Читать книгу "Алмаз в воровскую корону - Евгений Сухов"

После первого общения с британским премьером Сталин сделал вывод, что тот склонен отвлекаться от заранее установленной повестки дня и был горазд порассуждать на отвлеченные темы. А потому следовало быть готовым к любому развитию событий и, чтобы обезопасить себя от неожиданных вопросов, как можно больше узнать даже о частной жизни премьер-министра Великобритании.

Уже через день на стол Сталину положили подробные записки о неофициальной стороне жизни Уинстона Черчилля. Здесь имелись сведения частного характера. Как выяснилось, старший сын премьера сильно выпивал, вторая дочь была бездарненькой актрисой, а души он не чаял в младшенькой, которая лицом и характером была настоящим ангелом, звали ее Мэри. Прочитав доклад, Сталин нашел его весьма любопытным. Теперь он знал о привычках Черчилля, располагал информацией, чем тот бывает занят в короткий досуг, и имел представление о его многочисленных пристрастиях. Удовлетворяя собственное любопытство, Сталин прочитал даже записку о предках Черчилля. Через пару дней он был не только в курсе того, что предпочитает премьер-министр за завтраком, но и разбирался в его представительной родословной даже лучше, чем в собственной, откровенно говоря, весьма туманной.

Сталин обратил внимание на тот факт, что дед Черчилля воевал на Крымской войне и погиб где-то под Балаклавой. Поэтому не следует удивляться тому, если британский премьер-министр вдруг пожелает проехаться по местам Крымской войны. Набив трубку табачком, Сталин захотел закурить, но машину неожиданно тряхнуло, и часть табака высыпалась на шинель.

— Извините, товарищ Сталин, — повернулся белокурый водитель. — Колдобина большая. Никак не объехать. Я уж тут скорость сбросил.

Сталин великодушно махнул рукой и отряхнул с сукна шинели просыпавшийся табак.

— Ничего… Езжай дальше, только поаккуратнее.

— Слушаюсь, товарищ Сталин.

Крымская война — не самая успешная страница в русской истории. После побед русской армии над турецкими войсками союзники — Англия и Франция предприняли блокаду Балтийского моря, после чего высадили десант в Крыму и совместными усилиями осадили Севастополь при поддержке все тех же турок и даже итальянского Сардинского королевства. Крымская кампания завершилась невыгодным для России Парижским миром.

Оставалось только выработать верную линию поведения при беседе с Черчиллем и не сбиваться с нее даже тогда, когда речь зайдет о предке премьер-министра, похороненном в российской земле.

Через полчаса автомобиль подъехал к Воронцовскому дворцу. На последних нескольких километрах Сталин приказал водителю сбавить скорость, чтобы выгадать еще несколько минут для подготовки к встрече.

Уинстон Черчилль появился на крыльце Воронцовского дворца в тот самый момент, когда автомобиль Верховного Главнокомандующего въезжал на территорию дворца. Дипломатия — очень тонкая материя, здесь обычно просчитывается каждый шаг, выверяется всякое движение, даже интонации в разговоре имеют значительную силу. А ожидание на крыльце — это верх дипломатического искусства. Нужно умело соблюсти именно те временные пропорции, при которых встречающая сторона не становится заложником собственной вежливости. И в то же время нужно дать понять, что прибывающий гость человек в высшей степени желанный.

Сталин посмотрел в окно. Черчилль, запахнув на большом животе шинель, терпеливо дожидался его приближения. Малоподвижный, толстый, он напоминал пародию на классические статуи. Огромная толстая сигара, застывшая в самом уголке его рта, вспыхивала красным кружком. Премьер-министр затягивался дымком, и это был едва ли не единственный признак, который отличал его от неодушевленных предметов дворца, построенного в стиле английского классицизма.

Сталин не спешил выходить, он как будто бы наслаждался ожиданием Черчилля. Вот наконец неторопливо распахнулась дверца автомобиля, и он выбрался из салона. Затем повернулся к сопровождавшему его адъютанту, что-то сказал, и тот, качнув головой, было ответил. Между Сталиным и Черчиллем расстояние быстро всего лишь метров в пятьдесят. Но Иосиф Виссарионович вел себя так, как будто бы намеревался преодолеть это расстояние только к завтрашнему утру.

Поведение советского лидера впору было назвать неуважительным, если бы в этот самый момент он не кивнул Черчиллю, приветливо улыбнувшись. Что-то сказав через плечо подошедшему Берии, Сталин размеренно зашагал по дорожке, выложенной булыжником. Расстояние можно было бы пройти в два раза быстрее, но Верховный Главнокомандующий специально шел с такой скоростью, чтобы заставить Черчилля постоять на крыльце дополнительные несколько секунд. В этом он весь, Дядюшка Джо! Политический пасьянс — вещица очень тонкая. Кроме умения раскидывать карты на мировой арене, здесь требуется еще и звериная интуиция, чтобы почувствовать настроение соперника.

Иосиф Виссарионович поднялся по ступеням и, улыбнувшись, протянул Черчиллю руку.

— Здравствуйте, товарищ Черчилль, — уверенно произнес он.

Валентин Бережков, переводчик Сталина, высокий сухощавый парень двадцати с небольшим лет, быстро перевел сказанное.

На какое-то время челюсть премьер-министра отвисла. Сталину даже показалось, что сейчас толстенная сигара свалится на мраморные ступени. Но нет, казуса не произошло, в следующую секунду он уверенно сжал конец сигары толстыми губами и недоуменно посмотрел на своего переводчика, как бы спрашивая: «А правильно ли я понял смысл?» В ответ тот лишь слегка кивнул, рассеяв тем самым недоумение Черчилля.

— Хм… Здравствуйте, господин Сталин, — ответил британский премьер-министр после некоторой паузы, крепко пожимая при этом руку Иосифу Виссарионовичу.

В искусстве дипломатии отсутствуют случайные вещи. А потому не следовало удивляться тому, что переговоры между Уинстоном Черчиллем и Иосифом Сталиным проходили за круглым столом, что подразумевало равенство высоких договаривающихся сторон. Сталин и Черчилль умело лепили улыбки и с интересом рассматривали друг друга. Единственное неудобство заключалось в том, что невозможно было положить руки на стол, и оттого локти Черчилля не находили покоя. Правда, очень удобен был стул. Широк, как раз по его фигуре, и в меру высок.

Сегодняшнюю встречу британский премьер-министр считал удачной — от Дядюшки Джо было получено принципиальное согласие о вступлении Советского Союза в войну с Японией через два-три месяца после капитуляции Германии. Хотя в этом соглашении наблюдалось несколько шероховатых моментов, но их можно было разрешить в процессе дальнейших переговоров.

Черчиллю очень не терпелось перебраться на мягкий диван, где можно было бы продолжить нелегкий диалог, но он никак не мог подыскать подходящего повода. Любое перемещение от стола подразумевает переход к иному, возможно более легкому направлению беседы, а Сталин, судя по интонациям, оставался серьезен и не был пока расположен уходить с деловой волны.

— Я ведь очень давно хотел побывать в Крыму и очень рад, что моя мечта наконец осуществилась, — произнес Черчилль. Сталин понимающе закивал. — Дело в том, что здесь, под Балаклавой, похоронен мой дед, лорд Раглан из рода Мальборо. Он погиб в Крымскую войну.