Читать книгу "Дурни Вавилонские - Далия Трускиновская"

Вечером мы проводили Гамида до северных ворот храма. Мы видели, как он подошел к нищему, спросил его, получил ответ и пошел вдоль ограды к храмовым водоемам.

А нам предстояла прогулка по городу, в котором всегда находилось на что посмотреть — мы уже знали, где натягивают свои веревки воздушные плясуны, где собираются любители петушиных боев. А то еще бывали шествия — когда какой-нибудь житель тридцать пятого этажа раз в несколько лет спускался вниз, то развлекался изо всех сил — тут же нанимал носилки и ездил по улицам, а перед носилками шли плясуньи и били в бубны, и кувыркались шуты, и пели певицы, и играли свирельщики, и гремели на разные лады барабанщики, а он смотрел сверху, хохотал и бил в ладоши.

Еще можно было посмотреть на иноземцев, в городе всякие попадались, и бритоголовые, в передниках, свисавших почти до колен, и с голыми боками, и темнокожие с волосами, как подушки из черной шерсти, и плосконосые с желтыми лицами, и носатые в высоких шапках. Мы в Субат-Телле и не подозревали, что такие люди на свете бывают.

Мы прогулялись по улицам, купили за один «кувшин» сладких маленьких городских лепешек, вернулись к северным воротам, но нищего там уже не было, и Гамида тоже не было. Тогда мы вернулись в Нашу Башню. А он появился только утром, когда выдавали миски с горячей кашей. Вид у него был — как будто его изловили мохнатые, и всю ночь гоняли по холмам, и трепали.

— Ешь скорее, — велел ему Тахмад. — И за работу.

— Вы совсем не хотите знать, что я там услышал? — спросил Гамид.

— Не до того. Видишь, первые тачки уже пошли вниз? Давай, давай… Глина ждет тебя, пустынный кузнечик! Ты как жители Сулль-Телля, которые по ночам зерно молотили!

Толку от Гамида было мало — он отставал и спотыкался, чуть не вывернул полную тачку.

— Ты что, всю ночь не спал? — спросил я.

— Почти. Там нас было человек десять, и мы спрашивали… Она так рассказывает! Ты не представляешь! Я только теперь понял, какой же я болван! А Таш — какая она умница! Она всё объясняет, объясняет, объясняет!

— Женщина — объясняет? Мужчине? — Это у меня в голове как-то не укладывалось.

— Да! Да!

И тут он наконец опрокинул тачку.

Мы помогли ему быстро собрать глину и велели молчать. Но он всё равно пытался нам растолковать, что мы всё делаем неправильно.

— Совсем спятил, — сказал Тахмад. — Может, его та женщина сглазила? Нужно будет купить ему амулет.

Мы быстренько посчитали — вечером Абад и Левад, самые сильные, получат два «кувшина», мы — по одному, если они вместе за «ногу» купят амулет, мы им дадим по лепешке и по кружке пива, получится на каждого из них по две лепешки и две кружки пива. И это хорошая покупка — когда у нас появятся деньги на женщин, будем надевать его по очереди.

Но Гамид не пустил нас в город за амулетом.

— Нас там подслушают, — загадочно сказал он. — Останемся. Вы такое узнаете!

Ночью, в пещере, Гамид произнес речь.

— Жрецы нас обманывают, — сказал он. — Никакого храма на вершине этой башни не будет. Он там не нужен. Когда боги хотят спуститься в храм, они сами спускаются, им это нетрудно, вовсе незачем устраивать храм у них под носом. Так что башня неправильная. И она должна рухнуть.

— Вот додумался! — возмутились мы. — А где же нам зарабатывать на жизнь?

— Я знаю такое место! Мы там заработаем вдвое больше! Вот послушайте — Наша Башня стоит, пока мы ее строим и чиним. Ведь постоянно на стенах латают какие-то дырки. Если из нее уйдут люди, она скоро рухнет. Мне объяснили: башня — это мы сами!

— Ты хочешь сказать, что нас замуруют в башне? — спросил Абад. Стало очень тихо.

— Нет! Нет! Мне самому так сказали! — закричал Гамид. — Но это не так! Мы будем живы и здоровы! Но мы зря тратим тут время! В той башне, которую мы видели там, вдали, платят вдвое больше! И она не рухнет! Там новичок получает сразу два «кувшина» в день! А через месяц — уже три! Для чего нам тут мучиться, если на вершине не будет храма? Да и самой вершины не будет — просто на верхних ярусах будут сидеть храмовые звездочеты! Вот и всё!

— Дался тебе этот храм, — буркнул Тахмад. — Разве нам плохо жилось, пока мы о нем не знали? Я вон рубаху себе купил с синими полосками. Была у меня в Субат-Телле такая рубаха? Не было. И в пещере стоит бутыль с пивом. Была у меня в Субат-Телле своя бутыль с пивом? Не было. И еще мне сказал стражник Баркуд Амади, что осенью пригоняют молодых ослов. Если отложить денег и купить осла с повозкой, можно доставлять кирпичи с третьего яруса на шестой или, если повезет, сразу на восьмой. А это совсем другие деньги!

— А корм для осла? — спросил я. — Чем выше — тем он дороже. А если скотина заболеет?

— А в Другой Башне тебе могут дать осла просто так — чтобы ты на нем работал, — заявил Гамид. При дальнейших расспросах оказалось, что и на завтрак там не одна миска жирной каши, а две. Мы любим поесть, но две миски — это опасно.

— Так вторую можно продать! — тут же сообразил Гамид.

Мысль перебежать в Другую Башню, где всё вдвое лучше, чем у нас, так засела у него в голове, что он очень долго не давал нам покоя. А тут еще Таш…

Она, как мы решили, была не жрица, только одевалась и красила пальцы, как они, чтобы спокойно ходить по храму и приставать к крепким молодым парням. Я увидел ее — и у меня в глазах помутилось. Таких красавиц родителям нельзя из дому без покрывала выпускать, чтобы не сглазили, и безумие Гамида стало мне понятно: не Другая Башня ему голову вскружила, а Таш.

— Он вам главного не сказал, парни, — так взялась за дело красавица, когда мы наконец встретились. — Что вам обещали вербовщики? Что будете катать тачки и получать в день сперва один «кувшин», потом два? А потом, может быть, сикль в месяц? Больше ведь ничего не обещали? Нет! И они вас не обманули — вы еще десять лет будете катать тачки с нижнего яруса на третий. Вы ведь ничего другого не умеете, а учить вас никто не станет. А потом вы спуститесь вниз — а глины нет! Вы побежите искать своего главного — а его нет! Вы кинетесь к поварам — поваров нет! Все ушли! Пока в башне люди — она стоит. Люди уйдут — ее не станет. И вы одни останетесь в башне, которая уже начнет рушиться. И она упадет вам на головы!

Мы стали понимать, что имел в виду Гамид. Но поверить в это мы не могли.

— Послушай, девица Таш, не могут все разом уйти из Нашей Башни, — сказал Тахмад. — Куда им идти? Кому они нужны?

— Могут. Просто вы не знаете…

Она поднесла к губам накрашенный пальчик, и мы, все шестеро, уставились на эти пухлые губы, а тачки и бронзовые бляшки вылетели из наших голов, как воробьи.

— Наша Башня — не первая… — прошептала Таш. — До нее были другие… И все они рухнули…

— Как рухнули?! — заорал Абад.

— Молчи, сын бешеной козы от шелудивого верблюда, — сказал ему Тахмад. — Или засунь себе в рот головную повязку. А ты, девица, не говори того, что нельзя проверить.