Читать книгу "Загадки золотых конвоев - Владимир Шигин"

В Карантинной бухте нашли свой конец большой французский транспорт «Эгипсен» и ещё шесть судов.

В районе Евпатории погибли в штормовых волнах сразу три линейных корабля: 100-пушечный «Генрих IV», 85-пушечные «Герцогиня Глэндэлог» и «Ла Маджестик», а также корвет «Плутон». В течение какого-то часа Франция лишилась целой боевой эскадры!

Что касается «Генриха IV», то, по свидетельству очевидцев, «от него не осталось и двух досок». Огромный линейный корабль вышвырнуло на прибрежную отмель, а затем разбило волнами. Команда спасалась вплавь. Кому-то удалось выбраться на берег, кому-то нет…

К югу от деревни Алрчи погибли английские транспорты «Гэллодэн», «Бенар» и «Моджэр».

На переходе морем погибла уже целая английская эскадра; 80-пушечный линейный корабль «Джорджия», 53-пушечный фрегат «Азия» и 60-пушечный «Хэгбинджер», арендованные суда «Пиренус», «Гэнжес», «Подвел» и «Фуземе», военные транспорты № 3,53,55,61,81. Возле порта Балчик потерпел катастрофу фрегат «Курьер».

Серьёзный урон понёс и турецкий флот. Египетский фрегат «Бахир» и линейный корабль «Мапхтахи-Джехад» затонули у пролива Босфор. На линкоре погиб лучший турецкий адмирал Гассан-паша, а вместе с ним семь сотен моряков.

Союзники лишились в бурю четырёх линейных кораблей, четырёх фрегатов, корвета и множества более мелких судов. Потери, намного превышающие итоги знаменитого Синопского сражения! И это только военный флот, не говоря уже о десятках транспортов! Воистину — гибель Великой армады!

У болгарских берегов, в районе Варны, погибли австрийский бриг «Сильфида», английские суда «Трент Лондон», «Ла Нобель», «Сакра Фамилия», «Сан-Франциско», «Джульетта», «Нинвелл».

Целую неделю берега Крыма полыхали чадными дымами — это союзники жгли свои выброшенные на берег суда, чтобы те не достались казакам.

Всего за один день 14 ноября 1854 года англичане и их союзники потеряли 60 кораблей и транспортов, погибли более 2000 человек (по другим данным, потеря в людях была значительно выше и простиралась до 5000–6000 человек).

Практически повторилась история, произошедшая в IV веке до н. э., когда во время сильнейшего урагана затонуло сразу 400 триер персидского царя Ксеркса. Снова Бог вмешался в дела человеческие. Одновременная гибель сразу целой боевой эскадры и более 30 груженных военными припасами судов стала огромным ударом по союзникам.

Европейские газеты и журналы того времени не скрывали своей скорби. Балаклавскую трагедию приравнивали к тяжелейшему поражению в морском бою как по количеству погибших судов, так и по числу погибших моряков.

Суда гибли не только в открытом море, но даже и в самой, казалось бы, прекрасно защищённой от волн и ветра Балаклавской бухте. Из статьи во французской «Курьер де Лион»: «В гавани опасность была ужасная, смятение всеобщее. Вся масса кораблей, загнанных ветром к северу, вдруг от действия урагана быстро устремилась к востоку, где ей угрожало совершенное разрушение. Корабли, сильно сталкиваясь между собой, сцеплялись реями и снастями, нанося один другому серьёзные повреждения. Некоторые из них потонули или опрокинулись, другие сели на мель, и между прочим и «Эгипсен», один из прекрасных пароходов марсельской компании Базена. Нельзя себе представить всего ужаса, в котором преобладали грозный рёв морских волн и изредка пушечные выстрелы с кораблей, терпящих бедствие».

Последствия гибели «Принца» и потери всего зимнего обмундирования сказались в ближайшее время. На доставку нового зимнего комплекта обмундирования на целую армию из Англии требовалось около месяца За это время от холода и болезней союзная армия потеряла несколько тысяч человек. Экспедиция в Крым, которая первоначально планировалась как быстрая и победная, оборачивалась нескончаемой осадой с тяжелейшими потерями и неизвестным исходом.

Одновременная гибель сразу 30 груженных военными припасами судов стала огромным ударом для союзников. В течение недели в лагере союзников творилось нечто невообразимое. Все палатки посрывало ветром. Разбежавшихся лошадей разыскивали несколько дней. Начались повальные болезни. Солдаты десятками умирали от простуды. Если бы в это время русское командование догадалось ударить по союзникам, войну, возможно, удалось бы закончить в течение нескольких дней.

Небывалая буря вызвала массовые волнения в Константинополе. Под ударами ветра рухнули мечеть в Оршаке и два минарета знаменитой мечети Ахмета. Жители отнесли это к гневу Аллаха и… начали грабить лавки (вероятно, чтобы этим его умилостивить).

Европейские газеты и журналы того времени не скрывали своего огорчения. Балаклавскую трагедию приравнивали к тяжелейшему поражению в морском бою и по количеству погибших судов, и по числу погибших моряков.

В отчёте парламентской следственной комиссии есть данные о том, какие грузы были на судах и погибли вместе с ними 14 ноября 1854 года у входа в Балаклаву.

Вот они: сухарей — 359 тысяч 744 английских фунта (около 9893 пудов); солонины — 74 тысячи 880 фунтов (2059 пудов); скота убойного — 159 голов; баранов — 645 штук; рома — 8000 галлонов (около 4000 ведер); риса 73 тысячи 986 фунтов (2034 пуда); кофе — 11 тысяч 200 фунтов (280 пудов); фуража — 1 миллион 116 тысяч 172 фунта (30 тысяч 694 пуда); сена — 800 тысяч фунтов (22 тысячи пудов).

Буря имела для союзников серьёзные последствия. И дело здесь даже не в количестве погибших судов и потерянных припасов. Испуганные ужасами шторма, союзные адмиралы решили более не испытывать судьбу. Они отправили в Босфор большую часть кораблей и транспортных судов, оставив только минимум транспортов. Пополнение армии и её снабжение сразу ухудшились, что самым непосредственным образом сказалось на активности союзников под Севастополем

Английское общество было потрясено неслыханными размерами катастрофы, и вскоре раздались голоса, обвинявшие военных начальников и приписывавшие значительную долю потерь их нераспорядительности. Администрации ставили в вину то, что она не сумела установить в Балаклаве должный порядок и суда стояли как попало; что порт не был оборудован необходимыми приспособлениями; что командование не впускало в гавань прибывавшие с моря суда под предлогом тесноты, хотя в гавани во время бури стояло всего около 30 кораблей, а могло поместиться и впоследствии помещалось до 200; что пустые корабли находились в гавани неделями, а полные груза вынуждены были стоять в открытом море.

Одновременно указывали и на другие упущения: пороховые склады были сделаны у берега, рядом с кораблями, где бродили пьяные матросы с трубками в зубах, затевая между собой драки, а офицеры и купцы упражнялись в стрельбе, рискуя вызвать пожар (последний повлёк бы гибель кораблей, а вместе с ними и армии).

Большинство обвинений сыпалось на начальника Балаклавского порта капитана Декре, про которого говорили, что он или решил действовать наперекор рассудку и здравому смыслу, или же исполнял со слепым рвением нелепые распоряжения своего начальства.

Английская пресса с негодованием и горечью признавала факт, что никогда ещё не было подобного беспорядка там, где власть была в руках офицера английского флота.