Читать книгу "Знакомый незнакомец - Эрин Найтли"

Отложив свою вышивку на кремовое сиденье дивана, мама скрестила руки и улыбнулась.

— Эви, я никогда не думала, что скажу нечто подобное, но почему бы тебе не пойти на конюшню к отцу?

— Нет-нет, я вполне счастлива здесь с тобой.

Большей лжи Эви никогда еще не произносила.

Взор мамы смягчился. Она взяла у Эви измятую вышивку.

— Иди, дорогая. Я ценю твое желание провести время со мной, но видеть два дня подряд, как ты вертишься, томишься и уродуешь несчастные листья плюща, которые пытаешься вышить, невыносимо, думаю, тебе пора дать выход своей энергии.

О, слава Богу!

Эви постаралась не выглядеть чересчур довольной. Ее план сыграть идеальную дочь идет не так, как она замышляла, но по крайней мере приносит плоды. Мама наверняка увидела, как мало приспособлена Эви к обычным для леди занятиям. Сегодняшний вечер — самое подходящее время, чтобы высказать маме свое предложение. Ну а пока…

— Спасибо, мама. Пожалуй, я пойду к папе.

Менее чем через четверть часа Эви, уже переодетая в амазонку, направлялась к конюшне. Прохладный весенний ветерок был чистым раем по сравнению с духотой гостиной. Настоящая свобода! И поскольку солнце уже опускалось за деревья, Эви не хотела тратить ни единой минуты, которую могла бы провести в седле.

Приподняв подол юбки, она поспешила по гравийной дорожке. Приходилось старательно переступать лужи, оставшиеся после вчерашнего дождя. Последние несколько шагов она буквально пробежала и, схватившись за край двери, свернула за угол.

И тут же на полной скорости столкнулась с неподвижной кирпичной стеной, которая, как она точно знала, не должна была здесь находиться. На миг у нее перехватило дыхание. Эви споткнулась и едва не упала на спину, но, к счастью, сильные руки сжали ее плечи и удержали на месте.

— Простите. С вами все в порядке?

Оказалось, что для неодушевленного предмета стена говорит на удивительно правильном английском.

Взгляд Эви скользнул по темно-серому пальто, резко очерченному, слегка заросшему щетиной подбородку, на мгновение остановился на весьма привлекательных мужских губах, прежде чем добраться до темных, бархатисто карих глаз.

И тут она потеряла дар речи. Откуда взялся этот красавец?

Несколько бесконечных секунд она стояла неподвижно, в плену не только его рук, но и любопытного взгляда. У него самые прекрасные глаза на свете. Цвета красного дерева, из которого сделан письменный стол отца, переходящий из поколения в поколение.

— Мисс! Вы ушиблись?

Эви моргнула. Следовало бы что-то сказать. Ей действительно следовало бы что-то сказать.

— Э… совершенно.

Темные брови сошлись на переносице. Он слегка наклонил голову.

— Совершенно… ушиблись?

— Нет. Со мной совершенно все в порядке. Э… спасибо.

О Господи, почему она так растерялась? Именно теперь, когда ослепительный незнакомец почти что держит ее в объятиях?

Она наконец поняла, что значит выражение «громом поразило». Причем в самый неподходящий момент!

А он смотрел на нее как на одинокую лошадь из упряжной пары.

— Уверены?

Эви едва не рассмеялась. Уверена ли она? Ни в малейшей степени. Она чувствовала себя так, словно ее кружит в водовороте, но, конечно, не могла сказать это незнакомцу. Она поскорее отступила, вырвавшись из его рук. Ровно настолько, чтобы лишиться его тепла. Но она по крайней мере все еще ощущала едва заметный манящий запах кожи и сандалового дерева. Набрав в грудь воздуха, она постаралась улыбнуться:

— Уверена. Прошу принять мои извинения, я не смотрела, куда иду, мистер…

— Эви!!

Эви подскочила от неожиданности.

— Ричард! Что, во имя всего святого, ты здесь делаешь?

Она не удивилась бы сильнее, окажись перед ней сам Принни.

Радостно взвизгнув, она бросилась на шею брату. Тот крепко сжал ее, оторвал от земли и закружил, как малое дитя.

— Ричард, немедленно поставь меня! — потребовала она.

Но ее увещания не возымели эффекта, поскольку сопровождались смехом. Только брат способен снова заставить Эви почувствовать себя десятилетней девочкой!

Когда он наконец поставил ее, она хихикнула, отступила и внимательно оглядела брата, отметив взъерошенные ветром светлые волосы и разрумянившиеся от ветра щеки. Она едва верила, что он здесь, дома, и именно сейчас!

— Но что ты здесь делаешь? Какой чудесный сюрприз!

— Мне тоже приятно видеть тебя, малышка. Собралась прокатиться верхом?

— Да, но столкнулась с нашим гостем. Полагаю, это твой друг?

Она показала на незнакомца, но застыла, когда их взгляды снова встретились. Он наблюдал за ней так пристально, что она инстинктивно отступила. Но он тут же отвел глаза.

Эви смущенно моргнула. Как странно! Неужели ей показалось? Наверняка: она ведь только встретила этого человека! И ему нет никакого дела до нее. Тем не менее по спине пробежала легкая дрожь.

Смешок снова привлек ее внимание к Ричарду. Он широко улыбнулся и медленно покачал головой:

— Да ведь я вас еще не познакомил!

Эви подняла брови. Он что-то затевает!

Она не задумываясь отступила на шаг. Но его улыбка стала еще шире. Она посмотрела на незнакомца. Ей не хотелось еще больше позориться перед ним. Хватит и недавней сцены!

К счастью, он словно ее не замечал, потому что впился взглядом в Ричарда.

По какой-то причине ее брат искренне наслаждался происходящим. И со своей обычной склонностью к театральности объявил:

— Эви, я с огромным удовольствием представляю тебя своему другу, высокочтимому загадочному, так долго отсут…

В этот момент незнакомец выступил вперед.

Глава 3

«И не смейте лгать мне, Хастингс. Пусть наши беседы ведутся посредством пера и чернил, но обещаю, что тут же пойму, лукавите ли вы. И тогда вы горько об этом пожалеете. Так это вы или не вы послали ту треклятую книгу?»

Из письма Эви к Хастингсу, после прибытия анонимно посланного сочинения миссис Ситон, под названием: «Этикет. Руководство и правила поведения, приличествующего прекрасному полу»

Еще секунду назад Бенедикт окаменел от потрясения, обнаружив, что невероятно красивая блондинка, стоящая перед ним, — Эви. Его Эви. Эви, которая должна быть в Лондоне, далеко от дома, где он искал убежища.

И тут он, опомнившись, принялся действовать. Открыл рот, понятия не имея, что говорить, но преисполненный внезапной уверенности, что Эви не должна слышать его настоящего имени.

— Мистер Джеймс Бенедикт, к вашим услугам, миледи.