Читать книгу "Сезон охоты на падчериц - Наталья Саморукова"

Лешка мрачно варил кофе, потом так же мрачно его пил, потом долго плескался в ванной и вышел оттуда чернее грозовой тучи.

— Ну давай я не полечу? А? Давай останусь, — робко предложила я, понимая, что не останусь, не фига и уговаривать.

— Ты, Настя, всегда сначала делаешь, потом пытаешься понять. Это уже не лечится. Не знаю, что сказать.

— А я не знаю, что делать. Леш, ну посоветуй что-нибудь!

— Ты издеваешься надо мной? Да? Ты решила сделать из меня законченного идиота? Да я слов не могу найти! У меня сейчас ум за разум зайдет! Звони Гришке, звони немедленно! Это же… Нет, Настя, это немыслимо!

Гришке звонить я боялась. Примерно представляла, что мне скажет коллега. К счастью, телефон его оказался временно недоступен. Молчал и домашний. Наверное, спит еще, подумала я и решила перезвонить ближе к вечеру, а пока на всякий случай подготовиться к заграничному вояжу.

Пока Лешка с немым укором в глазах неприкаянно бродил по квартире, я гуляла в Сети, знакомясь с достопримечательностями предполагаемого маршрута. Информация обнадеживала. Елки-палки, подумала я, ну когда еще будет возможность побывать на халяву в столь отдаленных местах? За свои кровные я согласна разве что на Венецию и Амстердам. Это в лучшем случае. Но коль выпал такой шанс, почему не расширить рамки бытия до Гонконга и Индии? Так, сомнения прочь! Где мой зеленый чемодан?

Полдня я как заведенная собирала и приводила в порядок вещи. Легкий пуховик для промозглой Венеции, потертые джинсы для Амстердама, ветровка для Гонконга, где синоптики обещают в январе колебания температуры воздуха от 14 до 18 градусов выше нуля, и светлые летние одежды для жаркой Калькутты. Процесс меня захватил. Я забыла о том, что предшествовало моим суматошным сборам. Недавнее убийство Фредди ушло даже не на второй, а на какой-то десятый план. Подписку о невыезде я не давала, переживать нечего.

Лешка, отчаявшись дождаться просветления моего разума, уткнулся в телевизор и нервно скакал с одного канала на другой. Да уж, первое января выдалось престранное. Но я не могла сейчас думать ни о чем, кроме как о грядущем путешествии. Неожиданно во мне обнаружилась яростная страсть к перемене мест. Еще два дня назад пределом моих мечтаний был тихий отпуск в нашей богом забытой деревеньке, в маленьком деревянном домике, где так уютно трещат поленья в камине, где тишина такая плотная, что ее можно резать ножом, где в укромном уголке под плинтусом поет вечерами сверчок. И вот надо же было такому случиться — таинственный незнакомец принес билеты, где слегка смазанные буквы очерчивали рамки иных пространств, и от открывшейся перспективы сладко закружилось голова и томно заныло в животе. И еще эти странные сестры… Они будоражили мое воображение. Уж не извращенка ли я? — мелькнула мысль и тут же трусливо скрылась.

Вид почти собранного чемодана подействовал на Лешку странно. Он вдруг успокоился и даже напомнил мне, чтобы я не забыла взять аптечку, и спросил, хватит ли мне наличных. А сам флегматично достал из шкафа пуховик, кроссовки, джинсы, два теплых свитера, шерстяные носки, выгреб из холодильника почти всю еду, которую закупали к празднику, не забыв и гуся, а также несколько банок кошачьего корма, и стал упаковывать вещи и еду в спортивную сумку. Делал он это степенно, как человек, предвкушающий долгий приятный досуг в милой компании. Собственно, он собирался, как я понимала, осуществить в одиночку наши недавние совместные планы: провести каникулы в нашем маленьком загородном доме. Однако мне показалось подозрительным то, что он набрал целую кучу ванно-банных аксессуаров. Но ни бани, ни ванной там не было. Имелась скромная душевая кабина. Зачем же он тащит с собой ароматную пену и массажные рукавицы? Интересное дело. Может, он только и мечтал — спровадить меня? Разыграл для проформы возмущение, а теперь с чистой совестью приступил к основному плану? Нехорошие подозрения закрались в мою душу, но до поры до времени я отодвинула их.

Гораздо сильнее беспокоило отсутствие Гришки. Я набрала номер Лизаветы.

— А ты разве не в курсе? — удивилась она. — Они же на Новый год к родне собирались, в Воронеж, на три дня.

— Ох, точно… Я почему-то думала, что дома празднуют.

— Да нет, в Воронеже, они до родов хотели побывать. А мобильник он на работе забыл. Я последняя уходила, прибрала в сейф. Да ты, Настена, не переживай, проспится и сам на тебя выйдет.

Я представляла, сколько будет просыпаться Гришка после новогодних возлияний. Если по-хорошему, то как минимум дня три он будет недоступен для общества, а по-плохому, так и на всю неделю впадет в загул. Как пьют в Воронеже, я примерно представляла. Накануне моего визита в дом Федора мы договорились, что никакой активности я не проявляю, смотрю, слушаю, запоминаю. Получится — пытаюсь вытянуть из клиента максимум информации, не получится — пью, ем и веселюсь. После праздников встречаемся и вместе с заказчиком планируем дальнейшие шаги.

Вот и спланировали.

Дорога в Шереметьево-2 пролетела под колесами желтого такси гораздо быстрее, чем я успела окончательно собраться с мыслями. Лешка по телефону сухо сообщил, что разговаривать со мной не готов, а когда будет готов, то позвонит сам. Пока ему надо подумать. Это было грустно. Черт его знает, что ждет меня в дальних странствиях. Как бы сильно обижен он не был, но мог хоть несколько ласковых слов на прощание сказать?!

В аэропорту меня уже ждала делегация. Анна, Мария, похожая на обезьянку дама, на этот раз без собачки, Ангелина и дюжий молодец, косая сажень в плечах, смахивающий то ли на несгораемый шкаф, то ли на надгробную плиту.

— Знакомьтесь, это Ефим, можно попросту Фима, — представила его Ангелина, — он будет сопровождать вас в путешествии. Он — ваша надежа и опора.

Фима вежливо кивнул и даже вроде бы ногой слегка шаркнул. Анна и Мария молча оглядывали меня, сохраняя абсолютную безмятежность на ангельски чистых лицах.

— Светик, дай мне, пожалуйста, карту, — обратилась Ангелина к мартышке. Та порылась в микроскопической сумочке и извлекла на свет банковскую кредитку.

— Это, Настя, вам. У девочек есть еще немного наличных. Я надеюсь, вы будете благоразумны в тратах.

Кто-то, то ли Анна, то ли Мария, хмыкнул.

Суетливо распрощавшись с провожающей стороной, мы пересекли красную черту, за которой кончалась Россия. Регистрация и паспортный контроль прошли на удивление быстро. С нами, пассажирами первого класса, служащие были чуть более вежливы, чем с теми, кто летел экономом.

Попав в зону беспошлинной торговли, сестры сразу же упорхнули в парфюмерный магазин, а я попыталась навести контакт с Фимой:

— А Светлана кем приходится девочкам?

— Никем, — коротко бросил Ефим. На контакт он не слишком-то шел. Может, в его глазах я была засланным казачком?

— Что же она здесь делала? — не отставала я.

— Она врач.

— Кто?

— Не разыгрывайте из себя дуру. Она врач. Личный.