Читать книгу "Золотая кровь - Люциус Шепард"

Когда Агенор произносил эти слова, его лицо приняло выражение нездешнего блаженства, как будто он самого себя видел святой жертвой. Бехайму снова стало не по себе – старик вел себя очень странно. Он решил не обращать на это внимания и сосредоточиться на неотложном. Он присел на край кровати, положил ладони плашмя на колени и стал рассматривать узор на кусочке ковра у себя между ботинками.

– Что скажешь? – обратился к нему Агенор.

– Пытаюсь понять, зачем кому-то понадобилось пойти на такое опасное преступление.

– Тебе ли спрашивать, чем манит Золотистая?

Бехайм пропустил мимо ушей намек на его давешнюю несдержанность.

– Не поверю, чтоб кто-нибудь решился на такое, только чтобы попробовать ее крови.

– Думаю, ты переоцениваешь некоторых представителей нашего племени. Например, де Чегов.

– Сомнительно, чтобы даже де Чеги были способны совершить преступление со столь незамысловатым мотивом. Заявить о себе, в знак протеста – пожалуй. Но не просто чтобы откушать крови.

– Ну, не буду спорить. В конце концов, тебе разгадывать эту загадку.

Старик прошел через комнату к кровати, положил руку на плечо Бехайму.

– И принимайся за дело не мешкая. Патриарх не сможет долго удерживать тут всех.

Бехайм кивнул, но восторга но поводу поручения он не испытывал: преступление, конечно, весьма интересное, но привлекательность задачи меркла перед ее сложностью.

– Возможно, мне не стоило предлагать тебя, – сказал Агенор.

– Нет, нет, – поспешил возразить Бехайм. – Я…

Агенор остановил его, подняв руку.

– Я не должен был предлагать тебя, ради нашей дружбы. Может оказаться, что я принес тебя в жертву, ибо ты подвергнешься страшной опасности, и хотя за тобой Патриарх, многие с огромным негодованием отнесутся к твоему расследованию. А если тебе удастся разоблачить преступников, они, разумеется, будут стоять насмерть, лишь бы их не обрекли на Озаряющее Жертвоприношение. Но речь идет не только о дружбе, ставки в этой игре очень высоки.

Он сделал несколько шагов к середине комнаты и остановился, сцепив руки за спиной и глядя в сторону.

– В случае успеха ты заручишься огромным влиянием на Патриарха и тех, к кому он прислушивается. Я о таком мог бы только мечтать. Может быть, это станет событием, которое склонит общественное мнение на нашу сторону, добавит недостающий голос к хору здравого смысла, и мы сможем направлять действия Семьи, к вящему ее благоденствию и укреплению могущества. Итак, – он развернулся на каблуках, – что сделано, то сделано. Но позволь мне заверить тебя, друг мой, – ты не один. Твое падение будет и моим падением. Я не стал бы рисковать твоим бессмертием, не разделив опасность с тобой.

Отдавая теперь себе отчет во всех страшных ловушках, подстерегающих его в этом деле, Бехайм почувствовал себя опутанным по рукам и ногам, его охватила слабость.

– Постараюсь оправдать ваше доверие, – сказал он, но сам услышал всю фальшь своих слов и добавил дрожащим голосом: – С трудом представляю себе, с чего начинать.

Он встал и потер пальцем щеку.

– Подозреваемых – тьма, всех за пару дней не допросишь.

– Ну, их круг можно сузить, – сказал Агенор. – Во-первых, сегодня вечером я заключил некий союз, – думаю, совсем скоро это окажется нам полезным. Кроме того, я позволил себе отправить слуг к каждому члену Семьи и поручил им поставлять тебе сведения об их передвижениях. Некоторые, вероятно, откажутся отвечать из высокомерия, другие скорее солгут, чем согласятся скомпрометировать близких. Но при всем нашем могуществе мы существа весьма предсказуемые, и я верю, что кое-кто из моих родственников удивит меня своей откровенностью. Большинство подозреваемых мы сможем исключить одним махом.

– Даже если нам это удастся, даже если под подозрением у нас останется, скажем, всего десять человек, найти среди них виновного – непосильный труд. В лучшем случае мы можем надеяться обнаружить улики на теле или рядом с ним.

– Тогда идем немедля на место преступления.

– Мой господин, при всем моем уважении и притом, что я весьма высоко ценю ваше содействие и, несомненно, буду обращаться к вам за помощью в ходе расследования, я предпочел бы, чтобы во время работы никто не заглядывал мне через плечо. Тогда я сумею лучше сосредоточиться.

Агенор наклонил голову.

– Ну что ж. Но я настаиваю – держи меня в курсе… ради твоей и моей безопасности.

– Постараюсь…

– Нет, Мишель, ты будешь мне обо всем сообщать! Это приказ.

Хотя в голосе старика прозвучала лишь строгость, Бехайм мог бы поклясться, что в его глазах мелькнуло отчаяние и чуть ли не мольба, и это вконец смутило его – никогда еще Агенор так не давал волю чувствам, даже когда нападали на него лично.

– Если вы недоговорили, – сказал Бехайм, – теперь я вправе попросить вас выложить все.

Аристократическое лицо Агенора напряглось от гнева – но лишь на миг, вслед за тем кожа на его черепе обвисла, свидетельствуя о долгих годах его неестественной жизни. Ввалившимися глазами он уставился на Бехайма, словно не понимая, чего от него хотят. Наконец он повторил:

– Я совершил нечто.

Бехайм ждал продолжения, но его не последовало.

– Ну же! Вы совершили нечто, и…

Голова Агенора дернулась, он моргнул, глядя на Бехайма, как будто только сейчас осознал, что тот рядом.

– Союз, о котором я упомянул… Я посчитал его необходимым, чтобы дать тебе некоторое преимущество, но у меня нет уверенности – поможет он тебе в конечном счете или помешает. – Он устало вздохнул. – Время покажет.

– И что же это за союз?

– Мне не хотелось бы говорить об этом сейчас.

Бехайм знал – настаивать бесполезно.

– Прошу предоставить в мое распоряжение нескольких слуг, – сказал он немного погодя. – Разумеется, мне будет помогать Жизель, но, принимая во внимание масштабы расследования, понадобится дополнительное содействие.

– Как тебе будет угодно.

Бехайм встал, все еще ощущая некоторую слабость в коленях, но уже чувствуя, как возвращается знакомое по парижской жизни предвкушение охоты.

– Помни о том, что поставлено на карту, – сказал Агенор. – Что бы ты ни узнал, какими бы высокими связями ни обладали виновные, ты должен неколебимо сохранять свою решимость довести истину до сведения Патриарха.

– Я сделаю все, чтобы не обмануть ваших ожиданий.

– Моих ожиданий ты обмануть не можешь, – сказал Агенор, обеими руками стиснув правую руку Бехайма и испытующе вглядываясь ему в лицо. – Они уже обмануты. Я больше не наперсник Патриарха. Я для него – старый дурак, писака, Кассандра, несущая бред о будущем. Но ты, Мишель, сможешь с лихвой компенсировать мои неудачи. В твоих силах возжечь победу из пепла моего поражения. Не обманись сам. Вот мое тебе наставление.