Читать книгу "Странники Гора - Джон Норман"

Глава 3. ПОЕДИНОК НА КОПЬЯХ

Одного из нападавших, самого ближнего ко мне, тачака, я мог бы достать своим длинным боевым горианским копьем ещё за секунду до того, как ко мне успели бы подскочить три остальных. Пока их брошенные в меня короткие копья достигли бы цели, я бы, конечно, успел распластаться на земле, как готовящийся к прыжку ларл, и накрыться своим широким щитом. Но в этом случае я оказался бы под когтистыми лапами мчащихся ко мне свирепых каийл и, не имея возможности вырваться, был бы совершенно беззащитен перед кайвами моих противников.

Похоже, выбора у меня не было, поэтому, полностью положившись на уважение, выказываемое народами фургонов в отношении проявляемой человеком храбрости, я с бешено колотящимся сердцем и закипающей в жилах кровью остался стоять на месте, не сделав ни малейшей попытки защитить себя и стараясь, чтобы мои противники не заметили переполняющего меня волнения.

На лице моем застыло презрительное выражение.

В самый последний момент копья четверых всадников замерли на расстоянии ладони от моей груди, а послушные поводьям каийлы застыли, гневно фыркая и глубоко взрывая землю своими когтистыми лапами. При этом я заметил, что ни один из , всадников ни на мгновение не потерял равновесия.

Стоило ли этому удивляться: дети кочевников привыкают к седлу каийлы раньше, чем начинают ходить.

– Ай-я-ааа! – издал боевой клич воин из племени катайев.

Вместе с остальными он развернул своего скакуна и отъехал на пару ярдов, не спуская с меня внимательного взгляда.

Я не двинулся с места.

– Меня зовут Тэрл Кэбот, – повторил я. – Я пришел к вам с миром.

Четверо всадников обменялись между собой взглядами и по сигналу тачака удалились от меня ещё на несколько ярдов.

Я не мог понять, о чем они переговаривались, однако сумел уловить некоторый прогресс в наших отношениях.

Я оперся на свое копье, зевнул со всем возможным в данной ситуации равнодушием и отвел взгляд в сторону стада пасущихся босков.

Кровь бешеными толчками пульсировала у меня в висках. Я знал, что попробуй я пошевелиться, выкажи страх или попытайся бежать, я бы уже давно был мертв. Мне оставалось только сражаться. В этом случае я, вероятно, мог бы одержать победу, хотя надежды на это были весьма и весьма призрачны. Даже если бы мне удалось уложить хотя бы двух из окружавших меня всадников, двое оставшихся, несомненно, вытащили бы свои луки и тут же свели бы со мной счеты. Но, что ещё важнее, мне вовсе не хотелось входить в мир этих людей в качестве врага. Я очень хотел, как уже успел им сообщить, прийти к ним с миром.

Наконец тачак отделился от остальных трех воинов и на дюжину ярдов подвел свою каийлу ко мне.

– Ты чужой здесь, – сказал он, останавливаясь.

– Я пришел к народу фургонов с миром, – ответил я.

– На твоем щите нет герба или ещё какого-нибудь опознавательного знака, – заметил он. – Ты отверженный.

Я не ответил. Я с полным правом мог бы носить на своем щите герб города Ко-Ро-Ба, украшенный изображением Башен Утренней Зари, но не делал этого. Некогда, много лет тому назад, Ар и Ко-Ро-Ба объединенными усилиями прекратили опустошительные набеги собравшихся в единый союз народов фургонов, и воспоминания об этом поражении, сохранившиеся в многочисленных народных песнях и сказаниях, могли бы вызвать у гордых, честолюбивых кочевников совершенно не нужную мне реакцию.

Я, повторяю, вовсе не хотел входить в их мир как враг.

– Откуда ты? – потребовал тачак.

Этот вопрос я как воин Ко-Ро-Ба не мог оставить без ответа.

– Я из Ко-Ро-Ба, – признался я. – Ты, конечно, слышал об этом городе?

Лицо тачака напряглось, однако уже через минуту он заставил себя усмехнуться.

– Да, мне приходилось о нем слышать, – согласился он.

Я промолчал.

Он обернулся к своим сотоварищам.

– Это коробанец! – сообщил он.

Всадники беспокойно тронули поводья своих каийл, нетерпеливо перебиравших лапами, и обменялись возбужденными, малопонятными для меня репликами.

– В свое время мы заставили вас отступить, – напомнил я.

– Какое у тебя дело к народам фургонов? – поинтересовался тачак.

Я помедлил с ответом. Что я мог ему сказать? В данной ситуации мне оставалось только тянуть время и отделываться неопределенными ответами.

– Ты же видишь, у меня нет герба ни на щите, ни на тунике. – Словно говоря о само собой разумеющихся вещах, пожал я плечами.

Я стремился убедить его поверить тому, что я действительно разбойник, беглый, человек, объявленный вне закона.

Тачак откинул голову назад и расхохотался.

– Коробанец! И он убежал к народам фургонов! – От смеха слезы выступили у него из глаз. – Ну ты и глупец! – хохотал он не в силах остановиться.

– Давай сразимся, – предложил я.

Смех тачака мгновенно прекратился, уступив место гневу. Всадник резко натянул поводья, заставив свою каийлу привстать на задних лапах и сердито зарычать, поднимая вверх хищную морду.

– Я с удовольствием это сделаю, коробанский слин! – процедил он сквозь зубы. – Моли Царствующих Жрецов, чтобы копье упало в мою сторону!

Его слова показались мне странными, но я не подал виду, что не понял их значения.

Он развернул каийлу, пришпорил её, и животное в один-два прыжка внесло его в самую середину сгрудившихся воинов.

После этого ко мне направился кассар.

– Коробанец, – поинтересовался он, – разве ты не боишься наших копий?

– Боюсь, – признался я.

– Но что-то страха в тебе не видно, – заметил он.

Я пожал плечами.

– И несмотря на это, ты говоришь, что боишься, – задумчиво произнес он.

В его голосе чувствовалось смешанное с любопытством удивление.

Я отвернулся.

– Это говорит мне о твоей храбрости, – продолжал всадник.

Мы окинули друг друга оценивающими взглядами.

– Хоть ты и из этих, из горожан, – произнес он, вкладывая в свои слова всевозможное презрение, – из запертых в каменных стенах паразитов, ты не кажешься мне похожим на них слабаком, и я молю судьбу, чтобы копье упало в мою сторону.

С этими словами он направил каийлу к своим товарищам.

Они снова вполголоса посовещались, и через минуту ко мне подъехал воин из племени катайев – сильный, гордый человек, в глазах которого я прочел, что он никогда ещё не был выбит из седла в поединке и не поворачивался к неприятелю спиной.