардеробе и решил надеть свой выходной костюм в светло-серую полоску. К нему полагалась белая рубашка и галстук. Здесь Назар оказался в некотором затруднении – так было всегда при выборе этой детали туалета. Мужчины и женщины неизменно обращают внимание именно на галстук, а особенно на то, как он завязан. Назар остановил свой выбор на бежевом галстуке с крошечными гербами какого-то рыцарского ордена. Так тщательно он одевался в тех случаях, когда настроение было дрянь.

Неожиданно для самого себя он осознал, что из ровного душевного состояния его выбила именно гибель Чифа. К тому же ему предстояло непростое объяснение с Варягом, что тоже не прибавляло радости. Встреча со смотрящим России должна была состояться у Михалыча.

Назар подошел к огромному, почти под потолок, зеркалу. Его внешний вид был безукоризнен, продуман до малейших деталей. Очень элегантно смотрелся и бежевый платок, выглядывающий из верхнего кармана пиджака.

Барон посмотрел на часы: стрелки «Ролекса» показывали четырнадцать тридцать. Самое время. Опаздывать на встречу с Варягом не полагалось, впрочем, являться раньше назначенного времени также считалось дурным тоном.

Назар спустился во двор. Витек, водитель, уже дожидался возле «Мерседеса», лениво дымя дорогой сигарой. По вальяжным и неторопливым движениям его вполне можно было бы принять за владельца роскошного автомобиля. Вообще у всех холуев есть одна общая черта – перед непосвященными они любят выглядеть барами. На появление Барона слуга отреагировал мгновенно: отшвырнул подальше огрызок сигары и распахнул заднюю дверцу.

– Пожалуйста, Назар Викторович!

– Не напрягайся, – отмахнулся Барон, – я поеду один. – И провалился в мягкое удобное кресло.

Движок уже урчал, оставалось только переключить скорость и плавно надавить на газ. Барон нащупал педаль.

* * *

Михалыч обитал в собственном доме, притаившемся на безлюдном островке в Серебряном Бору. Раз в месяц к этому особнячку подъезжал небольшой банковский грузовичок с бронированным кузовом. Дом Михалыча использовался как перевалочная база. Отсюда общаковские денежки уплывали за рубеж и перевоплощались в шикарные отели и бензозаправки, приносящие солидный доход, а также тоненькими ручейками растекались по многочисленным зонам для подогрева братвы и подкупа чиновников. В охране у Михалыча служили не бессловесные холуи, а доверенные люди московского сходняка. На них возлагалась охрана дома и общаковских денег. В случае надобности они могли проводить гостей не только до дверей, случалось – до могилы. Пацаны были преданы Михалычу, но если бы обнаружилось, что старик надумал покуситься на святая святых – общак, то и его незамедлительно прирезали бы, несмотря на христианское вероисповедание. В глубине души эти братки были язычниками, потому что являлись жрецами воровского идола.