Читать книгу "Женщины и мужчины в дружбе и любви. Мадридский треугольник - Ангелина Маслякова"

— Что значит — «просто так»! Ты все утро ходишь с таким видом, словно кактус проглотила. Не разговариваешь со мной, не реагируешь на детей. Я, в конце концов, имею право знать, что случилось! — повысил голос Андрей.

Ирина выключила воду и повернулась к мужу:

— Ничего не случилось. Я просто плохо себя чувствую.

— Как хочешь! — махнул рукой Андрей и, резко повернувшись, вышел из кухни, громко хлопнув дверью.

От неожиданности Ирина вздрогнула. Слезы закипали на глазах, но она напомнила себе о вчерашнем решении и, сглотнув подкатывавший к горлу ком, продолжила мыть посуду.

Уже больше недели Ирине не давали покоя два вопроса: что беспокоит ее сына Илью и изменяет ли ей муж? И если вторая проблема касалась лишь ее женского самолюбия, а потому могла быть отодвинута на задний план, то беспокойство за ребенка терзало материнское сердце и днем и ночью.

Ира видела, что Илья все больше замыкается: он почти перестал разговаривать с родителями, не обращал внимания на младших сестер, мало ел, передвигался по дому понурый и задумчивый. Ребенок страдал, и это было видно невооруженным глазом.

Зная характер своего сына, Ира вначале не наседала на него с вопросами. Она решила, что, наблюдая за Ильей, сможет узнать причину такого поведения.

День за днем она неотступно следовала за мальчиком, присматриваясь к его друзьям и знакомым, вычисляя недругов, пытаясь найти хотя бы какую-нибудь зацепку, чтобы объяснить его непривычное состояние. Однако ее старания пока ни к чему не приводили: видимых причин для беспокойства не было.

Со временем Ирина поняла, что перевоплощения в первоклассного детектива недостаточно. Нужно освоить профессии аналитика и психолога, поскольку Илью, скорее всего, терзал внутренний конфликт.

Субботним утром, когда малышки вовсю резвились в детской, громко наперебой напевая песенки, Илья, как обычно, закрылся в своей комнате, даже не выйдя на завтрак. Ира нервно топталась в прихожей, никак не решаясь постучать к нему в дверь. Она тихонько прислушалась, однако ничего не услышала.

Неожиданно дверь сама распахнулась перед самым ее носом.

— Мам, ну что ты здесь стоишь? — спокойно спросил Илья.

Застуканная на месте преступления, Ира на несколько секунд потеряла дар речи и ловила воздух ртом, словно рыба, лишенная привычной среды обитания.

— Переживаю, — выдохнула она. — Не заболел ли ты?

— Все нормально.

— Но ты даже не вышел к завтраку!

— Я не голоден, — без эмоций ответил Илья, так и не пригласив мать в свою комнату.

— Может, тебе йогурт какой-нибудь принести?

— Спасибо, не надо.

— Можно я войду? — не выдержав, спросила Ирина.

Илья нехотя отодвинулся от двери, пропуская мать в комнату.

В комнате было убрано. Все вещи лежали на своих местах, никакого намека на беспорядок. Это было ее заслугой. С самого раннего возраста Ира внушала детям: «Порядок в голове начинается с порядка в вашей комнате». Она медленно, но верно добивалась своей цели: даже самая младшая дочка каждый раз перед сном старательно убирала все свои игрушки в специальный ящик, даже не спрашивая, зачем. И эта механическая привычка держать в чистоте место своего обитания дисциплинировала и в некоторой степени упрощала жизнь детей.

— Как у тебя все аккуратно! — похвалила Ирина сына и села на диван.

— Спасибо, — буркнул он в ответ.

— Мне кажется или ты действительно не рад видеть меня?

Илья промолчал.

— Ну что ж, значит, мои подозрения правильные, — вздохнула Ира.

Илья отвел взгляд.

— Не буду мучить тебя своим присутствием, — проговорила Ира, вставая с дивана.

— Мам, — наконец-то изрек Илья, — не обижайся!

Ирина остановилась и внимательно взглянула на него. В глазах Ильи застыло сожаление. Она улыбнулась в ответ, почувствовав, как сердце заполнила материнская всепрощающая любовь. Она крепко обняла его и погладила по голове. В какой-то момент Ире показалось, что уловила во взгляде сына сочувствие, а может, даже жалость. Илья смущенно отвел глаза, будто стеснялся родной матери. Сомнений не осталось: он точно что-то скрывал. И эта тайна была связана с ней — с Ириной.

Илья попытался вырваться, но в этот раз Ира была во всеоружии и не дала ему возможности улизнуть.

— Я настаиваю, чтобы ты рассказал, в чем дело! — потребовала она грозным голосом.

Не привыкший, чтобы мама разговаривала с ним подобным тоном, Илья сразу как-то обмяк и даже начал шмыгать носом.

— Я слушаю, — уже смягчив тон, добавила она.

— Я просто не хотел тебя расстраивать… — неуверенно начал Илья.

— Ты что-то сделал не так? Проблемы в школе? С одноклассниками? Я чувствую, у тебя что-то не ладится со школьными товарищами, — участливо поинтересовалась она.

— Дело не во мне… — с сомнением в голосе продолжил мальчик.

— Тогда в ком? Что тебя беспокоит?

— Если я скажу, то вы с папой снова поссоритесь…

Ирина растерялась от этих слов и ослабила хватку. Илья тут же выскользнул из ее рук и забился в угол комнаты. Он отвернулся к стене, но изредка оборачивался и испуганно поглядывал на мать.

— Почему поссоримся? — наконец-то обрела дар речи Ира.

— Папа меня отшлепает ремнем! — с трудом выдавил Илья и всхлипнул.

Ира сделала шаг к сыну, но тот сжался, словно испуганный зверек, и с испугом посмотрел на нее. Ирина остановилась.

— Мальчик мой, — нежно произнесла она, — не плачь. Мы тебя очень-очень любим и не будем ругать.

— Будете, — шмыгая носом и утирая слезы, твердил Илья. — Будете!

— Поверь, нет!

Илья бросил на мать полный сомнения взгляд:

— Обещаешь не ругать меня и не спорить с папой?

— Обещаю, — чувствуя, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди, согласилась Ира.

— Папа… любит кого-то еще… кроме нас…

— Что ты имеешь в виду? Поясни, пожалуйста, — теряя равновесие, попросила Ира и вновь медленно осела на диван.

— Я слышал, как он говорил по телефону и сказал кому-то, что любит ее.

— А почему ты решил, что ее, а не его? — борясь со слезами, как можно спокойнее спросила Ира.

— Потому что он назвал ее «дорогая, любимая».

Ира не сразу нашлась, что ответить, а потому несколько минут сидела молча, собираясь с мыслями. Затем она встала, подошла к сыну, нагнулась и обняла его.

— Не переживай! Мы с папой любим тебя, очень-очень сильно, и ругаться не будем. А то, что ты слышал, могло быть какой-то ошибкой, — нежно произнесла она.