Читать книгу "Путь феникса - Вадим Проскурин"

— Войди, Серый Суслик, — повелел Роджер.

— Нет, — быстро перебил пастуха Питер. — Пусть стоит, где стоит. Впредь, Роджер, запомни: если я требую привести холопа, но не уточняю, что он должен быть грязнее, чем опарыш из навозной кучи…

— Смиренно прошу ваше принять преосвященство искренние извинения мои, — сказал Роджер.

Хайрам хихикнул, Питер тоже улыбнулся. У этого пастуха удивительный талант перевирать слова и портить дела. Это даже не отвратительно, а смешно. Примерно так же смешон Самый Дорогой Господин Морис Трисам, когда пытается, обкурившись, плясать тарантеллу под симфонический оркестр.

— Слушай меня, орк, — обратился Питер к мерзкому грязнуле. — Отвечай правдиво: что ты знаешь о месте, именуемом Плохим Местом?

Орк наморщил лоб, секунд пять думал, а затем сказал:

— Место то отсель на восход в двух воскресеньях.

Хайрам и Шон расхохотались, Питер тоже не удержался и засмеялся.

— Да, это очень смешно, — сказал Роджер. — Этот орк очень забавный, я когда впервые его увидел, подумал даже, что полукровка. У него взгляд человечий, полубоссы говорят, в детстве его подозревали в грязнокровье из-за этого, с тех пор у него зачатки мозга слегка подвинулись, и он книжным слогом все время пытается говорить. Так уморительно!

Воистину уморительно. Гадкое тщедушное тело, уродливая плешивая голова, почти человечий взгляд и, самое главное — чудовищный контраст между слишком правильным, книжным построением фраз и дремучей орочьей лексикой. Нет, это точно не полукровка.

— Вообще, он не такой глупый, каким кажется, — сказал Роджер. — Всадник хороший, а следопыт — вообще лучший в стаде. Продолжай, Суслик.

Суслик наморщил лоб и завращал глазами, собираясь с мыслями.

— Так место плохое на два воскресенья восточнее расположено, — повторил он. — Сие место плохое подобно навоза овечьего катышку, однако больше сего балагана существенно.

— Ты имеешь в виду, что оно имеет сферическую форму? — уточнил Питер.

— Чего? — переспросил Суслик. — Не достигаю разумения, отец высокородных.

Его уродливое лицо стало испуганным.

— Ладно, проехали, — сказал Питер. — Правда ли, что какие-то орки входили в Плохое Место и возвращались оттуда?

Суслик думал над этим вопросом почти минуту. Размышляя, он подергивал руками, помогая себе сформулировать мысль. Наконец, Орк заговорил:

— Частично правда слова отца высокородных. Один орк коснулся коленом края плохого места и оттого стал ровнее, чем черепаха, и оттого не съели его.

— Ничего не понимаю, — сказал Питер. — Что значит «ровнее, чем черепаха»?

На этот вопрос Суслик не смог дать словесный ответ, он ответил жестом. Присел на корточки и развел руки горизонтально над полом.

— Плоский? — предположил Хайрам.

— Да, плоский! — воскликнул Суслик. — Плоский это именуется! Такой плоский, что есть нельзя!

Питер мысленно возликовал. Он спросил:

— Ты хочешь сказать, что этот несчастный орк стал настолько плоским, что его труп не годился к употреблению в пищу? Он стал таким плоским, что его можно было скатать в рулон?

— Не ведаю сути рулона, — ответил орк. — Однако скатал я его и приторочил к седлу.

— Ты? — уточнил Питер. — Ты сам лично наблюдал то, о чем рассказывешь?

Орк кивнул и сказал:

— Истинно наблюдал и просил воздержаться сего несчастного от намерения дерзкого. Но отрекся он и плоским стал.

— Имплозионное силовое поле! — воскликнул Питер.

И тут же подумал, что не стоило произносить эти слова вслух. Впрочем, эти люди все равно ничего не поняли, а орк — подавно.

— А теперь расскажи подробно, как выглядел этот… гм… катышек, — повелел Питер. — Прежде всего, меня интересует граница, та, до которой тот плоский орк дотронулся коленом. Как она выглядела?

На этот раз Суслик почти не думал.

— Никак не выглядела, — ответил он. — Не было границы. Не видно было.

— Стало быть, граница невидимая, — кивнул Питер. — Понятно. Подпитка поля дистанционная, через… или, может… Вот что, скотина, напряги свой мозгозачаток и постарайся вспомнить вот что. Под этой невидимой границей были такие… гм… Откуда тебе знать, жабе зеленой, что такое форсунки… Как бы это сформулировать понятно…

— Пеньки, — неожиданно сказал орк. — Много пеньков в ряд. Длинные пеньки. Высокие. Гнутые. Одинаковые. Белые. Но грязные. Но не очень грязные. С дырками.

— С какими дырками? — спросил Питер. — Вдоль или поперек?

— Чего? — переспросил Суслик.

— Ну, какие там дырки были? Как в сыре?

— Дырки в сыре, — тупо повторил Суслик и надолго задумался.

— Может, в этом загоне сыр с дырками не делают? — предположил Шон. — Вот он и тупит.

Питер вопросительно посмотрел на Роджера, тот смутился и сказал:

— Я, если честно, не знаю даже. Я сыр не ем, я вообше молочные продукты не ем, у меня это, как его…

— Непереносимость лактозы? — предположил Питер.

— Во-во, это самое! — воскликнул Роджер.

Это прозвучало настолько похоже на то, как обычно говорят орки, что Питер почувствовал отвращение. Истинно говорят древние пророки: с кем поведешься, от того и наберешься. Или, в другой версии: с тем и наберешься. С орками, впрочем, набраться в хорошем смысле невозможно, им наркотики запрещены, и это не один из тех безумных законов, что подсовывают Самому Дорогому Господину всякие сволочи, а нормальное требование здравого смысла. Видел Питер однажды орка-наркомана…

— Чурка ты неарийская, Роджер, — сказал Питер.

— Дырки как в рогозе, — вдруг подал голос вонючий орк.

— В чем, в чем? — не понял Питер.

— Как в камыше, — пояснил Роджер. — Это местный диалект.

— Стало быть, продольные, — резюмировал Питер. — А какое между этими пеньками расстояние? Сколько раз ступню можно поставить?

— Ступню нельзя! — испуганно воскликнул Суслик. — Ступня плоская станет, потом ходить нельзя и есть нельзя!

«Какой же он тупой», подумал Питер. «А я еще подозревал, что это полукровка. Я здесь тоже тупею».

— Представь себе, что ты ставишь ненастоящую ступню, — сказал Питер. — Воображаемую. Знаешь, что такое воображение?

Орк отрицательно помотал головой.

— А сколько плоских ступней можно положить в ряд от одного пенька до другого? — спросил Шон.

Суслик стал считать:

— Раз. Раз-раз. Раз-раз-раз. Много.

— Плевать, — сказал Питер. — На месте разберемся. Я доволен, я узнал все, что хотел. Пойдемте развлекаться, ребята. Роджер, там все готово?