Читать книгу "Северная Граница - Феликс В. Крес"

Они шли вдоль леса, дальше простиралась степь, но на горизонте маячила все та же темная линия деревьев. Территория северного Армекта напоминала гигантскую шахматную доску: поле, лес, поле, лес, кое-где одинокой шахматной фигуркой — селение или застава, никаких дорог, восток, запад, север, юг, катящийся по небу желтый шар солнца… Лишь в центральном Армекте, на Великих Равнинах, лесов было меньше, зато на юго-востоке, у дартанской границы, простирались безбрежные степи. Однако самые плодородные земли Армекта лежали именно здесь, у границы с Алером. Сначала их некому было защищать… Враждующие армектанские королевства и княжества, даже столь могущественные, как Великое Княжество Рины и Рапы или Королевство Трех Портов, из-за беспрестанных войн с соседями были не в состоянии обеспечить безопасность и покой на своих северных границах. Чтобы заселить пограничье, надо было сначала взять его под полный контроль; без постоянных гарнизонов, которые могли бы защищать деревни, о каких-либо поселениях и думать было нечего. А такую возможность дало только объединение Армекта. Еще до возникновения империи, согласно королевскому указу, поселения в северных землях освобождались от податей на восемь, десять и даже пятнадцать лет в зависимости от близости к границе. Однако защита со стороны армии оставалась слабой и ненадежной, из-за чего на север тек лишь слабый ручеек поселенцев. Впрочем, после возникновения Империи Армект получил соответствующие возможности и нашел средства. Были восстановлены две могучие цитадели, Тор и Ревин, оставшиеся после внутренних армектанских распрей, увеличилось количество застав. Исправленный и дополненный закон гарантировал по истечении срока освобождения от податей невысокие налоги в имперскую казну — урожай с пятой части пахотных земель. Кое-какая имперская собственность была распродана, и на новых владельцев возложили обязанность защищать приобретенные земли — что, впрочем, следует из логики фактов: желающий получать доход из новых источников должен защищать их от алерцев, поскольку пожарища золота не добавляют. Риск, связанный с поселением здесь, уменьшился, условия же были достаточно выгодными для того, чтобы нашлось достаточное количество желающих принять предложение. Земли хватало на всех, каждый обрабатывал ее столько, сколько хотел. Выдавались разрешения на вырубку лесов и вывоз древесины, которой очень не хватало в южном и центральном Армекте, тем более в Громбеларде; причем, будучи более дешевой, древесина эта даже конкурировала с дартанской. Каждый, кто хочет, мог получить охотничью лицензию. Доход от освоения новых земель постепенно начал превосходить потери, которые несла Империя на содержание приграничных гарнизонов.

Однако солдатская служба на севере была очень тяжела, а жизнь в деревнях все еще небезопасна…

Погруженный в размышления, Рават ехал в самом конце отряда. Солдаты шутили, среди тяжеловооруженных пехотинцев то и дело слышался смех. Сотник чуть поторопил коня. Опередив конницу и лучников, вскоре он оказался рядом с Биренетой, которая шла во второй тройке, рядом с громбелардцем. Именно она являлась средоточием смеха. На голове у нее был шлем, и Рават не узнал бы девушку, если бы не услышал голос:

— …Поэтому я и люблю сражаться. Да, по-настоящему люблю. Но бегать по этим степям? Скучно. Вот этой чертовой беготни я не люблю.

— Болтаешь все. За тобой не угнаться.

Шедший сзади Дольтар, самый старый солдат на заставе, плашмя стукнул топором по прикрытому кольчугой мощному заду девушки. Шутка, хотя и не слишком изысканная, чрезвычайно всем понравилась. Солдаты принялись весело колотить друг друга обухами. Строй распался, но Рават не стал прерывать забаву; он и сам был рад, что у легионеров хорошее настроение. Он выдвинулся вперед, не желая своим назойливым присутствием нарушать то, в чем не хотел, да и не мог участвовать. Он услышал, как за его спиной развеселившиеся тяжеловооруженные пехотинцы начали подтрунивать над пешими и конными лучниками:

— Сколько у них этих палок с перьями, ты погляди-ка… Знаешь, я сам видел, они как начнут эти палки швырять, швырять, швырять… А потом раз, попал и убил.

Снова раздался хохот. Смеялись не только те, кто издевался, но и те, над кем насмехались. Как это обычно бывает, солдаты разных родов войск традиционно соперничали между собой: легковооруженные пехотинцы, более ценившиеся в Армекте, склонны были несколько свысока смотреть на «рубак». В гарнизонах дело доходило даже до драк — но лишь иногда… поскольку великаны-топорники с помощью табуретов и лавок быстренько выбивали у лучников дурь из головы. Подобные драки не приветствовались, но за беззлобные колкости никто наказывать не собирался.

— Топорник словно дуб, — тотчас же начал Дольтар, едва утих смех. Топор, щит… Самое то… Идешь, замахнулся — труп, щитом отпихнул, замахнулся — труп! А они от тебя лишь отскакивают, будто от дуба…

— С одной стороны, с другой стороны, — подхватил кто-то из лучников, а ты и в самом деле как дуб: на тебя поссут, а ты пока из своей скорлупы выберешься…

— Я одного такого силача как-то подстрелила себе, — заявила Агатра, не знавшая промаха лучница. — Дуб, топор — это здорово, только вот копье у него коротковато… И мягкое к тому же.

Взрыв хохота заглушил ругательство топорника.

— Ну-ка расскажи? А, Дольтар? — безжалостно приставала Агатра.

Даже Рават улыбнулся.

На ночь они разбили лагерь в маленькой рощице. Быстренько приготовили суп из мяса и фасоли, после чего небольшой костер тут же загасили. Рават назначил часовых и велел всем отдыхать. Он обошел посты, потом присел под деревом.

Блуждать по лесам и степям — только время зря терять. Он знал, что таким образом стаю вряд ли найдешь. Золотые Племена действуют бессмысленно, словно огонь, который, уничтожая все вокруг, бесчинствует до тех пор, пока не будет погашен или не останется без добычи. И точно так же, как находят огонь, можно найти золотую свору — иди себе на дым и отблески пожара… Но Серебряное Племя ведет себя иначе: оно совершает набег на деревню или две, после чего скрывается среди лесов и степей. Ищи ветра в поле. Алерские воины могли таиться в любой роще, ожидая, пока прекратится муравьиная беготня войска. Они могли неожиданно возникнуть в двадцати или тридцати милях дальше. Могли вернуться к оставшимся без защиты заставам. Могли сделать еще что-нибудь. Например, внезапно объявиться в самом центре Армекта. Подобное казалось чудом… и тем не менее когда-то на самом деле случилось. Маленькая серебряная стая пробралась сквозь густую сеть, состоявшую из приграничных сторожевых постов. На ее след не напал ни один из многочисленных конных патрулей. Их не заметили ни жители деревень, ни охотники, ни случайные путешественники… Стая объявилась лишь в окрестностях Рины, в самом центре одного из самых густонаселенных округов Армекта. Никто не знал, что искали там алерцы. Добычи? Крови? И того и другого им в изобилии встречалось по дороге…

И теперь все начиналось точно так же: стая преодолела широкую, но глубокую, с довольно быстрым течением Лезену и незаметно проскользнула между частыми сторожевыми постами. Однако эта стая дала о себе знать почти сразу…

На рассвете, самое позднее перед полуднем, должен появиться Дорлот. Сотник был уверен, что кот успел обежать немалую территорию. Дарлоту вовсе не обязательно было искать стаю, достаточно было напасть на ее след.