Читать книгу "Черный парус, адские берега - Павел Горьковский"

– Но он же умер – мы только утром читали про похороны в газете!

– Именно поэтому! Ему будет затруднительно отрицать свое авторство… – Уилл распахнул дверь мелочной лавочки и подтолкнул Джерри внутрь, истребовал листок дорогой почтовой бумаги и чернильницу с пером и продолжил: – Так вот, напишите, что рекомендуете старого доброго друга – мистера Уилфреда Фокса, отставного шерифа. Честного и мужественного человека, которому много раз доверяли поручении деликатного свойства, в частности сопровождение драгоценностей, денег и ценных документов… А также его секретаря, коего и попросили написать письмо из-за приступа артрита… В остальном – на ваш вкус, приятель. Главное, не жалейте заумных слов и старомодных закорючек, законникам такое нравится. От вашей твердой руки зависит наш ужин, ночлег и светлое будущее!

Джерри старался вовсю, под конец присыпал чернильные строчки песочком, чтобы быстрее сохли. Мистер Уилл принял работу, одобрительно хмыкнул, сложил листок вчетверо и спрятал за обшлаг рукава.

Действительно, все получилось!

Пухленький и розовый, как марципан, судья сразу же принял их, как водится, пожаловался сперва на погоду, потом – на мигрень, ужаснулся историям об опасностях дальних странствий, кровожадных морских разбойниках, беглых каторжниках и бесшабашных матросах – мистер Уилл оказался большим мастером на такие рассказы. Оставил гостей ужинать, предложил погостить денек, а потом взяться за хорошую работу. Ему как раз требовался проверенный человек, чтобы сопроводить приданное его родни – малышки Флоры – старинные семейные драгоценности, стоимость которых не разглашается по понятным причинам. Ценности проследуют к жениху вместе с юной особой на судне «Святая Анна». Сошлись на 100 фунтах – огромные деньги! – причем сразу же было выплачено пятьдесят фунтов аванса.

Остальную сумму по прибытии в порт назначения сопровождающим выдаст будущий супруг девушки. Это почтенный судовладелец, хозяин «Святой Анны» и еще доброго десятка судов разного калибра, служащий кем-то там при вице-короле. Еще судья Джонсон вручил им целую стопкунастоящихрекомендательных писем. Сторонник партии вигов, судья Джонсон недолюбливал португальскую родню, кичившуюся родовыми титулами и именам, длинными, как дождевые черви. По удивительному стечению обстоятельств, мистер Уилл тоже недолюбливал португальских аристократов и тори, которые ничем их не лучше. За что и получил в подарок прекрасный пистолет, хотя подобные широкие жесты были не в характере судьи Джонсона.

Джерри повезло гораздо меньше – он не получил ничего, кроме длинного списка, с которым пришлось полдня бегать по лавкам. Закупал нужные в путешествии продукты и вещи, паковал багаж, следил за погрузкой. Но совсем не чувствовал себя обделенным, даже насвистывал модную песенку из оперы – настоящее чудо, оказался на одном корабле с прелестной девушкой, которую достаточно увидеть всего однажды, чтобы влюбиться! Он мысленно поклялся скрасить одиночество несчастной синьорины Флоры, которой предстоял брак с человеком, которого бедняжка еще ни разу не видела. Словом, у него не оказалось ни единой свободной минуты, чтобы подумать, кто же на самом деле его спутник, наделенный столь опасным и всепобеждающим обаянием…

ГЛАВА 3

«Святая Анна» снялась с якоря уже на следующий день. Капитан Салазар, как всякий искушенный мореплаватель, рассчитывал достигнуть экватора к сентябрю и воспользоваться благоприятными осенними ветрами, в это время далекие теплые моря ласковы к путешественникам и доверчиво попускают суда сквозь «ревущие широты».

Никогда прежде Джерри не случалось странствовать по морям – первые дни путешествия он пребывал в состоянии безотчетного юношеского счастья. Палуба поскрипывала под ногами, прямые паруса на передней мачте перешептывались с косыми, а морской ветер доносил брызги воды до разгоряченной кожи, стоило перегнуться через борт. Чайки парили в небесной лазури, совсем рядом – если забраться на мачту повыше. Джерри плевал с самой верхотуры в пену кильватера и был чрезвычайно горд собой. Он ничегошеньки не понимал в матросской работе, но лазать по мачтам и канатам оказалось ничуть не сложнее, чем по деревьям в дедушкином парке или веревочным лестницам, по которым он звездными ночами забирался в окна к любвеобильным дамам. Пользы от его мельтешения по корабельной оснастке пока было мало – но все равно он был самым счастливым человеком на всей бригантине.

Счастливым настолько, что единственный из всех не замечал, как день за днем корабль погружается в пучину несчастий.

Неприятности стали преследовать «Святую Анну» раньше, чем судно встало на рейд Плимута, поэтому толика мрачных предчувствий сразу же обрушилась на Джерри. В порыве романтических чувств он сэкономил некоторые деньги и приобрел красивую алую герань в горшке, чтобы милым подарком скрасить морское путешествие юной Флоры, и тайком принес цветок единственной прислуге сеньориты, – сама девушка первое время почти не входила из каюты. Но суетливая толстуха-негритянка Мисси наотрез отказалась передать растение, замахала руками и закричала:

– Нельзя, мистер, никак нельзя! Разве не знаете? Нельзя приносить землю на борт – иначе быть покойнику. Скорее бросьте цветок в море, пока никто не видел!

Перепуганный визгливым голосом, Джерри выронил цветок – горшок разлетелся на мелкие черепки, земля рассыпалась по палубе…

Негритянка зацокала языком, схватила случившееся рядом ведро с морской водой и окатила Джерри с ног да головы, без всякой жалости к его новой шляпе! Потом принялась драить выпачканные доски, бормоча то ли молитвы, то ли свои языческие заклинания…

Хотя и без дурных примет было ясно – покойника этому судну не миновать. Матросы шептались, что капитана Салазара подтачивает смертоносная лихорадка, навряд ли он протянет долго. Но командор, бледный как призрак, находил в себе силы обходить судно, облокачиваясь на руку кого-то из помощников, устраивал подчиненным взбучку лишь для острастки.

Джерри еще скверно разбирался в судовой иерархии, но быстро сообразил: франтоватые молодые люди, которых он встретил в порту Плимута, выполняют один функции первого помощника, другой – штурмана. Хотя португальцы предпочитают использовать слово «лоцман». Надменные отпрыски аристократических фамилий постоянно ссорились между собой, выясняя, кто встанет к рулю, случись командору отдать богу душу, в результате команда на бригантине была представлена сама себе. Англичане задирали португальцев – считали их ленивыми, тупыми и суеверными, а португальские матросы откровенно презирали «англез» – безбожников, грубиянов и пьяниц. Дело наверняка дошло бы до драки, закончилось поножовщиной и настоящим бунтом, не вмешайся в события мистер Уилл…

Баллада о черном альбатросе

Мертвую птицу обнаружили утром, когда лучи восходящего солнца окрасили паруса кроваво-алыми отсветам. Огромный, абсолютно черный, альбатрос лежал на палубе, распахнув крылья. Вахтенный – парнишка, не старше Джерри – с перепугу бросил штурвал и заорал во всю мощь легких. Любому моряку известно: если мимо мачты пролетит черная чайка, быть кораблю в великой беде!