Читать книгу "Посланец небес - Михаил Ахманов"

«Черт подери! Сгноить меня хочешь, парень? Паршивец трахнутый! Чтоб тебе больше на бабу не влезть! Чтоб тебе водкой подавиться! Чтоб реактор под тобой взорвался! Чтоб…»

– Дед, – вслух сказал Тревельян, – послушай, дед! Я ведь уже объяснял, что нет у нас ни водки, ни реакторов. Какие еще реакторы, если мы по Лимбу на контурном двигателе летаем! Пьем же исключительно вина да соки и с женщинами скромны до невозможности – во всяком случае, я. Может, успокоишься?

Но дед успокоиться не захотел и сыпал проклятиями еще минут десять.

Глава 2ПОБЕРЕЖЬЕ ЖЕМЧУЖНОГО МОРЯ

Дед и призрачный Советник Тревельяна, исполнявший обязанности секретаря-регистратора, был тем еще фруктом. Собственно, не дед, а далекий пращур, но, как утверждал Всепланетный генетическай архив, Тревельян являлся его прямым потомком в девятнадцатом или двадцатом колене. Олаф Питер Карлос Тревельян-Красногорцев, десантник и командор Звездного флота, пять веков назад совершил немало подвигов, был отмечен всевозможными наградами и пал смертью храбрых в возрасте девяноста двух лет, командуя крейсером «Паллада». Погиб он в том знаменитом сражении в секторе Бетельгейзе, когда три земных крейсера разгромили флотилию дроми, доказав агрессорам и всей Галактике, что среди звезд появилась новая, могучая, воинственная и хорошо вооруженная раса. Но до славной своей гибели старик летал и дрался более семи десятилетий, неоднократно горел и замерзал, командовал десантами, был ранен восемь раз и женат четырежды – словом, накопил огромный опыт, и потому его личность сохранили в памятном кристалле. Как всякий наблюдатель Фонда, которому предстояли долгие странствия в одиночестве, Тревельян мог взять или не взять с собой Советника и, по зрелом размышлении, решил, что призрак ему не помешает. А если уж кого-то выбрать, то, разумеется, предка, кровно близкую персону и к тому же в прошлом человека бывалого и решительного. Хотя временами дед был крутоват и заворачивал по-командорски, пользуясь ненормативной лексикой.

Высказав все, что накипело, он наконец утихомирился и обозрел пейзаж. Подобно любому призраку-импланту, он состоял в ментальной связи со своим носителем, в данном случае – с Тревельяном, и мог использовать его глаза, органы слуха, вкуса, обоняния и даже в некоторой степени тактильный аппарат. Иногда это создавало для Тревельяна определенные трудности, но в общем и целом они уживались неплохо.

Осмотревшись, командор резюмировал:

«Приятная планетка этот Осиер. И горы тут подходящие. Вон в той, с тремя зубцами, я разместил бы командный бункер, на вершине – ракеты ближнего удара, а батарею плазменных метателей закопал бы…»

– Дед, мы с дроми уже не воюем, – прервал его Тревельян. – И хапторов мы победили, и кни’лина. У нас, в общем-то, мир. Нынче мы милосердны.

«Хочешь мира, готовься к войне, – мудро заметил старик. – Ну, вам, потомкам нашим, милосердцам недоделанным, виднее… Куда сейчас направимся?»

– К дороге, – отозвался Тревельян, забираясь в лес. – Пройдем перевал и спустимся к дороге. Она тянется у горных отрогов, а затем поворачивает вдоль берега. Не имперский тракт, но все же… Доберемся до какой-нибудь рыбачьей деревушки, и получится, что я пришел с запада. Скажем, окружным путем из Рори.

