Читать книгу "Как снег на голову - Валерий Афанасьев"

– Рад, что вы пришли в себя, уважаемый гость! Позвольте представиться. Барон Мирко фон Штоф фон Рамель. Счастлив приветствовать в моем фамильном поместье столь достойного кавалера.

Хм, это я достойный кавалер? Ладно, если хозяин дома придерживается такого мнения, то кто я такой, чтобы спорить? К тому же утверждение не лишено определенной логики и правдиво минимум наполовину – я уж точно не леди. Что касается достоинства, то как-то неудобно судить о себе, пусть обо мне судят другие. Хозяин этого дома, например. Барон тем временем продолжал:

– Я надеюсь, вы извините меня за тот маленький инцидент на дороге? Право, я не знал, что имею дело с благородным человеком. Вы так неожиданно свалились на шею моего коня, что я принял вас за разбойника.

– Ага, то-то вы сокрушались, что не смогли в меня попасть, – и дался мне этот шар на дороге.

– Ну что вы, сударь, и в мыслях такого не было. Я как раз очень рад, что не смог в вас попасть. А сокрушался из-за того, что напрасно потратил заряд для блюмбера.

– Для чего?

– Для блюмбера. Это та штука, из которой я стрелял. Заряды для него очень дороги, знаете ли. Это все от неожиданности. Слишком неожиданно для нас с Роско вы появились, вот я и пальнул с перепугу. Еще раз прошу меня простить, подобная несдержанность недостойна дворянина. Когда огляделся, понял, что вы один, к тому же без оружия. Вот я и расстроился, что так бестолково потратил дорогой заряд без всякой необходимости.

И здесь парадоксальная мысль, пусть и с некоторым опозданием, пришла мне в голову. С чего это вдруг я стал понимать, о чем говорят окружающие? Помнится, на дороге, да и по пути в поместье барона все обстояло несколько по-другому. Я не успел додумать мысль до конца, так как барон поставил меня в тупик совсем простеньким вопросом.

– А что это за «шпрехен» такой, о котором вы упомянули там, на дороге?

– О, не обращайте внимания, любезный барон, это всего лишь присказка. Я хотел сказать, что очень рад.

Чему там, собственно, было радоваться? Стою на обочине дороги с поднятыми руками рядом с обгоревшим кустом…

– А, ну тогда ладно. Признаться, сударь, вы меня очень заинтересовали. Одеты необычно, язык наш не понимаете. К тому же и появились весьма экстравагантно. Все это любопытно. Пришлось мне отправлять посыльного к моему соседу, графу ля Фолтену. У него сохранился со старых времен лингвистор. Конечно, его использование обойдется мне в изрядную сумму, граф прижимист. Да что же здесь поделаешь, любопытство… – Барон печально вздохнул. – Любопытство того стоит. Лингвистор он все-таки одолжил. Его шлем мы и надевали на вас в лаборатории. Уж извините, что несколько шокировали вас этим. Тогда мы еще не знали, что имеем дело с благородным человеком.

– А с чего вы, собственно, взяли, что я благородный?

Не то чтобы я возражал, но все-таки интересно.

– Как с чего? Мы же надевали на вас шлем лингвистора, – удивился барон, – а прежде чем загрузить в вас знание языка, лингвистор должен был установить ваш психотип. Вот он и составил ваш полный психологический портрет. Здесь уж сразу понятно, кто плут и негодяй, а кто человек благородный.

– Признаться, до сегодняшнего дня я и не подозревал, что окажусь благородным.

– Понимаю, – сокрушенно согласился барон, – отрыв от корней. Злая судьба не дала вам возможности узнать линию своих предков. Только лингвистор не обманешь. Благородство, оно не снаружи, оно внутри нас. И здесь уж или оно есть, или его нет.

Слова человека, умудренного жизнью. Что ж, если барон хочет считать меня благородным человеком, так тому и быть.

– Позволите узнать ваше имя, уважаемый гость? – поинтересовался хозяин дома.

Да, пора, пожалуй, представиться. А то он все о себе да о себе. Невежливо с моей стороны.

– Андрей Захаров. Можно без отчества. Для друзей – просто Андрей. Титул, к сожалению, назвать не могу, по причине отрыва от корней…

– Это мелочи. То есть, конечно, это очень трагический факт, – сказал барон, сделав суровое лицо, – но, я надеюсь, он не помешает вам принять мое предложение. Не хотите ли немного подкрепиться?

Отрыв от корней совершенно не мешал мне подкрепиться, в чем я и поспешил заверить барона.

– Охотно.

– Я расскажу вам о том, что нас в данный момент окружает и о своих соседях. И мы подумаем, как нам быть дальше.

Глава 4

Легкий обед барона походил на пир; казалось, на столе расставили запасы окраинного гарнизона, который собрался переждать осаду, а после передумал и решил уничтожить все продовольственные резервы немедленно. Массивный дубовый стол сам по себе был довольно внушительным – видимо, он символизировал незыблемость баронского поместья. С чего еще начинаться поместью, как не с кухни и соответственно со стола для снеди, призванной удивить гостей и повергнуть в панику врагов своим многообразием и неимоверным количеством. И с той легкости, с которой щедро, этак по-баронски, фон Рамель угощал своих многочисленных друзей и некоторых неприятелей.

Так вот, на этом чуде архитектуры – поскольку стол, учитывая его размеры, стоило причислить скорее к строениям, чем к мебели, – живописно были расставлены все изыски кулинарного искусства эпохи феодализма. Это впечатляло!

Как выяснилось позднее, барон чувствовал себя несколько виноватым за тот нелюбезный прием, который он оказал мне первоначально, и потому решил угостить обедом более шикарным, чем обычно. Дабы загладить возникшую неловкость. Эх, за такой обед я прощу ему еще парочку выстрелов из блюмбера. Мимо цели, конечно. А также экстремальное перетаскивание в сетке. Молодой кабанчик, жареные куропатки, всевозможные соления и копчения. Стол организовали на славу. Без экстравагантных изысков, но добротно и основательно. Подали к столу и вина, в основном местного производства. Памятуя о злополучном дне рождения Риточки, от вина я хотел было отказаться. Но как отказаться от примирительного кубка? Это невежливо, пожалуй. Что ж, кубок так кубок. Но только один. Все-таки память о недавних событиях была еще довольно свежа и призывала ограничиться минимальным злоупотреблением.

После весьма плотного обеда в обществе Рамеля я устроился в кресле около камина. Если бы еще выпить чашечку кофе, я был бы доволен абсолютно. Но кофе здесь, видимо, не пьют. Нет в жизни совершенства. Впрочем, надо радоваться тому, что есть. Погрустить-то всегда успеем. Мерное потрескивание поленьев располагало к неспешному разговору. После примирительного обеда мы решили оставить излишние церемонии и побеседовать просто и без затей.

Я вообще парень довольно демократичный, конечно, не в ущерб вежливости. Вежливость – это то, что позволяет нам сохранить отличие от общих предков, которых нам приписывает небезызвестный господин Дарвин. И потому необходимо сохранять ее, по возможности, в любых ситуациях.

– Спасибо, любезный барон. Обед просто великолепен.