Читать книгу "Свидание в Самарре - Джон О'Хара"

Наконец Джулиан выбрал галстук с мелким черно-белым рисунком, решив надеть рубашку с крахмальным воротничком. Такую рубашку приходится надеть, потому что рождество, а значит, его ждет обед в родительском доме. Наконец он завершил свой туалет, но когда оглядел себя в зеркале в полный рост, он все еще не мог посмотреть самому себе в глаза, хотя и знал, что выглядит неплохо. Черные кожаные туфли блестели от ваксы, как лакированные. Он разложил по карманам в определенном порядке все нужные ему вещи: бумажник, часы на цепочке, крошечный золотой баскетбольный мяч, значок клуба «Фи Бета Каппа» в виде ключика, два доллара серебром, самопишущую ручку, носовой платок, портсигар и кожаный кошелек для ключей. Еще раз посмотрел на себя и подумал, как хорошо бы снова лечь спать. Но если бы он лег, то опять бы принялся думать, а думать он себе не разрешал, пока не выпьет кофе. Держась за перила, он спустился вниз по лестнице.

Посреди гостиной на столе он увидел груду свертков, очевидно, рождественских подарков. Кэролайн в комнате не было, поэтому он прошел в столовую и, раздвинув двери в буфетную, сказал:

— Мэри, пожалуйста, только апельсиновый сок и кофе.

— Апельсиновый сок на столе, мистер Инглиш, — отозвалась Мэри.

Он залпом проглотил сок. В нем был лед, чудесный лед. Мэри принесла кофе. Когда она вышла, он вдохнул идущий от кофе пар. Не менее приятно, чем пить. Сначала он выпил черный кофе без сахара. Потом положил в чашку кусок сахара. И лишь остаток разбавил сливками и закурил сигарету. «Хорошо бы не выходить из дому, — размышлял он. — Сидеть дома всю жизнь и никого не видеть. Кроме Кэролайн, Кэролайн мне нужна».

Допив кофе, он отхлебнул воды со льдом и вышел из столовой. Стоя перед столом с грудой подарков, он услышал, что кто-то вытирает ноги на крыльце. Почти тотчас же дверь распахнулась. Это была Кэролайн.

— Здравствуй, — сказала она.

— Здравствуй, — ответил он. — С рождеством тебя.

— Спасибо, — сухо поблагодарила она.

— Извини, конечно, — сказал он, — но куда ты ходила?

— Относила подарки детям Харли, — ответила она, вешая свое пальто из верблюжьей шерсти в стенной шкаф под лестницей. — Бубби желает тебе счастливого рождества и спрашивает, не хочешь ли ты покататься на его новых санках. Я сказала, что вряд ли у тебя сегодня появится такое желание. — Она села и принялась расстегивать свои теплые ботинки. У нее были красивые ноги, их не портили даже толстые шерстяные чулки в клетку. — Послушай… — начала она.

— Я весь внимание.

— Хватит шутить, — сказала она, вставая и одергивая юбку. — Послушай меня. Вот что я хочу тебе сказать. По-моему, лучше отнести браслет обратно ювелиру.

— Почему? Тебе он не нравится?

— Нравится. Красивая вещь, такую не часто увидишь. Только он тебе не по карману. Я знаю, сколько он стоит.

— Ну и что? — спросил он.

— Ничего. По-моему, нам теперь надо экономить каждый цент.

— Почему?

Она закурила сигарету.

— Из-за твоего вчерашнего поступка. Нет смысла обсуждать, зачем ты это сделал, я хочу тебе только сказать, что ты приобрел себе врага на всю жизнь.

— Глупости. Он, конечно, разозлился, но не беспокойся, я все улажу. Что-нибудь придумаю.

— Это ты так полагаешь. А я тебе вот что скажу. Знаешь ли ты, с какой быстротой расходятся по нашему городу слухи? Тебе, наверное, кажется, что да, но лучше послушай меня. Я только что пришла от Харли — кроме них и Мэри, я сегодня еще никого не видела. Так вот, не успела я войти в их дом, как Герберт Харли сказал: «Наконец-то нашелся человек, который поставил Гарри Райли на место». Я, конечно, постаралась отшутиться, как будто это все очень смешно, но понимаешь ли ты, что это значит, если Герберту Харли уже все известно? Вывод такой: об этом известно всему городу. Харли, по-видимому, сообщили по телефону, потому что их машина еще не выезжала из гаража. На снегу нет следов от колес.

— Ну и что?

— Как что? Ты стоишь и спрашиваешь меня: «Ну и что?» Ты что, перестал соображать или до сих пор пьян? Весь город знает, что произошло, и как только Гарри это поймет, он будет мстить тебе всеми способами, кроме разве убийства. И не мне тебе объяснять, что он и без убийства легко с тобой расправится. — Она встала и разгладила юбку. — Поэтому-то я и думаю, что лучше отнести браслет обратно ювелиру.

— Но я же купил его тебе. Я заплатил за него.

— Его возьмут обратно. Тебя там знают.

— Я могу позволить себе такой подарок, — сказал он.

— Нет, не можешь, — возразила она. — Кроме того, мне он не нужен.

— Ты хочешь сказать, тебе не нужен подарок от меня?

Прикусив губу, она помедлила с секунду, потом кивнула.

— Да. Именно это я имела в виду.

Он подошел к ней и взял ее за плечи. Она не вырывалась, но отвернула голову.

— В чем дело? — спросил он. — Неужели Райли что-нибудь для тебя значит?

— Нет. Ничего. Но ты этому не веришь.

— Вот уж чепуха, — возразил он. — У меня и в мыслях не было, будто у тебя с ним роман.

— В мыслях не было? Серьезно? — Она освободилась из его рук. — Может, ты вправду и не думал, что у меня с ним роман, но в голову тебе это приходило. Что то же самое. Вот почему ты и плеснул ему в лицо виски.

— Я мог гадать, целовалась ли ты с ним, но я никогда не считал, что у тебя с ним роман. И виски я плеснул ему в лицо только потому, что не люблю его. Терпеть не могу его дурацкую ирландскую морду. И его анекдоты.

— Однако прошлым летом, когда тебе понадобились деньги, его лицо тебя не раздражало. И между прочим, учти вот еще что. Ты, наверное, считаешь, что, если дойдет до полного разлада, люди примут твою сторону, а все твои друзья тебя поддержат, и это его напугает, раз он хочет вершить дела в Ассамблее. Так вот: не слишком рассчитывай на это, потому что практически все твои приятели, за исключением одного-двух, состоят в должниках у Гарри Райли.

— Откуда ты знаешь?

— Он сам мне сказал, — ответила она. — Быть может, Джеку, Картеру, Бобу и прочим и хотелось бы принять твою сторону, и, быть может, в другое время они бы так и поступили, но не мне тебе напоминать, что сейчас депрессия и что Гарри Райли практически единственный человек в городе, у кого есть деньги.

— Держу пари, он придет к нам на вечер, — сказал Джулиан.

— Если придет, то только благодаря мне. Я постараюсь его уговорить, но удовольствия мне это не доставит. — Она подняла на него взгляд. — О господи, Джу, зачем ты это сделал? Зачем ты делаешь такие вещи? — Она заплакала, но когда он приблизился к ней, отстранила его. — Противно все это, а ведь я так тебя любила.

— Я люблю тебя. Ты это знаешь.