Читать книгу "Памирская жуть - Татьяна Майзингер"

ПРЕВРАТНОСТИ СУДЬБЫ

Неотъемлемой частью пестрой жизни франкфуртского аэропорта являлась таможня. После известных событий в США в сентябре две тысячи первого года контроль усилился. Правда, чем же этот «усиленный» контроль отличался от прежнего, Патрик Крюгер никак не мог понять. То ли разница заключалась в увеличении числа пограничников (их действительно стало больше), то ли в том, что женщинам, воспользовавшимся услугами воздушного транспорта, теперь приходилось грызть свои ногти, вместо того чтобы пускать в ход маникюрные ножницы.

Вот уже битых десять минут Патрик наблюдал за двумя молодыми мужиками, которые стояли в очереди впереди него. Они не торопясь водружали свою ручную кладь на ленту транспортера и перебрасывались безобидными шутками с молодой девицей с нашивками сержанта погранвойск. Один из них, светловолосый и прилично одетый, беспрепятственно преодолел металлодетектор и уже снимал свою сумку с ленты, когда второй, темноволосый и несколько рассеянный, вдруг «зазвенел». Подошедший пограничник ловко «прозондировал» его ручным металлоискателем. Внимание пограничника привлекли черные, с железными бляхами, ботинки. Скорее всего, эти самые бляхи и звенели. Пограничник произнес:

– Снимите, пожалуйста!

Черноволосый никак не ожидал такого поворота дел. Он изменился в лице и заявил:

– Ни за что!

До сих пор скучавшие в очереди и без интереса наблюдавшие за процедурой досмотра пассажиры вмиг ожили. Пограничник, которому многое было не впервой, спокойно с расстановкой повторил:

– Снимите, пожалуйста, вашу обувь! Испуганно озираясь и пятясь в направлении транспортера со своими вещами, упрямец не отвечал. Служащие таможни заподозрили неладное и теперь быстро предпринимали меры безопасности: оповещали по рации патрулирующие аэропорт наряды, освобождали от пассажиров помещение. Светловолосый, оттесняемый подоспевшими на помощь таможенникам полицейскими в сторону зала для ожидающих посадки, заволновался.

– Рольф! Рольфи, ты что это задумал? – кричал он своему дружку. – Снимай ботинки, идиот!

Последнее он уже выкрикивал из-за закрывшихся перед самым его носом стеклянных дверей. Патрик Крюгер был всегда готов с головой окунуться в очередное приключение, а посему с удовольствием наблюдал за развитием событий. Ситуация же в этом, теперь уже со всех сторон замкнутом помещении накалилась до предела. Таможенники и полицейские окружили черноволосого и, держа руки на расстегнутых кобурах, постепенно сужали кольцо. Несговорчивый пассажир, наконец, видимо, сообразил, как далеко завело его упрямство. Потому как предпринял попытку спасти ситуацию:

– Хорошо, я сниму свои ботинки. Только я вас предупреждаю!..

Из этих его неосторожных слов сразу становилось ясно, что разговаривать с блюстителями порядка его не научили. Ожидая какого-нибудь подвоха со стороны задержанного, доблестная полиция быстро взяла инициативу в свои руки:

– Лицом к-к-к стене, р-р-руки за г-г-голову! – крикнул, заикаясь, молодой офицер погранслужбы.

Он прибыл на место происшествия последним и, похоже, не успел подготовиться к задержанию морально.

– И как я тогда смогу снять ботинки? – вызывающе возразил загнанный в угол черноволосый.

– Молчать и выполнять! – прогремел басом более опытный представитель закона.

