Читать книгу "Маленькая фея и Город Снов - Злата Серебрякова"

– Да это же учитель рисования, волшебник Гашпар!… Помнится, я ему однажды готовил Сон-вдохновенье. Для натюрморта. Отличный был Сон, наваристый! Гашпару тогда очень понравилось! Ну, что же, пожалуй, приступим!

И флипен-чпок принялся за дело. Честно говоря, Финеасу всегда как-то особенно удавались Сновидения, которые он делал для Маленькой феи. На этот раз ему тоже не хотелось ударить в грязь лицом. Финеас озабоченно осмотрел столик с разнообразными баночками, приправками, веточками, лепесточками и пёрышками.

– Тэкс! Замешивать будем на кленовых ушках! Это придаст уважительности, - пыхтел флипен-чпок, наминая толстенькими кулачками перламутровый туман. – Потом сбрызнем утренней росою – это добавит свежести! Главное, не переборщить с теми сладкими штучками, которые я недавно раздобыл. А вот солнечную эссенцию можно не экономить! Да, и не забыть лугового весеннего ветра – это придаст поздравлению неповторимый аромат!

Так приговаривал Финеас, бегая вокруг искрящегося и бурлящего фонтана, то тут, то там приглаживая, взбивая веточкой и бросая пригоршнями лепестки цветов. И вот, наконец, в фонтане стали возникать, раскрываясь, словно диковинные цветы, удивительно-красивые образы, которые невозможно передать словами. В них чувствовалось что-то очень светлое, приветливое, сердечное, но вместе с тем озорное и радостное. А в самом конце появлялся золотистый холст, на котором разноцветными туманными лепестками расцветала надпись: «Да здравствует Гашпар!» Словом, это был великолепный Сон-поздравление! Лунное Сияние хлопала в ладоши от восхищения. Довольный своей работой Финеас вытирал со лба капельки пота и уже собрался выпустить Сон из фонтана, как вдруг.

На только раскрывшемся золотистом холсте с треском появилась рваная дыра, а из неё во все стороны полетели прошлогодние гнилые листья, репьи и комки грязи. Один комок шлёпнулся Финеасу прямо в лоб.

– Это что за безобразие! – закричал возмущённый флипен-чпок, вытирая грязь со лба. – Мой Сон! Что с ним? Что происходит?

Сон в фонтане тем временем превратился в цветущий репейник. Липучие цветы репейника раскрывались, выпуская на свет кривые, зубастые рожи. Рожи по-разбойничьи свистели и плевались. Противный мохнатый человечек, тот самый, который появился из фонтана Ямуса, прыгал вокруг Финеаса и воинственно размахивал картонной вилкой.

Лунное Сияние в ужасе забилась под скамейку, а Финеас от растерянности не знал, куда бежать и за что схватиться. Было ясно – его шедевр бесповоротно испорчен.

Оставался только один-единственный способ остановить неудавшийся Сон. Осушить фонтан. Финеас знал, что наполнить его заново будет очень трудно, почти невозможно. Но другого способа он никак не мог придумать. Стиснув зубы, флипен-чпок кинулся вдоль скользкого каменного бортика, но репейная лапа неожиданно вытянулась и сделала ему предательскую «подножку». Финеас упал, стукнувшись головой о подножие фонтана. Яркие звёзды фейерверком брызнули у него из глаз. «Я подвёл Алинку… Что подумает бедный Гашпар?…» – мелькнули у Финеаса в голове обрывки мыслей, и всё померкло.

Волшебник Гашпар летел на воздушном шаре. Корзина, в которой он сидел, плавно покачивалась. Внизу проплывали хорошо знакомые пейзажи. Надо сказать, что пейзажи эти были хорошо знакомы не только Гашпару – их знал каждый школьник Волшебной страны. Потому что это были картины, которые когда-то нарисовал сам художник. Вот теремок посреди Медовой полянки. Дверь домика открылась, и из неё выбежала девочка-фея с золотыми локонами. Волшебник узнал Алинку – одну из своих лучших учениц. Алинка улыбалась и махала рукой. Вот она подняла волшебную палочку, и в руках у Гашпара оказался прекрасный цветок. Роза свернула лепестки в бутон и превратилась в кисточку. Художник с благодарностью закивал.

Вдруг корзина, в которой он сидел, резко дёрнулась, как будто кто-то прыгнул на шар. На одной из верёвок, скрепляющих корзину с шаром, повисло мохнатое чудовище весьма разбойного вида. Чудовище скалило зубы и гнусно хихикало. Волшебник Гашпар, несмотря на свой преклонный возраст, был ещё очень энергичен. Он не собирался терпеть выходки какого-то там прохиндея. Волшебник ухватил чудовище за шкирку и хотел сбросить вниз, как вдруг разбойник достал огромную картонную вилку и с размаху воткнул её в шар. Воздух стал со свистом уходить из шара. Корзина с большой скоростью понеслась вниз, на торчащие из чёрной воды камни. Гашпар в ужасе зажмурился, ожидая удара. А когда открыл глаза, то увидел свою комнату. Он сидел на полу рядом с кроватью, тут же валялись подушка и одеяло. Несколько секунд Гашпар приходил в себя. И только тут заметил, что держит в руке очень необычную кисточку. Её палочка была вся чёрная, будто обугленная. Жёсткие, торчащие во все стороны щетинки сразу напомнили волшебнику чудовище из Сна.

Он с отвращением отбросил кисть в сторону. «Какой гадкий Сон, – думал старый художник. – И приснился прямо в День рождения!… И Алинка… Нет, здесь явно что-то не то!»

Волшебник сунул ноги в тапки, поправил на голове ночной колпак и отправился искать свой колокольчик.

Глава 4 Сыщики

сли кто-то по-настоящему взволнован сегодня – так это я! – с порога заявила запыхавшаяся Алинкина Бабушка.

С самого утра она уже успела приготовить завтрак, проводить Алинку в школу, а заодно и узнать последние новости.

– Никто ничего не слышал про загадочную тележку, – сказала Бабушка, с сожалением глядя на Надюшку и Тапыча, – зато наша почтальонша – летучая мышка Коко – принесла мне странную записку от моей подруги Алелии… и при этом рассказала парочку не менее странных слухов. И всё про какие-то непонятные сны. Уж не началась ли в стране Сонная Эпидемия?

– Эпидемия? – испугалась Надюшка. – А разве такая бывает?

– На моей памяти ещё ни разу не была и, надеюсь, не будет. Вы, деточки, вот что – попейте-ка пока молочной росы. Свеженькая, сегодняшняя. Съешьте пончиков с повидлом, а я быстренько слетаю к подруге. Что-то у меня сердце не на месте.

– А как же Михаська? – воскликнул Тапыч.

– А потом сразу отыщем вашего Михаську! – успокаивающе кивнула Бабушка. – Ждите Алинку и никуда не уходите! Я быстро!

Бабушка улетела, а Тапыч, возмущённо засопев, не выдержал:

– Ну, что я говорил? Никому до нас нет никакого дела! Пропадай, Михаська! Катись в своей тележке, Михаська!