Читать книгу "Тайна черного ящика - Михаил Серегин"

Меня поразило отсутствие завалов, которые я ожидала увидеть. Я помнила землетрясение в афганском Файдабаде и ждала чего-нибудь подобного, но от завода оставалось впечатление, что его просто срезали с берега какими-то огромными тупыми ножницами, которые не резали металл, а только рвали его.

Мы с Чугунковым походили по берегу океана, тихо ворочавшегося на всем необозримом горизонте с востока, и решили не смотреть на жилые кварталы поселка. Там уже работали спасатели. Самое общее представление о силе, обрушившейся на остров, мы уже получили.

Чугунков приказал Семену ехать в штаб спасательных работ, расположенный в огромной палатке, поставленной на окраине поселка. Шел ровный, просто какой-то нескончаемый дождь, вездеход пробирался между лужами воды, больше похожими на небольшие озера.

– Смотри, Ольга, – сказал мне Семен, указывая рукой на какое-то животное, плавающее в луже воды размером с хорошую городскую площадь.

– Кто это? – спросила я с удивлением.

– Котик, наверное, – пожал плечами Семен. – Да это ладно… Говорят, на склоне Лысой кита нашли. Сейчас его вертолетом цепляют, чтобы в воду выпустить. А куда его еще-то девать? Завода нет больше. Китобоев тоже на берег повыбрасывало…

– Китобоев? – переспросила я.

– Да сама сейчас увидишь, – ответил Семен.

Мы проехали через поселок, где жили рабочие завода. Здесь завалы были побольше, дома прикрыли собой корпуса завода, и волна шла уже не ножом, а какой-то тупой кувалдой, по крайней мере, такое впечатление производили стены одинаково разрушенных жилых зданий. С восточной стороны торчали обломанные стены с совершенно голой землей перед ними, а с западной у каждой стены виднелся завал, идущий почти вровень с ней.

Спасатели в красных и голубых куртках растаскивали обломки стен, трубы, доски. Уже работали два небольших подъемных крана, осторожно поднимавших крупные железобетонные и металлические балки.

Штабная палатка стояла на пологом склоне небольшого холма, на котором красовались обломки деревьев и торчащие вверх, метра на полтора, пеньки сосен со свежими мокрыми сломами стволов.

Метрах в тридцати от палатки прямо на склоне холма красовался внушительных размеров катер, завалившийся на один бок и упиравшийся бортом в пеньки. На его носу я увидела гарпунную пушку, укрепленную на вынесенной над носом вперед металлической конструкции.

«Китобой, – поняла я, прикидывая, сколько веса будет в этом судне. – Ни фига себе…»

Мутная, парализующая мысль о слепой природной силе, сметающей на своем пути абсолютно все возведенное ничтожными по сравнению с ней людьми, мелькнула у меня в голове, но я тотчас ее отогнала. Нужно работать, а не размышлять о превосходстве природы над человеком. Об этом еще в Кодексе Первых Спасателей говорится: «Природа сильнее, но человек – упорней!»

Едва появившись в палатке, Чугунков произвел переполох, так как был первым членом государственной комиссии по ликвидации последствий стихийного бедствия, появившимся на острове. Он тут же устроил совещание и заставил меня присутствовать на нем. Впрочем, я об этом не пожалела, поскольку мне тоже необходимо было знать картину произошедшего во всех подробностях.

Первым все порывался высказаться начальник Крабозаводского районного отдела внутренних дел, который очень напомнил мне участкового из фильма «Хозяин тайги» – та же живая непосредственность и наивная уверенность, что его работа – самая важная. Чугунков рот ему заткнул и жестом посадил на место – в палатке успели соорудить к приезду начальства лавки и столы, за которыми и расположились все начальники служб и отрядов спасателей.

Чугунков поднял геофизика из Владивостока, долговязого очкарика с рыжей бородой, штормовка на котором висела мешком и вообще казалась вещью инородной. Голос у него оказался слишком слабым для того, чтобы владеть палаточной аудиторией, и она скоро начала потихоньку шуметь – каждому было чем поделиться с соседом. Мне приходилось напрягать слух, чтобы расслышать подробности, и в конце концов я перебралась поближе к очкарику. Он говорил о причинах стихийного бедствия, а это меня очень интересовало.

– Как известно, вдоль Курильских островов, – начал геофизик, – проходит западный край ложа Тихого океана. Земная кора океанического типа сменяется здесь континентальной, и это самая сейсмически активная полоса на земном шаре. На окраинах Тихого океана выделяется девяносто процентов суммарной энергии землетрясений, происходящих на земле. Если, например, в молодом горном районе на материке Евразия, на Памире, землетрясения происходят примерно раз в месяц, то в прибрежных зонах Тихого океана землетрясения происходят по нескольку раз в день…

– Молодой человек, – перебил его Чугунков, чем вызвал, между прочим, мое раздражение, потому что все, что говорил очкарик, имело непосредственное отношение к заданию, которое дал мне тот же Чугунков, – не устраивайте нам тут учебную лекцию о землетрясениях. Мы не в университете. Ближе к делу…

– Хорошо, – пожал тот плечами. – Я только хотел сказать, что землетрясения в этом районе – вещь обычная, а вот цунами случаются достаточно редко, такой силы, как вчерашнее, – очень редко. Все зависит от расположения очага землетрясения, от его интенсивности и рельефа дна… Наша владивостокская сейсмическая станция зарегистрировала усиление сейсмической активности вчера в пятнадцать тридцать. За час результаты были обработаны, подтверждены новыми наблюдениями, и по прогнозу выходило, что возможность возникновения мощного цунами превышает семьдесят процентов. Это очень высокая вероятность цунами. Мы сразу же послали предупреждение в Южно-Курильск. Затем, когда детально просчитали направление волны, сообщили, что волна пройдет точно по острову Шикотан. Из-за того, что очаг землетрясения находится в Курило-Камчатском океаническом желобе на глубине восемь с половиной километров и сейсмическая волна поднимается к поверхности, отражаясь от стенок желоба, на выходе она имеет сегментарное строение. Другими словами, сейсмический удар по приповерхностной массе воды, который и вызвал цунами, имел очень короткий, почти точечный фронт, что и вызвало волну достаточно непродолжительной фронтальной протяженности. Но в силу тех же самых причин – весьма интенсивную по амплитуде…

Чугунков вздохнул и поднял руку, призывая публику к тишине.

– Я понимаю, – сказал он, – что все хотят высказаться, разойтись по своим отрядам и заняться делом. А вот молодой человек, – он показал рукой на очкастого геофизика, – этого не понимает. Я переведу то, что он сказал, на обычный язык. Волна была очень высокой, но длиной – всего чуть больше побережья острова Шикотан. Поэтому, кроме этого острова, не пострадал почти ни один. Слегка зацепило южным краем волны самую восточную часть японского острова Хоккайдо. Расположенный западнее Шикотана остров Итуруп фактически не пострадал, так как волна израсходовала почти всю энергию, налетев на Шикотан. Ее подводная часть разбилась об основание Шикотана, а надводный вал истощился без подпитывающей его подводной части…

Генерал замолчал и сказал геофизику: