Читать книгу "Бес предела - Василий Головачев"

– Правда? В каких именно? Загляну при случае.

– В восемьдесят первом, в триста семьдесят первом. В восемьдесят первом, кроме людей, на Земле живут паунданы – разумные кластеры гнуса, а также рои ос. Там вообще жить трудно, да и сама фраза на русском – «восемьдесят один» – в эзотерическом смысле означает «смерть». А в триста семьдесят первом числомире с людьми уживаются разумные птицы, родичи наших киви.

– В эти миры я не заходил. Зато за сотней побывал, наверно, в тысяче других, если не больше. А почему восемьдесят один означает смерть?

– Замена букв цифрами в словах русского языка даёт удивительный результат: не только выявляет дифференциальную числовую характеристику слова, но и раскрывает общий сценарий развития числомира, описанного словом. К примеру, слова «пятьдесят два», – Дмитрий Дмитриевич произнёс это число на русском языке, – несут смысл слова «война», и в самом деле в 52-превалитете идёт глобальная война за выживание. Ты не интересовался числами Леонардо?

– Даже не слышал, что такие существуют.

– Это довольно экзотические числа, задающиеся определённой зависимостью[2], и порождают они не менее экзотические миры. Так вот в мире-8361 магнитные полюса планеты меняются два раза в год, в результате чего происходит жуткая перетряска материков, сопровождаемая землетрясениями и цунами. И знаешь, каков смысл слов «восемь тысяч триста шестьдесят один»?

– Апокалипсис?

– Катастрофа! Или русское «костовстрёха».

Таглиб рассмеялся.

– Завидую тебе, ты очень увлекающийся тайными знаниями и смыслами человек. Я же в отличие от тебя простой пилигрим, сквоттер, перекати-поле, любитель экстрима.

– Просто ты не заболел манипуляциями с числами, как я когда-то. От нумерологии к числонавтике, от неё к эзотерической геометрии и к формологии, откуда уже недалеко было и до формонавтики. Хотя к опытам с формами вещей я шёл долгих тридцать с лишним лет.

Таглиб посмотрел на часы.

– Собственно, давай о деле. Надеюсь, ты вызвал меня не для философских бесед?

Дмитрий Дмитриевич посерьёзнел.

– У меня есть осведомитель в сто одиннадцатом превалитете, близкий к властным и бизнес-кругам.

– Там сидит Прокуратор.

– Первый Админ Владык. Так вот мой человек утверждает, что готовится новый замысел: Владыки собираются ещё раз атаковать Числофильтр – мембрану числоперехода из сотни – в миры Первоцифр.

– Подробности?

– Неизвестны. Замысел существует, как и детальный план прорыва. Так вот, я хочу сделать два дела: первое – добыть этот план, второе – найти переход в Первомир раньше Владык.

– И в первом, и во втором случае ты сильно рискуешь: в первом – жизнью, во втором – свободой. Что практически одно и то же.

– У тебя есть другие варианты?

– Никого не трогать. Тогда и нас не тронут.

– А вот тут ошибаешься, друг мой сердечный! Мы все в чёрных списках на ликвидацию как потенциальные носители угрозы самому существованию Владык. И они всё равно когда-нибудь отдадут приказ отстреливать мешающих, то есть нас. Поэтому у меня просьба, даже две. Ты часто ходишь в Бездны, поспрашивай у своих «родственников», какие там ветры дуют, не появились ли наблюдатели и Охотники.

– Попробую. Что ещё?

– Что касается второй цели – она масштабней и намного сложней. Я уже думал, каким образом её осуществить, как прорваться в мир Монады и спросить у тамошнего иерарха, кем бы он ни был: почему он отгородил свой мир от наших? Почему допустил само существование Владык? И, кстати, где они обитают, в каких числомирах? Кое-каких Админов мы вычислили, где Владыки? Возможно, существуют какие-то скрытые указания на это, которых мы не видим?

– Вдруг они сидят в Первомирах?

– Нет, они действовали бы иначе. Они где-то в Безднах, но где – я не знаю до сих пор. Если Вселенная разворачивалась с Первомира, с мира Монады-Единицы, то почему тот, кто задавал её законы, допустил развёртку миров Владык? Почему его программа рассчитана и на существование Зла?

– Схоластика, я не верю ни в каких Творцов и существование программ. Ты говоришь, Вселенная началась с Единицы; почему не с Нуля?

– Нуль – не цифра, она источник всех цифр и чисел, это вселенская Потенция, русская Навь, бесконечный Хаос и одновременно бесконечная Гармония. Квантование Яви началось с Первоцифры – с Единицы, где я предполагаю наличие некоего «генератора Первоформ» – формотрона. Возможно, Владыкам нужен именно он, то есть банк данных Творца, первичная Программа, запрещающая таким, как они, менять Первозаконы и подчинять себе всё существующее. Прохориил-999 утверждал, что целью создания Узилища был прорыв в Первомир именно для захвата формотрона. А я ему верю. Но как туда можно попасть, не имея ключа?

– Я пробовал, – признался Таглиб. – И меня вытолкнуло обратно.

– Меня тоже, и неоднократно, – остался серьёзным Дмитрий Дмитриевич. – Меж Первомиром и остальной Числовселенной стоит ещё один фильтр, я бы даже назвал его Числостеной. Всего их две: первая – между миром Единицы и миром Двойки, вторая – между числомиром-100 и остальными Безднами. Я хочу преодолеть первую «стену». Если через Нуль не пройти – это всё равно, что пройти через Навь, через собственную смерть, то может быть, можно зайти с другого конца? Ведь Нуль и Бесконечность где-то смыкаются?

Таглиб покачал головой:

– Чем глубже Бездны, тем больше риск утонуть в них.

– Вот я и проверю. А тебе, если не вернусь, я хочу поручить своих… учениками назвать их нельзя, скажем, своих последователей. Они скоро будут у меня, и если дождёшься, я вас познакомлю.

– До понедельника я совершенно свободен.

Дмитрий Дмитриевич улыбнулся.

– У меня на родине есть мультфильм, герой которого говорил: до пятницы я совершенно свободен.

– Меня еще никто не сравнивал с героями мультфильма.

– Это классный мультик, тебе бы он понравился. Итак, оружием мы обзавелись, – математик кивнул на коробочку с эргионом, принадлежащую гостю, – надо будет научить моих соотечественников пользоваться им.

– Без проблем. Хотя я не совсем понимаю, зачем тебе понадобилось пробиваться в Первомир. Допустим, ты это сделаешь, что дальше?

– Если формотрон существует, а он существует, судя по признанию Прохориила, я попытаюсь сбросить Владык с их Админами в Бездны без возврата!

– Один? – с сомнением спросил араб.

Дмитрий Дмитриевич обозначил улыбку.

– С божьей помощью. Точнее, с вашей. Пойдёшь со мной?

– А когда я отказывался от экстрима? Мы вместе бегали от Охотников, вместе сражались с ними, а то, что ты не позвал меня в девятьсот девяносто девятый превалитет освобождать Узилище, не моя вина.