Читать книгу "Немного страха в холодной воде - Оксана Обухова"

Едва он завернул за угол, как промытый острый глаз почтовика сразу же приметил неладное: под окном «гостиной» господина Мухина валялось выставленное стекло с коричневым мазком почти по всей диагонали.

«Кровь!» — как рассказывал Фельдмаршал, сразу понял он. Пригибаясь, подкрался к низенькому окошку, встал на будто нарочно поставленный у стены камушек, заглянул в дом…

И вот тут-то все парамоновские собаки не оплошали — залаяли как одна!

— А-а-а-а!!!

Этот оголтелый вопль расслышала даже Матрена Пантелеевна на другом конце деревни.

Позже почтовик признался — почудился ему шорох за спиной. Перед глазами страшенный окровавленный Федька в оскале зубы показывает, за спиной шуршит чего-то, скатился Сергей Карпович с поставленного у стены камушка и завопил что было силы, чтоб, значит, самому на нож не напороться. Вдруг бродит лиходей вокруг дома убиенного сторожа — новую жертву поджидает?!

— Следственная бригада на место приезжала? — хмуро покусывая шоколадный пряник, поинтересовалась баба Надя.

— Приезжала, — кивнула Матрена Пантелеевна. — Но сначала участковый Кузнецов на «газоне» прибыл. Городские, из района, уже потом, часов через восемь, подкатили…

— Какие выводы сделали?

— Простые — убили Федьку.

— Это понятно, — терпеливо согласилась Надежда Прохоровна. — Когда, чем, какие еще телесные повреждения обнаружили на теле, что пропало, следы борьбы в комнате были?

Матрена с уважением поглядела на опытную в милицейских делах родственницу и стала отвечать по пунктам, но с последнего вопроса:

— В доме порядок был. Убили, говорят, где-то в полночь, два раза шилом в спину ткнули. Насчет пропало — не знаю, брать особенно нечего. Мобильный телефон разломанным на полу валялся — может быть, давно раскурочил его Федька, может быть, в ту ночь уронил и разбил… Об остальном лучше у Карпыча спросить, Кузнецов ему велел улицу под окнами сфотографировать, городские в деревню могли только к ночи добраться. Ну, Фельдмаршал и нащелкал дом и Федьку во всех видах.

— Толковый у вас участковый, — задумчиво проговорила бабушка Губкина.

— Это Андрюшка-то?! — неожиданно возмутилась местная жительница. — Лентяй первостепенный! Только с самогонщиками и дебоширами и делает вид, что борется! А как чего пропало — не помню, чтобы и нашел! Вот в позапрошлом годе корову в Сельцах увели… Так если бы хозяева сами ее в приемном пункте мясокомбината не укараулили — пропала бы Буренка! У Кузнецова хозяйство в Сельцах огромное, он больше о своих посевах печется, чем об имуществе соседей!

— Понятно, — вздохнула городская гостья. — Но хоть какие-то выводы он сделал? Подозреваемые есть?

— Алкаши из Красного Знамени, — кивнула Матрена, — собутыльники Федькины. Федька ведь металлом баловался, могли чего-то не поделить…

По лицу Матрены Пантелеевны было видно, что эту версию она считает глубоко неправильной, отдающей ленью и формализмом. Что и подтвердили следующие слова:

— Глупость все это, Надя. Когда к Федьке пьянчуги из Красного Знамени приходят — Полкан их за версту лаем встречает. Они ж прошлым летом умудрились его алюминиевую миску от самой будки утащить. Полкан их на дух не переносит. Да и Гаврош у Карпыча знак бы подал… Соседи они с Федькой.

— А кто вообще мог Федора убить? Кто сейчас в деревне живет?

Матрена сделала большой глоток остывшего чая и мотнула головой в сторону окна:

— Вон видишь наискосок от нас крыша зеленая, черепичная? — Надежда Прохоровна привстала с табуреточки, глянула в окошко. Большой двухэтажный домина под хорошей крышей возвышался над крепким забором, посверкивая чистенькими окнами второго этажа. Помимо флюгера-кораблика верхушку дома украшала тарелка спутникового телевидения. — Сычи. Шесть лет назад переехали, когда узнали, что газ ведут. Почитай, всю землю вокруг деревни в аренду взяли — хозяйствуют. На той неделе видела — плиту газовую на семь конфорок из города приволокли — готовятся к человеческой жизни.

Попивая чай, Матрена Пантелеевна рассказала о том, как отставной прапорщик Тарас Сыч перевозил из города серванты и ковры, жену, мамашу, дочь-невесту. Как кусок за куском отвоевывал бесхозные пахотные земли. И было в голосе Матрены больше одобрения крепкого хозяйственника, чем черной зависти селянина к пришлому богатею, устроившему на родимой улице вольготное поместье.

— Работящий мужик. Сам с утра до ночи ломается и бабам своим спуску не дает. Дочь замуж выдал, сейчас уже двое внуков-погодков по двору бегают.

— Федька, поди, им много бед доставлял? — понимающе прищурилась Надежда Прохоровна.

— Было дело, — согласилась сельчанка. — Но отвадили. Дениска-то, зять Сычовый, поначалу кажную неделю Мухе морду канифолил. Да потом вроде как подружились — рыбаки оба и выпить лишний раз не прочь. Денис мастером на бетонном заводе работает, хорошую деньгу зашибает, Сыч на его загулы сквозь пальцы смотрит, но караулить — караулит. Не позволяет в будние дни лишнего.

— А убили Федора, как я понимаю, в ночь с пятницы на субботу?

— В точку говоришь. Дениска тем вечером домой с работы приехал — от Сычей на той неделе свежей самогонкой через забор тянуло, готовились к выходным, значит.

Надежда Прохоровна пытливо и долго смотрела на родственницу, словно важный вопрос глазами задавала…

— Семья Дениску отмазала, — понимающе вздохнула Матрена Пантелеевна. — Сам Сыч сказал — до поздней ночи в бане парились, потом по рюмочке приняли и на боковую. Мол, дома сидел Дениска, на улицу ни шагу.

— А ты как думаешь?

— А что мне думать? — вздернула плечи золовка. — Федьку заточкой или шилом в спину два раза ткнули, печенку и легкое пропороли… А Дениска мог его одним кулаком зашибить.

— Н-да, — крякнула Надежда Прохоровна. — Удар заточкой — приметный, зэковский…

— Вот-вот! И Карпыч так сказал — урка Мухина прирезал! — Помолчала немного, подумала: — Только где ж его взять, урку этого?

— А кто еще в деревне сейчас живет?

Щурясь и загибая пальцы, Матрена перечислила немногочисленное парамоновское общество:

— Два года назад Герман Павлов у Николаевны дом купил. Сама-то она в город к детям переехала… Прошлым летом Стечкины дом у колодца под дачу купили… Живет там бабушка Капа с двумя внуками… Ну, я, Терентьевна, Карпыч… Остальные дома заколоченные стоят.

— Павлов убить не мог, — пробормотала баба Надя, — он вашего Фельдмаршала в поликлинику возил.

— Не скажи, — усмехнулась Матрена Пантелеевна. — Фельдмаршал рассказывал — когда из поликлиники вышел, машины Аркадича на стоянке не было. Якобы в круглосуточный магазин за продуктами ездил, а на самом деле… — Невестка развела руками. — От нас до райцентра сорок минут езды. А Фельдмаршал два часа в больнице провел — пока врача дождался, пока глаза промывали да укол для дезинфекции делали…