Читать книгу "Обнаженная снаружи и изнутри - Картер Браун"

— Нет, черт побери! — Я не скрывал раздражения. — Мы пойдем вместе, Геркулес, и спросим ее об этом без лишних проволочек.

Он неохотно прошел через дом в задний дворик, где на поверхности воды плавательного бассейна, повторявшего контуры женского тела, играли бесчисленные солнечные блики. На его краю на большом полотенце сидела совершенно мокрая брюнетка в темных очках.

Когда мы подошли ближе, я отметил, что ее сильно загорелое тело подчеркивалось ослепительно белым нейлоновым купальником. Тяжелая грудь едва вмещалась в специальные чашечки с крепкими прокладками для придания ей эффектной формы. Ее ляжки вполне заслуживали эпитета “пышные”, и купальник их не прикрывал. Зато ноги, длинные и, пропорциональные, были выше всяческих похвал.

В последнюю очередь я взглянул на лицо.

Черные волосы были коротко подстрижены и завиты в крутые локоны, глаз, к сожалению, я не мог разглядеть из-за солнцезащитных очков. Короткий прямой нос, рот, говорящий о распутной жизни и терпимости к нарушениям требований морали. Полные безвольные губы в сочетании с резкой линией подбородка — вот и весь портрет особы, не знающей, что такое жалость.

Я располагал аналогичным мысленным портретом Бэби, мисс Клэй Роулинз номер пять, и подумал, что Соня Дрезден, видимо, в свое время оказалась для него твердым орешком, женщиной со слишком сильным характером. Именно по этой причине он позднее искал утешения у молоденьких мальчикоподобных девчонок типа Бэби.

Конечно, мысль, пришедшая мне в голову, — тут же одернул я себя — была глупейшая, потому что я не видел трех “промежуточных” миссис Клэй Роулинз.

Геркулес неуверенно откашлялся:

— Дорогая... Этот парень говорит, что хочет поговорить с тобой по поводу дочери. Мне кажется, он не относится к категории сумасшедших художников...

Она сняла очки, чтобы лучше разглядеть меня, я же поспешил ознакомиться с ее насмешливыми темными глазами, обрамленными густыми длинными ресницами.

— Вы не из категории художников-психопатов, мистер?..

— Рик Холман, — представился я. — Хотел видеть вас именно по этому поводу, мисс Дрезден: ваша дочь и ненормальный художник.

— Холман? — Голос у нее был грудной, я бы даже сказал чарующий. — Я где-то слышала это имя.

— Возможно... Клэй Роулинз страшно обеспокоен из-за того, что его дочь живет с ненормальным художником. Он поручил мне попытаться убедить ее возвратиться домой. Сегодня утром я с ней встречался, но лишь напрасно потратил время. Тогда я решил, что мне необходимо поговорить с ее матерью и...

— Я была ужасно молодой матерью, — поспешно прервала меня Соня Дрезден. — Когда Энджи родилась, мне было восемнадцать лет. Я воображала, будто у меня появилась младшая сестренка и мы будем играть вместе, когда она подрастет, но этого не случилось. А теперь ей восемнадцать...

— Девятнадцать, — поправил я.

— Правда?

Она быстро надела темные очки.

— Вечно забываю точную дату рождения Энджи!

— Познакомившись с Лумисом, — сказал я, — я решил, что он психопат. По-моему, он не пара Энджи. Более того, она живет в обстановке, которая представляет угрозу для ее жизни.

— В данный момент, как я понимаю, вы занимаетесь благотворительной работой, мистер Холман? — спросила она теперь уже откровенно насмешливым голосом. — По всей вероятности, это нечто новое для вас.

— Клэй Роулинз поручил мне попытаться убедить Энджи вернуться домой, — продолжил я, не обращая внимания на ее насмешки. — Мне ничего не удалось сделать. Но Лумис произвел на меня тяжелое впечатление. Возможно, он и не ненормальный художник, как вы его именуете, но, несомненно, он — психопат с предрасположением к насилию.

— О, какие длинные слова в такой знойный день, мистер Холман. — Она демонстративно зевнула. — Джо, тебе пора приступать к тренировке.

У горы мускулов сразу помрачнела физиономия, он напряг несколько мускулов, о существовании которых я и не подозревал, видимо с целью самозащиты.

— Послушай, Соня, — запротестовал он. — Неужели я прямо сейчас должен этим заняться?

— Да! Или ты хочешь расслабиться, а другие парни поднимут тебя на смех?

— На пляже?

— Боже упаси, нет!

У него даже порозовело лицо от такой кошмарной мысли.

— Но ведь сегодня утром я тренировался целых два часа и...

— Лишний часок занятий не повредит тебе, — оборвала Соня разговор. — Отправляйся, Джо!

Его нагрудные мускулы грозно напряглись, как будто собирались проделать что-то кошмарное, например, в одно мгновение украсить грудь густой шерстью, но тут же вновь присмирели. Очевидно, Джо сообразил, что домашний суд выносит ему свой вердикт, и он обжалованию не подлежит. Он поплелся в дом, на его спине выражался протест, и мы смотрели ему вслед, пока он не скрылся за дверью.

— Наверное, вы чувствуете себя здесь одиноко, — произнес я сочувственно, — без компании.

Она потянулась, как довольная кошка, опустошившая мисочку сливок.

— Но нет худа без добра... — Она только что не мурлыкала. — Я никогда не была любительницей заумных бесед.

— Я подумал, возможно, вы сможете помочь Энджи, — сказал я. — Из сегодняшнего разговора с нею я сделал вывод, что она ненавидит отца, ну а вас всего лишь недолюбливает.

— Неужели? — Соня снова зевнула, демонстрируя ровные белые зубы и розовый язычок. — А вы любитель поговорить, мистер Холман, не так ли?

— Каждое утро я занимаюсь специальной тренировкой, чтобы быть в форме. Таким образом, мой язык не расслабляется и мне не грозит, что в бридж-клубе меня поднимут на смех девушки.

— Ловко у вас получилось! — Она кокетливо рассмеялась. — Ну и сколько Клэй заплатит вам за то, чтобы вы убедили Энджи вернуться домой?

— Ни гроша. Я не собираюсь всерьез заниматься, как вы изволили выразиться, благотворительной работой. Но этот Лумис — неподходящая партия для молоденькой девчонки. Неужели вы не хотите ничего предпринять для спасения дочери?

— Например?

Она слегка пожала плечами.

— Энджи разозлилась на меня и заявила, что никогда не вернется назад. Ее тошнит от моего дома, от меня самой и от моего образа жизни. Хотя разговор и состоялся два месяца назад, с тех пор ничего не изменилось.

Она снова сняла очки и оценивающе оглядела меня своими темными глазами.

— А у вас самого нет никаких гениальных идей, мистер Холман? Я имею в виду, каким образом можно убедить Энджи вернуться домой, какие доводы пустить в ход? Заверить ее, что я полностью переродилась, отказалась от личных радостей вроде Джо? Она не поверит.

— Вы правы, — неохотно согласился я. — А нельзя ли ей предложить что-нибудь вроде поездки в Европу?