Лес, хоть и субтропический, был вполне проходим – пальмовые дубы глушили подлесок. Мощные неохватные стволы серо-фиолетового оттенка уходили вверх, распадались на шесть, восемь, десять стволов поменьше, а те уже обрастали ветвями, листьями и гроздьями орехов величиной в два кулака. Это был верхний ярус лесного мира, с которого зеленым дождем струились вниз лианы с огромными белыми и розовыми цветами, сыпались сухие листья, кусочки коры и пустая ореховая скорлупа. Очевидно, здесь орехи ели все от мала до велика, но если малые были заметны, и птицы, и лазающие зверьки, то ничего по-настоящему великого не попадалось. Самой внушительной фигурой оказался двухметровый змей, встопорщивший при виде Тревельяна поросль колючек на хребте. Выглядел он грозно, и Тревельян его обогнул.

«Рори – это что такое?» – полюбопытствовал командор, наскучив молчанием.

– Столица Хай-Та. Мы туда попадем, но сначала заглянем в Бенгод, порт на Жемчужном море. Оттуда начинается имперская дорога на восток.

Солнце стояло в зените, и под кронами дубов разливались жара и духота. Тревельян вспотел, но стащить пончо не решился – в воздухе мельтешили насекомые не самого приятного вида. Крови его как будто не домогались, но кто их знает…

«Хай-Та… – протянул призрак. – Что-то приличное?»

– Отнюдь. Окраина здешнего мира, захудалое королевство. Горы, леса, жемчужные отмели, жаркий климат… В самом деле жарко, дьявол!

«Разве здесь жара, мальчуган? Это не жара, а так, теплая банька. Вот когда кни’лина, сучьи морды, подбили «Свирепого» и я горел на мостике…» – Командор смолк, погрузившись в давние воспоминания, потом очнулся и заметил: – Говоришь, захудалое королевство этот Хай-Та? И что тебе надо в такой дыре? В том же Бенгоде?»

– Справки кое-какие наведу, – сказал Тревельян, ровным шагом поднимаясь к перевалу, до которого осталось не больше двух километров. Он смахнул пот со лба и, не замедляя шага, вытащил флягу и прополоскал горло. В общем-то зной, духота и пешая ходьба не вызывали у него особых возражений. К походным тяготам он был привычен, как и к неприятностям, связанным с этим способом передвижения.

И потому вовремя почувствовал, что за ним наблюдают. Чувство было ментальное, надежное, и ясно ощущалось, что взгляды, коловшие со всех сторон, не слишком доброжелательны. Так, словно кто-то оценивал его с гастрономической точки зрения.

Надо уйти из-под деревьев, подсказал инстинкт. Повинуясь ему, Тревельян выбрал прогалину, где дубы росли не слишком густо, вытащил из башмака лазерный хлыст и огляделся. В древесных кронах посверкивали злые маленькие глазки, маячили поросшие рыжей шерстью тела, а временами сверкали зубы, желтые и очень внушительной величины. Слышались также шорохи, негромкое, но угрожающее верещание, а ветер доносил гнилостный запах.

– Познакомимся? – предложил Тревельян, морщась от этого аромата. – Я ничего плохого вам не сделаю. Клянусь тепловой смертью Вселенной!

Ветка качнулась, и на землю спрыгнул один из наблюдателей – видимо, вожак.

Существо, появившееся перед Тревельяном, было трудно назвать пародией на человека – скорее, то была пародия на обезьяну. Конкретно, на шимпанзе, ростом немного больше метра, но с могучими мышцами рук, плеч и бедер, которые делали эту тварь почти квадратной. Шкура была рыжей, клочковатой и густой, вдоль шеи и спины топорщилась грива, но главным отличием от земного аналога являлись челюсти, снабженные такими клыками, что им позавидовал бы саблезубый тигр. Запах от этого монстра шел ужасающий.

– Пц, пц-пц! – проверещало существо, делая шаг к Тревельяну.

– Знаю, что ты пац, только ближе не подходи, – сказал тот, отступая. – Амбре, знаешь ли, у тебя убийственное.