Читать книгу "Морской дозор - Сергей Зверев"

Сейчас радист только тихо матерился сквозь зубы, пощелкивая тумблерами переключения диапазонов и перебрасывая штекеры из одного гнезда в другое.

Связь оборвалась уже более десяти минут назад, как раз посредине очередного рапорта на контрольно-диспетчерский пункт, – они только начали передавать курсовую информацию… И вдруг – как отрезало! Все это время озадаченный, обозленный радист трудился в поте лица, но все его усилия оказались безрезультатны, что, наконец, достало его до самых печенок. Отрывистым, злобным движением радист сорвал с головы наушники, швырнул их на пол кабины, вновь загнув такое выражение на русском матерном, что в эфир передавать никак не рекомендуется. Затем повернул голову к товарищам по экипажу и сказал как-то виновато:

– Ничего не понимаю! Все полосы частот забиты намертво. Основная, резервная, аварийная… Если бы мы летели над территорией противника, то я бы голову на отсечение дал, что нам глушат и прием, и передачу! Причем очень грамотно глушат, профессионально. Но мы, мать его через семь гробов с перехлестом, над Россией! Что, барбос меня заешь, война началась, а нас предупредить забыли?!

Молодой, смешливый и «зеленый», как парниковый огурец, бортмеханик Леша, совершенно не осознающий, по своей щенковости, всей пакостной нестандартности происходящего, весело заржал:

– А может, летающая тарелка с инопланетянами? Монстры жукоглазые, уж-жасные, ха-ха-ха! С Марса прилетели, нам связь испортили. Умора!

На него было дружно цыкнули, но тут стало не до Леши.

Потому что тело вертолета неожиданно заколотилось в лихорадочной, но на удивление ритмичной дрожи. Сзади, от хвоста машины, послышались врывающиеся в гул двигателя чужеродные звуки. Звуки рвущегося металла.

– Что это, командир?! – Выпучивший глаза бортмеханик ничего не понимал.

Радист тоже растерялся, взгляд его вильнул в сторону хвоста «Ми-26», затем вниз, на проплывающую внизу полоску берега, снова в хвост… И вопрошающе остановился на вмиг осунувшемся, побледневшем лице пилота.

Только двое из экипажа – пилот и штурман Петрович – сподобились побывать под зенитным огнем. Оба – совсем еще молодыми, вроде сосунка Леши, оба – в небесах «независимой Ичкерии».

Поэтому «что это» они опознали сразу. Такое ни с чем не перепутаешь. Но не поверили сами себе. Потому что такого просто не могло быть: по ним с земли били из крупнокалиберного пулемета!

Однако было. Машина вновь ритмично задрожала, скрежещущий звук прошивающих хвост вертолета пуль царапнул уши.

Командир и штурман одновременно, до боли в глазах, уставились вниз, на остающиеся чуть справа руины цехов рыбоконсервного завода. Сомнений не оставалось: крупная машина, с небольшой высоты даже видно, что это «Урал». А рядом с «Уралом», в кунге – прикрывающий его брезентовый верх содран – ярко-оранжевые парные вспышки.

«Это крупнокалиберная зенитная спарка типа английского "Эрликона", – как-то отстраненно, спокойно подумал пилот, точно важнее всего сейчас были тактико-технические данные разносившего в клочья его вертолет оружия. – Заряжается унитарами. Семидесятый калибр. Пуля – чуть меньше двух сантиметров в диаметре. Ох, нам хватит! Бьют короткими очередями. До нас не больше полусотни метров по вертикали, не промахнешься. Нам конец. Одна пуля в баки или в мотор – и конец. Срочно уходить влево, надо льдом не достанут. К Байкалу, с набором высоты».

Секунды для него стали растягиваться, и с каждой секундой окружающее словно бы погружалось в туманную пелену, мутновато мерцающую дымку, все больше теряло четкость. Становилось нереальным.

Больше всего, до закипающих в глазах злых слез, пилот жалел сейчас, что военно-транспортные вертолеты не несут бортового оружия. Ах, если бы в его руках в эти проклятые минуты оказался не беззащитный «Ми-26», а вертушка огневой поддержки! Один, один-единственный залп из «дудок» правого борта – и от тех сволочей, кем бы они ни были, даже мокрого места не осталось бы!

«А ну, отставить истерику! – приказал он себе. – Надо спасаться. Ребят спасать. С неизвестными тварюгами потом разберемся. Если живы будем. Мог же я в Чечне… К Байкалу, налево и вверх! Резко вверх, там не достанут! Ну, выручай, коняшка!»

Может, выручила бы… Даже почти наверняка – план пилота был хорош. Но следующая очередь оказалась роковой. Она угодила точнехонько по вертикальному винту на хвосте «Ми-26», погнув, буквально заплетя в узел лопасти. Именно благодаря этому винту вертолет гасит реактивную силу от основного, несущего винта и не вращается сам.

Хвост вертолета уже был измочален, превращен в лохмотья, и теперь, потеряв центровку, с остановившимся задним винтом, машина закрутилась вокруг вертикальной оси, как карусель. От разбитого хвоста в кабину вертолета начали накатывать пока еще не очень густые волны удушливого, едкого дыма.

«Горим! Мы горим! Сейчас взорвемся! Мамочка, родная моя, я не хочу умирать!! – отчаянно, хотя беззвучно, закричал молоденький бортмеханик, но тут же одернул себя: – Не паникуй, дурак! Ну! Прекрати немедленно! Это не топливо, иначе уже в раю отдыхали бы. Это, наверное, хвостовой маслопровод перебило. И коротнуло там же. От искры масло загорелось. Это еще не конец, взрыва не будет. Серега – командир опытный, в Чечне воевал, он вытащит нас из любой задницы! Но как же дышать-то трудно…»

Штурман дернул пилота за плечо, ткнул рукой влево и вниз:

– Садись, Сережа! Вверх нам без хвостового «волчка» не уйти! Садись, это единственный шанс, иначе задохнемся или перевернемся к долбаной маме!

Пилот согласно кивнул. Ничего другого действительно не оставалось. Но сажать тяжелую транспортную машину на такой ненадежный весенний лед…

Глава 5

Первая декада месяца выдалась аномально теплой, такого даже старожилы припомнить не могли: столбик термометра даже ночами не опускался ниже нуля. Слабым стал лед, совсем слабым! Особенно в такой близости от берега.

Но до спасительного берега ему вертолет никак не дотянуть: вот-вот машина крутанется уже вокруг горизонтальной оси. Тогда они перевернутся брюхом кверху и камнем рухнут вниз!

– Держитесь! Ремни проверьте, м-мать вашу! – бешено заорал он, перекрывая надсадный визг двигателя, работающего в критическом режиме. – Держитесь крепче, сажусь!

Он оказался действительно отличным пилотом: лишь последние пять метров до льда машина уже не садилась, а падала, но даже в этом коротком падении все-таки не перевернулась. Однако удар был очень силен, всех четверых отчаянно мотануло в креслах, но спасли загодя пристегнутые ремни: все они остались целы.

Чего нельзя было сказать про лед, на который всем весом, помноженным на скорость падения, рухнула тяжелая машина. Под упавшим «Ми-26» зазмеились черные трещины, быстро заполняющиеся байкальской водичкой. Вертолет пока чудом держался на раскуроченном льду, он не проваливался, но никто не смог бы сказать, сколько еще продлится это состояние неустойчивого равновесия.