Читать книгу "Пространство для человечества - Сергей Синякин"

— Мария Николаевна, — неожиданно спросил с места нагловатый подросток, который уже закрыл и спрятал в сумку книгу, которую он читал, — а когда нас будут учить настоящей истории?

Учительница почему-то покраснела, бросила взгляд в сторону Крикунова. В классе воцарилась неловкая пауза, словно подросток сказал что-то очень неприличное. Подросток неприязненно посмотрел на журналиста и снова повернулся к учительнице.

— Я имею в виду архоисторию, — поправился он. — Интереснее ведь изучать историю с ее вещественными доказательствами и памятниками. А так одни разговоры, разговоры… Скучно!

Лицо Марии Николаевны постепенно обретало естественный цвет, и хотя журналист смотрел на подростка, краем глаза он увидел, как учительница сделала всем понятный жест, означающий неуместность вопроса, — она быстро повертела пальцем у виска.

— Ах, архоисторию… — с видимым облегчением сказала она — Архоисторию вы будете проходить в следующем году, вместе с криптоисторией[3]и историей научно-политических взглядов.[4]Предмет надо изучать комплексно, этот год должен дать вам начатки знаний, которые позволят правильно ориентироваться в основных предметах Я ответила на твой вопрос, Самохин?

Но видно было, с каким облегчением она восприняла трель звонка, возвещающего об окончании урока. Нельзя сказать, что на случившееся Крикунов сразу обратил внимание. Маленькая, ничего не значащая деталь, которая из памяти не выпала только благодаря привычке Крикунова делать короткие записи в блокноте. Вот и сейчас, когда этот не слишком понятный ему разговор закончился, Лев быстро и размашисто черканул в блокноте: «Настоящая история? Криптоистория! История научных взглядов? Преподают ли все это в других школах?» Потом вспомнил и торопливо добавил: «Молодогвардейцы?» Он-то думал, что просто отстал от жизни, поэтому и пометочку сделал, чтобы при случае внимательнее изучить эти новые для него дисциплины. Но, делая заметки, Лев Крикунов совершенно не предполагал тогда, что именно с этой размашистой надписи в его жизни начинается новый этап — тревожный и полный неожиданных опасностей.

После окончания урока журналист добросовестно посидел в учительской, знакомясь и беседуя с учителями, а потом отправился в гостиницу. Просить ночлега в интернате ему показалось неудобным, а в провинциальной гостинице всегда есть свободные места, чего ж не поселиться, если счет оплачивает редакция газеты?

Глава пятая

Неприятности всегда начинаются с мелочей. Скажем, опаздываешь ты на работу. Обязательно потеряется брючный ремень, или станешь долго искать ключи от квартиры. А когда ты прибежишь на остановку, то выяснится, что автобус только что ушел, а маршрутные такси окажутся переполненными. В довершение всего ты обязательно на входе столкнешься с начальником, который по всем раскладкам должен быть в главке. Если же на рабочем месте у тебя вдруг забарахлит компьютер — все, баста, ничего можно не начинать. Любое начинание закончится крупными неудачами. Начало неприятностей надо ощущать, в противном случае ты неожиданно для себя окажешься в круговороте неприятных событий, из которых невозможно выбраться. Будешь крутиться как белка в колесе, пока полоса невезения не закончится.

Нет, с номером трехэтажной гостиницы у Крикунова оказалось нормально, пусть даже номер этот оказался на двоих. С возможным соседом Лев детей крестить не собирался, ему бы переночевать да с утра закончить все запланированное в детском доме. Пока выходила всего лишь унылая статья о заурядном детском доме с оригинальными преподавателями, окончившими МГИМО или нестандартно подходящими к преподаванию своих дисциплин. Надо было много потрудиться, чтобы из этой серятины сделать действительно настоящее чтиво, такое, чтоб у читателя газеты сердце схватывало, чтобы бледнел он от негодования и тревоги — да что это, черт возьми, делается?! Да будет ли наконец порядок в нашей стране?! Но это уже относилось к технике, а в своем профессионализме Крикунов не сомневался. Даже тот же Брехов во время совместных попоек не раз доверительно Говорил: «Божий дар у тебя, Левчик, конечно, есть. Но робок ты, до безобразия робок. С такой робостью тебе только в правительственном органе работать, там от тебя никто фантазии не потребует, у них строго — установки сверху спускаются. Это для тебя. А когда работаешь на хозяина, тут надо творить. Хозяину что надо? Денег ему надо. Будет тираж — будут деньги. Все взаимосвязано, поэтому у частника бойкое перо всегда в цене. Но запомни, особого ума не проявляй, единственно умным хозяин только себя считает, остальные у него на подхвате».

Обдумывая, как ему лучше обыграть текст статьи, Крикунов разместился в номере. Собственно, это было несложно — сумку бросить на пол, у койки. Отметившись в номере, он спустился в небольшой гостиничный ресторанчик. В зале в это время суток было малолюдно, тихо и прохладно.

Немолодая официантка приняла у него заказ. Выбор блюд оказался приятно широк, немного поколебавшись, Лев заказал сто пятьдесят граммов водки. Колебался он, потому что не любил пить в одиночестве. Однако он находился в командировке, поэтому менять с годами сложившиеся привычки Лев не стал. Сто пятьдесят — доза небольшая, но фантазию следовало немного растормозить, а что это сделает лучше водочки? К необходимости приукрашивать действительность Крикунов относился с философским спокойствием стоика. Приукрашивание чаще всего заключалось в очернении, как ни странно, читатель с большим интересом относится к негативу. Возможно, в этом крылось что-то из области психологии, а скорее даже психиатрии. Каждому хочется быть белым и пушистым, поэтому одно осознание того, что в мире есть люди неизмеримо хуже, поднимает читателя над собой, а понимание того, что в действительности ему, читателю, живется, в сущности, неплохо, дает ему моральное удовлетворение. А журналисту подобное профессиональное отношение к делу дает так необходимую для жизни копеечку.

Холодная водка приятно обожгла пищевод.

Продолжая размышлять, Лев вяло ковырял вилкой принесенное второе и посматривал вокруг. Ничего особо примечательного он не обнаружил, ближе к входу сидела за столиком немолодая пара, в углу у небольшой эстрады торопливо поедали что-то незатейливое двое командировочных восточных мужчин, которые невесть по какой надобности заглянули в провинциальный городок, а за столиком рядом с кухней сидели мучающиеся от безделья официантки. Судя по их оживленным лицам, время они проводили с большой пользой для себя.

Девиц легкого поведения поблизости не наблюдалось. Возможно, они просто не водились в славном городе Орехове, но скорее всего не наступило время их появления. Не зря же обитательниц древней профессии прозвали ночными бабочками.

Муха. То, что журналист поначалу принял за подгоревший кусочек картофеля фри, оказалось дохлой мухой. Крикунов испытал легкий приступ брезгливости и резко отодвинул тарелку. Официантка поняла его жест по-своему, потому что вскоре оказалась рядом со столиком с чашкой кофе в руках.