Читать книгу "Электрик - Александр Варго"

Сергей снова вернулся в комнату, поставил дедовский подарок к томикам Дина Кунца. Ей там самое место. Монов вывалил все из шкафа и начал перебирать. То, что ему когда-то нравилось, не годилось для сегодняшнего свидания. Многочисленные толстовки и штаны отличались только по цвету и по сути своей были повседневной одеждой. Он снова сложил все в шкаф, кое-как рассовав по полкам. Ничего не годится. Ну не бежать же в магазин. И тут он решился на то, на что не решился бы никогда, если бы не Света.

У сына и отца Моновых был практически одинаковый размер, поэтому Сергей, не раздумывая, направился в спальню к родителям. Открыл шкаф и аккуратно (здесь он не мог себе позволить бесцеремонности, как в собственном жилище) осмотрел брюки и сорочки. Улыбнулся. Еще день назад он думал, что никогда не наденет наряд пенсионеров. Сережа выбрал черные классические брюки и белую в синюю полоску рубаху. Потом посмотрел в глубь платяного шкафа и выудил темно-синий кардиган. То, что нужно.

С новой проблемой Сергей столкнулся уже через пятнадцать минут. Ему нечего было обуть. Нет, обуви было полно, начиная от домашних тапочек и заканчивая роликами. А если серьезно, у него было три пары прекраснейших кроссовок. Кроссовок, черт возьми! Повседневная обувь к повседневной одежде. Все просто. Вариант с отцом отпадал, потому что в прихожей он не видел ни одной из двух его пар. Но не мог же он уйти сразу в четырех ботинках. А что, если он отнес одну пару в ремонт или… Это «или» ему нравилось больше, и Сережа пошел в кухню. Черные туфли стояли под столом. Из каждой торчало по проводу, включенному в удлинитель. Сушка «Тимсон», купленная отцом пару недель назад через интернет-магазин, была в действии. Сережа вынул приборы красного цвета из обуви, потрогал туфли внутри и, удовлетворенно кивнув, надел их.

В семь пятнадцать вечера, надушившись «Лакостом» (тоже папина вещица, он как-то обходился «Аксом»), Монов вышел из квартиры. Он шел на первое… Нет уж! Он шел уже на второе свидание с самой красивой девушкой в этом городе.

Как только захлопнулась дверь квартиры Моновых, бактерицидные сушки обуви «Тимсон» вспыхнули одновременно, а электрическая бритва «Харкiв» начала монотонно жужжать, подталкивая томик Кунца «Полночь».

* * *

Паровоз не всегда был сволочью. Если начистоту, он и сейчас себя таким не считал. А на то, что о нем думают другие, ему было наплевать. «Яга», симпатичные и глупые девушки были не только его слабостью, но и образом жизни. И плевать, что к тридцати годам он может стать спившимся импотентом. Зато сейчас ему чертовски хорошо – не жизнь, а праздник. Он не всегда был Паровозом. Ведь его когда-то называли Вовой, Вовочкой, Вовчиком. И вот сейчас иногда, когда он становился прежним, тем мальчиком, каким его знали мама и бабушка, младшая сестренка и отец, Володя Тутуев думал, что не заслужил всего этого. Не заслужил остаться без родителей в семнадцать лет, не заслужил потерять бабушку в двадцать, не заслужил, не заслужил! Во время все реже случавшихся приступов одинокого Вовы он признавался себе в том, что поведение бабника-алкоголика им выбрано намеренно, как защитная реакция. Он защищался от одиночества. Но если раньше эта самооборона вызывала жуткий стыд, то сейчас собственные выходки были в порядке вещей и просто забавляли его.

