Читать книгу "Новорусская баллада - Михаил Высоцкий"

– А, конкретные пацаны… – согласился Толян, – Мы тоже, когда стрелку забиваем, ментов подмазываем!

– Слышь, Олег, – продолжал допытываться Колян, – а гусю он нафига башку свернул?

– Колян, ты не въезжаешь! – не успел Олег рот открыть, как Толян и сам все успешно своему корешу объяснил, – Ты вспомни, когда мы на днепропетровских наезжали, че ментярам сделали? В ресторан их затащили, Вован еще речь толкал, а мы все утку с ананасами жрали!

– А, так у этих утки с ананасами нет, вот они гусю шею свернули! Отпад! Это типа, ща, народные традиции, да, Олег? Факлер!

– Типа того, – не стал спорить вампир.

Это действительно была народная традиция. Даждьбогу-щедрому уста медом помазать, дабы путь легким оказался. Триглаву чумному жертву принести, дабы тварной кровью он упился, а людскую не трогал в дальнем странствии. А Велесу-Хранителю, что у самого Перуна в свите приближенным ходит, слово мудрое молвить, дабы он, коли что, заступился. Великим богам, Сварожичу, Перуну и Свантовиту, ничего не полагалось – им потом, если успешным поход будет, жертвы принесут, у великих не пристало милости просить. Великие сильных любят, сильному они и сами помогут, а слабого и мольбы не спасут. Были и такие, которым вовсе не пристало мольбу воздавать – Мать-Сыра-Земля, что женой Ярило приходится, прошлое и будущее ведает. Попросишь у нее заступничества – и поможет, упокоит в себе навеки, похоронит в своей груди широкой. Стрибог морозный, что ветрам дедом приходится, слов чужих не слышит, его, как Триглава, жертвой не умилостивить, хмур серый, да чем другим горя больше – тем ему больше радости, такого бога лучше стороной обойти, недаром ему на всех идолах глаза закрывают. Леля и Лада, дочь и мать, не мужские боги – за продолжения рода отвечают, не получить от них в пути помощи, они допреж других богов были, но сейчас ушло их время, лишь повитухи да роженицы перед родами им и молятся.

И это лишь малая часть пантеона – а ритуал надо было со всеми богами провести. Любослав писклявый так и носился от одного долбленого идола к другому, кого кровью окропив, кого медом, кому колосок уложив, кого обмыв водицей, а кого и водой живой, хмельной. Кому слово молвив, или жест, кому глаза закрыв, а кому и уши… Впрочем, жреца никто не торопил. Всемир вместе с ним молился, Толян с Коляном за аутентичным фольклорным представлением наблюдали, на такую экзотику любые туристы всегда как пчелы на мед летят, а Олег стоял задумчиво, молодость, небось, вспоминал…

Когда Жаровник закончил, солнце уже почти село, а луна, полная, наоборот, над горизонтом поднялась – сейчас бы на ночлег устроиться, а с утреца в путь, но богатырям не занимать доблести молодецкой! Только Всемир с коня своего боевого сгрузил боекомплект (Олег его уговорил, объяснив, что живой конь за железным все равно не угонится, правда из всего оружия пришлось один меч оставить), на заднее сиденье запихнув, только Олег с Любославом по обе стороны богатыря устроились (ширина машины и не такое позволяла), как Толян занял водительское место и дал по газам…

Минуты через две его удалось уговорить подождать, пока и Колян займет свое место.

Еще через пять минут удалось уговорить включить фары, потому как лунного света явно не хватало.

Минут через пятнадцать, с огромным трудом, но Олегу удалось донести до водителя мысль, что ехать надо в противоположную сторону, и, еще раз промчавшись по перепуганной деревне, где люди праздновали избавление от богатырей, «Вепрь» вломился в лес. Пока еще простой, пусть даже с единорогами, удавами и попугаями, но скоро привычные дубы и ясени стали сменятся соснами, средь которых владеющий ночным зрением Олег замечал то пней лохматых, что по своим делам ползли куда-то, то стволы голые, ветвями кровь пьющие.

