Читать книгу "Ассенизаторы. Расплата - Константин Хохряков"

Ответом стали счастливый взгляд любимой и бурные аплодисменты собравшихся, а Сергей Терентьевич тайком показал поднятый вверх большой палец. Когда овации стихли, поднялся глава семьи:

— Хорошее поздравление, Жора! Чувствуется, что идет от души. Сам написал?

— Сам, Владимир Игнатьевич, — признался я, — только что.

— Он у нас вообще талант, Володя! — вмешался Удалой. — Еще и песни пишет и сам же их исполняет под гитару. Душевно получается!

— Правда? — заинтересовалась хозяйка. — Жора, может быть, что-нибудь исполните? Гитара у нас есть. Владимир Игнатьевич когда-то в молодости пытался научиться играть, но ничего из этого не вышло.

Покинув комнату, через некоторое время вернулась с довольно дорогой гитарой.

— Извините, пожалуйста, Нина Федоровна, — вынужден был отказаться я, — но только если в другой раз. Сегодня настрой совершенно не тот. Да и песни у меня больно уж… особенные. Только расстройство одно с них. Зачем праздник-то портить? Вот подходящую к случаю могу, даже с удовольствием, — смягчил свой отказ. Зачем обижать маму невесты?

— Действительно, — Удальцов был уже и сам не рад, что затронул эту тему, — давайте как-нибудь потом. На войне и для войны те песни написаны. Будет еще повод послушать.

Пробежал по струнам… Подкрутив немного колки, настроил инструмент. Попробовал — вроде бы неплохое звучание. После этого выдал классику для данного случая — песенку крокодила Гены про день рождения, который бывает, к величайшему сожалению, чрезвычайно редко. Исполнение прошло «на ура».

Если не считать этого недоразумения, в целом вечер прошел весело и непринужденно. Гости разошлись незадолго до полуночи. Следом за ними засобирался и я. Попрощавшись с родителями Марины и пообещав обязательно позвонить, как доберусь до дома, вышел с любимой на лестничную площадку. Только там, в отсутствие посторонних глаз, и позволил себе впервые за все это время обнять и поцеловать ее.

Несмотря на позднее время и практически полное отсутствие случайных прохожих, до своего подъезда дошел без происшествий. Не считать же за таковое то, что возле торгового центра встретились несколько довольно молодых дарований в изрядном подпитии? Начало было, как водится, «весьма интригующим» — ну никакой фантазии у молодежи!

— Мужик! Дай закурить! — развязно обратился один из юнцов.

Вероятно, рассчитывали на такой же стандартный ответ. Пришлось разочаровать:

— Сынок! Тебя не учили, что к старшим надо обращаться вежливо? Минздрав предупреждает постоянно, но иногда это случается в последний раз… Сходи на кошках потренируйся, — не останавливаясь, бросил я.

И пошел дальше. Но ожидаемого окрика в спину или приближающегося топота не услышал. Обошлось. Умнеет молодежь. На глазах. Или у сопляков мозги, или что их заменяет в пьяных «котелках», «зависли» от неожиданной смены сценария? И почему, интересно, моя скромная персона так и норовит притянуть к себе неприятности? Ответ напрашивается простой: когда все приличные люди уже спят, таких вот уродов выносит на улицы проблемы создавать. Руки бы им пообрывать, да ими же по рожам и нахлестать.

* * *

Следующий день, съездив на прием в поликлинику и пополнив запасы продуктов взамен испортившихся, посвятил наведению порядка в квартире. Если и в другой раз Марина придет в такой же бардак, какой застала в день выписки из госпиталя, думаю, ее отношение ко мне может измениться, и далеко не в лучшую сторону. Повар из меня, ясен перец, не ахти! С голоду, естественно, не помру, но на какие-либо кулинарные изыски явно не способен. Тем не менее с помощью удивительно кстати обнаруженной древней поваренной книги приготовил вполне приличный ужин, утомившись, правда, при этом изрядно. И как только женщин на все это хватает?

«Убив», таким образом, время до вечера, к окончанию рабочего дня подъехал к прокуратуре, остановившись почти напротив входа — так, чтобы все видеть, но не слишком уж отсвечивая.

Ко времени «Ч» уже стоял возле дверей. Вышедшая из здания Марина, увидев меня, обрадовалась.

— Мадемуазель! Карета ждет вас! — нежно взял за руку и поцеловал любимую в подставленную щеку. — Унесет нас туда, где ожидает романтический ужин при свечах! Не соблаговолит ли принцесса скрасить сегодня мое одиночество?

Появившегося следом в дверях Ленчика аж передернуло. Не знаю, на что уж он рассчитывает после встречи в госпитале? А по барабану! Мне с ним детей не крестить. Пусть думает себе, что хочет.

— Заманчиво звучит! — ответила Марина. — По-моему, стоит согласиться…

Отдых после трудового дня удался на славу. Мои старания были оценены по достоинству. Огорчает только одно: ночевать, несмотря на все мои тонкие и очень скромные намеки, возлюбленная отправилась все-таки домой. Проводил ее, сдав, как говорится, с рук на руки, пожелав на прощание спокойной ночи.

Вернувшись домой, заваливаюсь на диван. Поначалу казалось, что вырублюсь моментально. Однако сон все не приходит. Мысли в голове шуршат. Разные. Приятные. В основном касающиеся наших с Мариной взаимоотношений…

* * *

Разбудил телефонный звонок. Кое-как попав ногами в тапки, ломанулся к аппарату.

— Да?! — рявкнул в трубку.

— С дуба рухнул? — вместо приветствия раздался голос Руслана. — Чего орешь-то?

— Проснулся только что. Ты, кстати, и разбудил. Нафига звонить в такую рань?

— На часы посмотри, засоня! Десятый час на дворе. Народ уже «броню» от кутюр собирается примерять, модные в этом сезоне шляпы с бронестеклами. Косметика — по желанию. Твое, между прочим, родное отделение сегодня дежурит. А ты от работы косишь, сачок!

— Имею полное право, как геройски пострадавший на ниве борьбы с бандитизмом. По вашей, между прочим, вине, господа опера. Распустили тут всяких мокрушников. Мирному собровцу пройти невозможно.

— Да ладно, это ты-то мирный? Как-то неубедительно звучит. Короче, хорош прикалываться! Ноги в руки, и рви в контору — дело есть.

— Рус! Я же на больничном.

— Потом сам себя проклинать будешь, а свалишь все на меня. Давай на базу! Жду!

Только хотел ответить что-нибудь порезче, как друг уже разъединился. Что там у них стряслось? Третья мировая, что ли, началась? Китайцы Ла-Манш форсировали? Так до фени нам глубоко должен быть тот Ла-Манш. А особенно то, что за ним. Хочется китайцам с альбионцами пообщаться — хай себе плывут.

Планы на сегодня совершенно другие намечались. И что характерно, война в них никоим образом не вписывалась, даже мировая.

Телефон Пули не отвечает, абонент — не абонент. Остается Гном.

— Серега, привет!

— Здорово, болезный!

— Ты не в курсе, чего это Рус меня на базу вытягивает? Не Америка, случаем, под воду ушла?

— Повеселиться хочешь?

— В смысле?