Читать книгу "Убить Ланселота - Андрей Басирин"

– Правда, здорово? Для тебя выбирала.

Ответить он не успел. Облачко пыли поднялось над «Демонологией». Нос разбойника сморщился, смешно зашевелился…

– А-а-апчхи!

Книга захлопнулась. Ударили крохотные молнии. Радужные разводы побежали по его телу Хоакин выгнулся, содрогнулся и…

…остался прежним.

Прежним. Вот только глаза его сделались чужими. Они смотрели на фею, не узнавая.

– Хоакин, это я!… я!…

– Я?

– Очнись, Хоакин! Да очнись же!…

На колени шлепнулся томик в иссиня-черной обложке. Назойливый огонек выписывал вензеля перед глазами. В уши лез тоненький девичий голосок:

– Первая страница! Читай! Читай же!

Истессо тупо глядел на две книги в своих руках.

– Силы небесные, – наконец выдал он. – Здесь только что был шарлатан Тримегистии. Сам Бизоатон Фортиссимо! А я сижу как дурак.

Он закашлялся. В руке его появилась кружка с водой.

– Запей, Хок. Так надо.

Зубы клацнули о край кружки. От волнения Истессо расплескал половину, но даже не заметил этого.

– Верховный шарлатан! Надо же. Он даровал мне титул. И привилегии!

– Он заколдовал тебя! – выкрикнула феечка. – Прочти же книгу!

– Книгу? Какую?

– Эту, черную. Да читай же!

Хоакин пробежал взглядом первые строчки. Рассеянная улыбка понемногу угасала. Он поднял на феечку недоуменный взгляд.

– Но… Я ничего не понимаю; сударыня.

– Хок, его магичество заколдовал тебя, – терпеливо повторила она. – Всякий раз, как ты чихаешь, проклятие приходит в действие. Ты становишься точно таким, каким был в день, когда впервые встретил Бизоатона Фортиссимо.

Перескакивая с пятого на десятое, фея рассказала разбойнику все, что знала. Чем дольше длился рассказ, тем серьезнее становились глаза Хоакина.

Наконец он спросил:

– Сколько же времени я заколдован?

– Уже сто лет. Прочти книгу. В ней – твоя жизнь.

– Моя жизнь… – Разбойник растерянно перелистал исписанные страницы. – Бог мой, вся жизнь… Тогда лучше прочесть. Извините, сударыня, у меня такой сумбур в голове. Как ваше имя?

– Маггара. Майская Маггара из рода Чайных Фей, сударь. Только мы на «ты».

– Хорошо. Если вас… если тебя не затруднит…

– Чаю?

– Точно. А как вы… ты догадалась?

– Случайно. Хок, я сейчас, ладно? Потерпи немного.

Маггара стрелой помчалась заваривать чай. Сцену, подобную этой, она видела много раз. Всякий раз Хоакина мучила сильная жажда: фиолетовый коротышка постарался на славу.

«Хорошо, что Истессо спокойный и сильный, – глотая слезы, подумала фея. – Другой бы ударился в истерику. Начал бы кричать, ломать руки. А Хок – никогда. И я – вот глупышка! – так привязалась к этому верзиле. Чем же все это закончится?»

Пока Маггара возилась с заварником, Хоакин читал книгу. Выяснилось, что он вел увлекательную жизнь, полную опасностей и приключений. Вот только ничего из этой жизни он не помнил.

В его памяти остались лишь скука и отвращение. Маленький нюанс: отвращение всецело относилось к университетским занятиям магией.

Магия, магия… Что есть магия? Одни считают, что удел волшебника – доставать голубей и кроликов из бутафорского цилиндра. Другие верят, что высшие достижения магии – големы, самоходные печи да магические кристаллы…

Хоакин никогда особо не задумывался над этим вопросом. Как истинный тримегистиец, он с детства привык, что его окружает волшебство.

Дома. На улице. За школьной партой.

– Хоакин, где ваше домашнее задание? Что значит «в лягушку превратили»? А голову? Голова на месте? Тогда расколдовывайте.

В классе Хоакин оказался самым рослым и сильным. Он не носил очков, он великолепно плавал, мог отжаться от пола сорок раз… в общем, выделялся не в лучшую сторону.

Естественно, одноклассники травили его. В ход шли все средства. Тут и тетради, превращающиеся в лягушек, и пуговицы от штанов, разбегающиеся тараканами. Марьяша Аллегрезо как-то во всеуслышание объявила, что не может полюбить человека, неспособного доказать лемму Кронекера-Капелли о дивергенции гамма-потока ля.

Хок на Марьяшу даже не смотрел. Но все равно было обидно.

Когда школа осталась позади, Хок вздохнул с облегчением. Оказалось, рано. Тертерок Истессо – отец Хоакина – отправил сына в Град Града изучать ледовое волшебство. Из академии Хоакин вынес три вещи: боязнь простудиться, отвращение к магии и фаянсовую солонку, украденную в столовой.

– Вот твой чай, Хоакин.

– Угум.

– Тебе не холодно? Возьми одеяло.

– Спасибо. Мне тепло.

Может, тебе меховые тапочки принести?

– Маггара, – разбойник на миг оторвался от книги, – скажи, Маггара, я часто простужаюсь?

– Нет. – Фея уселась на краешек стола, болтая крохотной ножкой. – Но это потому, что ты ведешь здоровый образ жизни. По утрам ты обливаешься ледяной водой, медитируешь, питаешься овсянкой.

Хоакин перевернул страницу. Там крупными буквами значилось: «Не верь. Зарядку я сроду не делал».

– Правда, чихать тебе время от времени приходится, – продолжала фея. – Ты носи эту книжку с собой, ладно?… Когда в засаде сидишь, горло потеплее кутай. Я все-таки позову Инцери. Пусть разведет огонь.

Майская Маггара щелкнула пальцами:

– Ужин, свечи, воск не вечен! – звонко крикнула она. – Вечер черен, ветер в двери, эй, сюда скорей, Инцери! Живо!

Дрогнуло пламя свечи. Лица на гобеленах ожили, задвигались. Ганс украдкой бросил под кровать недоеденный пряник; пес, лежавший у ног принцессы, сел и принялся яростно чесаться.

На столе, возле локтя разбойника, появилось размытое световое пятно.

– Инцери, будь добра… Что за вид, Инцери?!

Пятно сгустилось и превратилось в огненную ящерку. Стройную фигурку облекало черное бархатное платье с глубоким декольте. Черты лица ящерки не потеряли еще подростковой округлости, тем не менее на губах чернела помада, а веки…

– Ты взяла мои тени! – взвизгнула фея.

Огненная элементаль даже не раскрыла глаз:

– Я уже лет триста как совершеннолетняя. Пора бызапомнить. Что я, ненакрашенная пойду, как дурочка?… Дамаэнур…

– Но это же мои тени! Ты воровка!

– Я воровка?!

– Стоп, – веско произнес Хоакин. – Не драться, дамы. В чайник посажу. Инцери, разожги очаг, пожалуйста.