Читать книгу "Заклинатель - Фиона Э. Хиггинс"

— Как это? — запинаясь, дрожащим голосом поинтересовался Пин, подозрительно рассматривая странного, неестественно хладнокровного типа.

— Необходимо, — провозгласил Гофридус, — чтобы человек умер раньше, чем состоятся похороны.

— Ага… — облегченно выдохнул Пин.

«Значит, — подумал он, — хоронить меня заживо все-таки не будут. Хотя утешение сомнительное».

А мистер Гофридус продолжал:

— Чтобы работать у меня, ты должен будешь научиться пользоваться всеми этими устройствами. — С этими словами гробовщик взял Пина за локоть и подтолкнул к столу. — Не будешь ли так любезен? — попросил он, помог мальчику забраться на стол и уложил на спину. — Это одно из моих первых изобретений, которым, заметь, я чрезвычайно доволен.

Мистер Гофридус стащил с ноги Пина ботинок, потом носок и, обвязав вокруг большого пальца кожаный шнур, крепко его затянул. Подозрительность Пина сменилась полной растерянностью. Бедняга попытался приподняться на локтях, но мистер Гофридус, словно не замечая неловкости ситуации, силой заставил мальчика вернуться в лежачее положение.

— Как считаешь, если бы ты просто спал, тебя такая штука разбудила бы?

С этими словами мистер Гофридус поднял руку и принялся ритмично дергать за ручку-петлю, висевшую прямо над головой. Колесики и шестеренки завертелись, и нога Пина стала яростно дергаться вверх, словно отплясывая какой-то дикий танец.

— Наверное, — ответил Пин, стараясь перекричать шум механизма — поскрипывание болтов и грохот цепи. — Если бы просто уснул, как обычно. Только нужно ведь очень крепко уснуть, чтобы кто-то подумал, будто я умер.

— Хм… — Мистер Гофридус погрузился в раздумья. Не часто ему удавалось испробовать свои изобретения на живых людях, так что из случая, который представился ему сейчас, он был намерен извлечь всю возможную пользу. — Значит, попробуем это, — решил он наконец.

Выдвинув один из узеньких ящиков шкафа, стоявшего возле стены, хозяин извлек из него довольно длинную иглу, которой весьма решительно ткнул Пина в голую пятку.

— Ааай-яййй! — завопил Пин и как ошпаренный вскочил со стола, совершенно забыв, что все еще привязан к приспособлению, дергающему за палец.

Эта прыть едва не привела к трагедии; к счастью, мистер Гофридус схватил мальчика прежде, чем тот успел вырвать тяжелый механизм из креплений и сдернуть его с потолка. Не сказав больше ни слова, лишь поахивая и поохивая, мистер Гофридус высвободил Пина из хитросплетения цепей, проволоки и кожаных шнуров.

После этого мальчик уклонился от участия в дальнейшей демонстрации изобретений, отказался, стиснув зубы, пробовать на себе щипцы для языка и потребовал, чтобы мистер Гофридус ограничился просто рассказом о назначении прочих устройств. По лицу гробовщика невозможно было понять, как он отнесся к этому заявлению: рассердился, расстроился или то и другое вместе; однако он принял условия Пина, и последующие два часа мальчик с гробовщиком провели, разглядывая и изучая разнообразнейшие инструменты и приспособления, предназначенные для того, чтобы безошибочно определять, действительно ли покойники являются таковыми, а не попросту спящими, пьяными или парализованными.

Приспособления эти поражали воображение как количеством, так и разнообразием. Возникало впечатление, будто мистер Гофридус долгое время потратил на изучение всех возможных способов причинить человеку боль, которая позволила бы пробудить мертвого. Его изобретения способны были вызывать полную гамму болевых ощущений: от попросту неприятных, когда человека дергают за палец ноги или тянут за уши, до куда более болезненных, когда, скажем, бьют кастетом и орут в самое ухо, а затем и вовсе невообразимо мучительных, с описаниями которых интересующиеся могут ознакомиться по книге мистера Гофридуса «Жив или мертв?» (сохранилось несколько экземпляров этой книги во вполне приличном состоянии). Даже отвратительные свойства вод реки Фодус были поставлены на службу великому делу. Оказалось, что если налить эту воду в бутылку и закрыть пробкой, то через некоторое время ее вонючесть и другие особенности не пропадают, а только крепнут, и мистер Гофридус был убежден, что единственный вдох этой дряни непременно разбудит и мертвеца. Шествуя от одного экспоната к другому, объясняя, как действуют разные изобретения, мистер Гофридус в то же время излагал мальчику свою теорию о том, что живое тело должно весить больше, нежели мертвое, поскольку, в отличие от последнего, в нем присутствует душа, которая и добавляет веса.

— И сколько же весит душа? — поинтересовался Пин.

— Хороший вопрос, молодой человек, — похвалил гробовщик. — Конечно же, нет ничего проще, как соорудить подходящие весы. Проблема в другом: очень сложно устроить так, чтобы человек оказался на этих весах непосредственно в тот момент, когда душа его будет расставаться с телом.

Пин был совершенно уверен, что если и есть на белом свете человек, способный решить такую проблему, то человек этот не кто иной, как мистер Гофридус. Так прошло утро, и к полудню, несмотря на все прежние сомнения и подозрения, Пин начал даже восхищаться гробовщиком, поставившим перед собой столь благородную цель — добиться, чтобы ни один человек не был похоронен заживо. Вне всяких сомнений, очень высокая цель. Что касается самого мистера Гофридуса, то ему пришлись по душе любознательность мальчика и умные вопросы, поэтому он без колебаний принял Пина на службу.

— А кроме того, чтобы наблюдать за мертвецами, что еще я должен буду делать? — поинтересовался Пин.

На мгновение мистер Гофридус задумался.

— Много чего, милый мой мальчик. Много чего.

Действительно, «много чего» оказалось очень точным описанием рабочих обязанностей Пина. Целыми днями он дергал покойников за пальцы ног, колол им булавкой подошвы, тянул за языки, не говоря уже о прочих делах, связанных с изготовлением гробов (Пин прилаживал к ним мелкие детали, и, надо сказать, делал это настолько ловко и точно, что у мистера Гофридуса на лице проступало восхищение) и даже утешением скорбящих родственников. По ночам, если в похоронное бюро привозили покойника, которого нужно было стеречь, Пин устраивался на деревянной скамье в целла-морибунди и, убежденный, что никто его не потревожит, в полудреме размышлял о том, как круто изменилась его судьба. Так проходили неделя за неделей, и постепенно мистер Гофридус все больше и больше полагался на Пина во всем, что касалось повседневной работы в похоронном бюро, а сам погружался в работу по изобретению и сооружению все более изощренных приспособлений. Пин даже научился по малейшим изменениям в выражении лица хозяина догадываться о переменах в его настроении.

Правда, в тот странный вечер, когда Пин явился на работу, мистер Гофридус уже наводил порядок в мастерской и собирался уходить.

— Тебе осталось провести с бедняжкой Сивиллой последнюю ночь, — сообщил он Пину, кивнув в сторону двери, ведущей в целла-морибунди. — Завтра ее похоронят.