На этот раз приказ был выполнен без пререканий. В мгновение ока к задержанному подскочили двое полицейских и буквально вжали бедолагу в стену. А третий, спрятав пистолет в кобуру, смело приблизился к нарушителю порядка. Он присел перед черноволосым на корточки и стал расшнуровывать ему обувь. На несколько мгновений стало абсолютно тихо. Казалось, что даже самолеты снаружи вдруг перестали взлетать и садиться. Стащив первый ботинок, полицейский вдруг очумело завращал глазами и резко отпрянул назад. Толпа пассажиров ахнула. Тут Крюгер заметил, как до того крепко державшие нарушителя таможенники вдруг ослабили хватку. Мало того, еще и задрав вверх носы, стали громко отфыркиваться. А единственный четвероногий «полицейский» протяжно заскулил. Уже в следующий момент волна невыносимой вони достигла и первых пассажиров, ибо пуленепробиваемые стеклянные двери на случай газовой атаки рассчитаны не были. Реакция людей не заставила себя долго ждать. Многие пассажиры уже вовсю веселились. И только одна полнотелая молодка, потеряв сознание от переживания, рухнула в объятия стражей порядка.

В наспех проветренном помещении таможенного досмотра возобновилась рутинная проверка. Патрик подмигнул не скрывающей своей улыбки девушке-сержанту и отправился к ожидавшему пассажиров автобусу. Сзади то и дело раздавались взрывы смеха. Почему-то теперь практически каждый считал своим долгом обратить внимание таможенников на его якобы «звенящую» обувь.

«Летайте самолетами Аэрофлота!» – эта, пожалуй, самая первая русская реклама была знакома Патрику Крюгеру с незапамятных времен. И именно самолетом этой авиакомпании ему предстояло лететь в Москву. А точнее, через Москву. Почему именно через Москву? Ну, во-первых, потому, что Крюгер не очень доверял азиатским авиалиниям. Но существовала и еще одна причина. Крюгер очень любил столицу Российской Федерации. Объездив полсвета, он больше нигде не чувствовал себя так хорошо и свободно. Москва вдохновляла его и одновременно завораживала. К тому же время позволяло ему ненадолго отклониться от маршрута.

Самолет «ТУ-134», словно игрушечный рядом с огромными, распластавшими свои многометровые крылья «боингами», встречал пассажиров блеском свежего лака. И от солнечных лучей, весело игравших на его гладкой поверхности, казалось, что удобно разместившийся на хвосте машины российский орел нетерпеливо махал крыльями.

Устроившись поудобнее в абсолютно неудобном кресле, Патрик стал ждать взлета. Места за ним заняли светловолосый со своим теперь уже «всемирно» известным спутником. Последний продолжал сконфуженно извиняться перед товарищем за дурацкую, как он сам выражался, ситуацию с ботинками. При этом внаглую обвинял во всем судьбу-злодейку.

Машина, разрывая в клочья легкие перистые облака, взмыла ввысь. Патрик Крюгер извлек из своего кейса очередную страничку с фотографией в углу и принялся за чтение:

– Александра Калугина. Двадцать четыре года. Русская…

* * *

Алекс, как ее называли друзья, стройная красивая девушка, задумчиво смотрела вдаль. Банк, в котором она работала вот уже три года, выходил окнами на Москву-реку. И открывающаяся из ее окон панорама впечатляла. Монументальный памятник Петру I, один из самых молодых памятников современной Москвы и, пожалуй, самый грандиозный, был виден отсюда во всех подробностях. Фигура царя Петра своими размерами не уступала кораблю, за штурвалом которого царь и стоял. В вытянутой вперед правой руке он держал позолоченный свиток. А за памятником первому российскому императору, на противоположной стороне реки, возвышался заново отстроенный храм Христа Спасителя. Он, словно истосковавшийся по загару сибиряк, подставлял свои белые бока под лучи весеннего солнца. На позолоченные купола храма, на которые драгметалла ушло, наверное, больше, чем нужно было для оздоровления экономики какой-нибудь страны третьего мира, в солнечные дни без солнцезащитных очков было просто больно смотреть. Глядя на всю эту волшебную красотищу бирюзового неба, изумрудной зелени деревьев и золота церковных маковок с высоты шестого этажа, Алекс представляла себя перелетной птицей, которая после долгих мытарств на чужбине наконец возвращалась в родные края. Это впечатление усиливалось еще и за счет свежевымытых окон банковского офиса. Молодой паренек – мойщик окон уже с час суетился неподалеку от ее окна. Он усиленно раскачивал закрепленную где-то под крышей лебедку в надежде поглубже проникнуть взглядом в привлекательное декольте Калугиной.