– Лес-Лиховище! – сообщил неизвестно кому Всемир. – Тут Леший всем заправляет, да мавки, жены его, свита, что из утопленниц людских будет! А коли встретят путника – закружат, зачаруют, да в чащобы дремучие утащат, где и сгинет он навек!

– Местный авторитет – Леший, – синхронно переводил Олег своим бритоголовым приятелям. – Его бабы – мавки, мужиков разводят, на счетчик ставят, да так, что еще никто расплатиться не смог.

– Ты, мужик, не трухай! – заверил Колян Всемира. – Нас и не такие разводили, не развели! Мы сами кого хочешь на счетчик поставим!

– Сии доблестные господа, – продолжал переводить Олег, – уверяют, что мавки их не закружат, да и сами они любого лешего зачаруют.

Древощит, хоть и не кудесник, но имеющий от природы малый дар к волшбе, внимательно осмотрел ауры Коляна с Толяном, и только причмокнул. Понять, что там, было выше его возможностей, но уж зачаровать, да кого-кого, а самого Лешего, им явно не по силам! Впрочем, богатырь лишь горько вздохнул – странные пришельцы из странного мира (куда он сам, Древощит, как-то раз попал случайно, да где прожил в лесах под Киевом пару месяцев, пока дорогу назад не нашел), казалось, не боялись вообще ничего – ни Лешего, ни гнева богов, ни мавок страшных. А уж их не менее странный главарь, что княжим именем Олег назвался…

Олег Горемыка, древний вампир, что людские мысли читал как открытую книгу, ухмыльнулся. Поход против повелителя мрака, владыки демонов и просто нехорошей редиски по кличке Черный Маг обещал выдаться забавным… «По крайней мере, будет, что Зинке Лобной, яге моей драгоценной, ведьме зеленоглазой рассказать – мол, я, дорогая, не тебя бросил, я мир параллельный спасал»…

Когда же машина заехала в самую глушь, где нога человека доныне вряд ли ступала, где темные силы себя как дома чувствуют, Толян скомандовал привал:

– Все, мужики, …ли! Вываливаем, и спать, … мать!

– Темное здесь место! Чую, не оставит нас Леший в покое… Быть может, не станем коня железного покидать, хоть какая защита… – попытался было возразить Всемир.

Но бесполезно. Коляну с Толяном, видать, не первый раз было ночевать на природе, у них в безразмерном багажнике и спальные мешки нашлись, и угли для костра, и даже шампуры, на которых немедля были зажарены несколько гусей. Возражение Всемира (мол, нехорошо в лесу, где лютые волки размером с доброго теленка стаями бродят, средь ночи гусей жарить) были проигнорированы, так что богатырю ничего не оставалось, кроме как присоединиться к трапезе. Когда же устраивались спать, к удивлению Древощита Олег тоже предпочел свежий ночной воздух затхлой атмосфере машины, так что внутри «Вепря» только волхв с богатырем и устроились, комфортно заняв передние и задние сиденья соответственно. Угли были затушены, воцарилась кромешная тьма, и лишь храп доблестных богатырей раздавался в диком лесу…

Но недаром этот лес Лиховищем звался. Волки да пни бродячие – не самые страшные его обитатели, и как только Олег сладким вампирьим сном забылся – так на прогалину новый герой высочил. Ростом невелик, взрослому мужику по пояс будет, с густой порослью на голове да ивовыми ветками вместо бороды, сам в кору древесную укутан, Леший собственной персоной на гостей своих незваных смотреть пожаловал. А за ним и свита его, девицы, одна другой краше, с кожей белой, как мел. Мавки, утопленницы, жены Лешего. Это только в сказках утопленницы русалками оборачиваются, да на дно речное путников зазывают, на деле же Водяной утопленниц не любил, на берег их выбрасывал, а Леший, его старый приятель, их себе забирал. Для своих целей.