Володя привез Соньку и Тоньку к Ваське Звягину – школьному товарищу. Василий жил один в двушке. Паровоз посмотрел на рыжих девиц и только теперь понял, что не помнит, как какую зовут. Да, собственно, ему было наплевать на их имена, а еще через пару баночек коктейля будет наплевать и на них самих. Через пару баночек Володя Тутуев исчезнет, и на его место придет беспардонный Паровоз, который, подобно своему железному тезке, будет нестись вперед, и даже если он по какой-то причине решит остановиться, то тормозной путь будет «будь здоров». Но он не остановится. Он будет плохим. Он будет чертовски плохим.

– Ну что, Паровозик, пойдем? – к нему подсела не то Соня, не то Тоня.

– Куда? – спросил Вова и ухмыльнулся.

– На запасной путь! – крикнул Звягин и заржал.

– Не дождетесь. – Паровоз ущипнул девушку за упругую ягодицу и, приобняв, повел ее в спальню.

– Наш Паровоз вперед летит, – хором запели Васька и не то Сонька, не то Тонька. – В кровати остановка.

Володя пропустил девушку перед собой в комнату и вошел следом. И уже через неоднократно выкрашенную в бежевый цвет дверь он услышал:

– Другого нет у нас пути, в штанах у нас «морковка».

Окончание песни утонуло в смехе второй рыженькой.

– Придурки, – улыбнулся Паровоз и прильнул к грудастой девушке.

Володя не относил себя к эмоциональным людям, но все-таки похвалил себя за то, что выбрал девушек с созвучными именами. Мало ли, может, вырвется имя, и единственное, что ему было нужно, так это не называть первой буквы ее имени. Что-то типа: ммм…оня! Ну, с этим-то он справится. По крайней мере, он в это верил. А то отказ девушки от секса в самом его разгаре очень болезненно воспринимался Паровозом. Был у него один случай. За предложение сделать ему минет девица вообще отказалась вступать с ним в половой акт. Недотрога, бляха… После этого Паровоз, залепив гудок, молча вставал на рельсы.

Когда включилась настольная лампа, он не заметил. Насколько Паровоз помнил, они вошли в темную комнату, единственным источником света в которой был уличный фонарь, светивший в окно. Теперь долбаная лампа на компьютерном столе, словно всевидящее око, следила за пыхтением Паровоза. Девушка под Володей извивалась и выворачивалась, но ему было не до секса. Он все еще двигал тазом, когда свет потух, а потом снова включился. Потух и включился. Потух и… Паровоз не выдержал, вскочил с содрогающейся в оргазме девицы и швырнул оказавшуюся у него в руках диванную подушку в подмигивающий светильник.

– Что случилось? – спросила Тоня-Соня.

Володя оделся и молча вышел из спальни. Что можно объяснить дуре, если… Он понял, что не знает, что «если». Он был зол. Больше на самого себя за то, что испугался какой-то лампочки. Ну, заморгала она, ну и что? А то, что Паровоз видел силуэт человека. В темноте сидел кто-то и щелкал тумблером. Включит и исчезнет, выключит и снова сидит у окна. Первый раз с ним такое. Может, «белка». Галлюцинации и все такое. Может, допился до чертиков. Он готов был поверить в жизнь после смерти и в то, что это сидела какая-нибудь заблудшая душа бывшего хозяина квартиры, чем в собственную болезнь.

До жути хотелось напиться. Володя прошел в кухню и заглянул в холодильник. Из гостиной раздавались стоны второй рыженькой и бормотание Васьки. Паровоз улыбнулся, так и не поняв, чему больше рад – сравнению друга со злобным троллем или обнаруженным баночкам «Троффи». Открыл банку и шумно глотнул. Потом подумал и пошел в гостиную. Бесцеремонно уселся в ногах копошащихся и включил телевизор. Рыжую присутствие посторонних глаз, казалось, завело еще больше. Она орала. Володя сделал звук громче. Когда к визгу разгоряченной подруги добавилось ворчание Васьки – «Сейчас, детка, сейчас», Паровоз не выдержал:

– Хрена вы развизжались, кролики?! Ниче, что здесь люди?!