Читать книгу "Зима, любовь, экстрим и хаски - Женя Онегина"

хрипловатого голоса почему-то по спине начинают бегать мурашки.

– А это Ольга. Ольга Захарова, – представляет Алена еще одну девушку, высокую брюнетку с асимметричной короткой стрижкой, открывающей унизанное кольцами ухо. На ней черная футболка с портретом Курта Кобейна и потертые черные джинсы.

– Даниил, – представляюсь я и добавляю: – А это мой друг Артемий Гуреев.

– Привет, – радостно здоровается Тема. – Классная футболка.

– Спасибо, – отвечает девушка и смущенно краснеет.

Сколько ей лет? Восемнадцать? Двадцать?

– Оля – администратор, а также помогает мне с номерами, Зое – с собаками, а Косте – в гараже. С Костей вы уже знакомы, – продолжает Алена и улыбается. – На его хрупких плечах держится весь Медвежий угол.

Отовсюду раздаются смешки. Константин ухмыляется и прикладывается к стакану, который все еще держит в руках. Здоровый, похожий на медведя, или на викинга, мужик. Рыжий, лохматый и бородатый. На первый взгляд, вид у него устрашающий.

– Привет, Царевич, и друг Царевича, тоже привет! – говорит он. Я понимаю, что ему уже под тридцать. И он действительно за старшего в этом пионерском лагере. – Если что, я муж этой стрекозы, смотреть можно, руками не трогать!

Алена заливается густым румянцем. Остальные смеются.

– Ну а это Иван и Дима, – Зоя жестом подзывает парней, и они подходят ближе. Оба кудрявые голубоглазые блондины, и я удивляюсь, как не заметил этого раньше.

Иван ловит мой взгляд и отвечает на незаданный вопрос:

– Мы двойняшки.

– Братья Оленевы, – добавляет Дима. – Отвечаем за экстрим. И связь с общественностью.

– Ребята – спортивные инструкторы, – объясняет Зоя.

– А какой у нас здесь спорт? – интересуется Тема.

– Скорее экстрим, – отвечает Дима. – Летом сплав по реке, прохождение порогов. Туры на квадриках, от прогулочных до многодневных, походы. Пешие, вело, байдарки. Правда, далеко не ходим. Максимум одна ночевка в лесу. А зимой снегоходы, лыжи. И собаки ещё.

– Катания в собачьей упряжке, – добавляет Зоя. – Ребят, кажется пора за стол. А то невежливо гостей голодом морить.

– Гостей? – ехидно уточняет Артемий.

– Прошу к столу! – тут же вмешивается Алена.

Все рассаживаются по своим местам. На столе несколько салатов, в основном из овощей, маринованные огурцы, капуста, чеснок. Алена протягивает корзинку с хлебом, и я с удивлением понимаю, что он горячий. Костя приносит огромное блюдо жареных на гриле колбасок. Оля раздает всем калитки1 с картофелем.

У Артемия разбегаются глаза. Взгляд его мечется от одного блюда к другому, пока не останавливается на колбасках. Он берет сразу две, аккуратно отрезает небольшой кусок и кладет его в рот.

– Оленина, – подсказывает Костя. – У меня свои поставщики.

Артемий немедленно поворачивается к нему, но задать вопрос не успевает. Вмешиваюсь я.

– Артемий теперь отвечает за кухню, – говорю я, и гомон за столом разом смолкает. – Через месяц мы должны быть готовы принять рекламный тур. Приглашения я уже разослал. С приездом гостей кухня заработает в полную силу. А пока Тема будет ставить опыты на нас с вами.

Воцаряется тишина.

Я как ни в чем не бывало говорю о будущем “Медвежьего угла”, а у самого под столом трясутся коленки. Зоя хмурится. Костя и Алена быстро обмениваются многозначительными взглядами.

– Ребят, мы справимся, – голос внезапно срывается, но я продолжаю говорить. – Я хочу, чтобы “Медвежий угол” стал тем местом, куда люди захотят возвращаться снова и снова.

– Тогда за “Медвежий угол”! – произносит Зоя и поднимает бокал.

Как по команде, все оживают. Звенит посуда. Костя гремит:

– За “Медвежий угол”!

Все повторяют за ним тост.

Я делаю осторожный глоток вина, перед глазами все плывет, тело больше меня не слушается, и я проваливаюсь в темноту.

Глава четвертая

Зоя

Царевич непременно свалился бы под стол, если бы его не поддержал Артемий. Я так и не успела ничего еще толком понять, а Алена уже оказалась рядом с парнем. Коснулась покрытого испариной лба рукой, недовольно поцокала языком и вынесла вердикт:

– Жар у него. Тема, давно он такой?

– С утра точно, – ответил Гуреев. – Мы на старой дороге оказались, потому что срезать хотели. Он совсем зеленый был.

– И какая температура?

– Не мерили. Но трясло его. Весь день трясло. Хотя он и скрывал.

Трясло его… Меньше надо в летних кедах по лесам шастать!

– Так, надо его привести в чувство, а потом уложить в постель, – пробасил Костя.

А мне безумно хотелось позвонить маме и спросить, что делать. Она точно знала. Хотя Царевич вроде бы не хомячок.

Артемий слегка похлопал друга по щекам. Тот распахнул глаза, ничего не понимая, и снова закрыл. Вот к чему парню такие ресницы? Длинные, густые, темные. Как у девчонки!

Вообще Царевич был хорош. Высокий, стройный, гибкий. Настоящий атлет. Таких рисовали древние греки. Или лепили, не помню. Четко очерченные скулы, прямой нос с небольшой горбинкой, тонкие, упрямо поджатые даже в беспамятстве губы. Очень бледный. Волосы светлые. Но не такие ангельские кудри, как у Оленевых, а скорее пепельного оттенка.

Тем временем Костя, не церемонясь, вылил ему на голову стакан воды. Подействовало сразу. Царевич закашлялся, зафыркал и попытался сесть. Но у него ничего не вышло.

– Так, брат! – пророкотал Костя. – Сейчас опираешься на меня и осторожно встаешь на ножки. И мы с тобой идем в постельку. Алена принесет чаю и жаропонижающее.

Царевич заторможено кивнул. Буров легко подхватил его под мышки и поднял, придерживая за плечи.

Артемий пошел вперед. Алена набросила поверх платья куртку, обернулась, пожав плечами, сделала большие глаза и побежала следом.

– Ну ни фига себе! – хором выдали двойняшки.

– Заболел, с кем не бывает, – произнесла Оля и зевнула. – Мне его жалко, ребят. Видно же, что не просто так тут оказался.

– Что за рекламный тур, Зой? – спросил Димка.

– Я так понимаю, что в начале декабря к нам нагрянут представители турфирм отдохнуть на халяву и рассказать о нашем чудесном месте. Видимо, связи у Царевича есть.

– И деньги, – заметил Ваня.

– И деньги, – согласилась я. – Иначе мы не вывезем.

– Зоя, расслабься. Теперь это не твоя головная боль, а Даниила.

– Моя! И как же собаки? Что будет, если нас вышвырнут вон?

– Не вышвырнут, – ответила Ольга. – Этот Царевич не такой. Сейчас в себя придет, и мы зажжем, Зой. Я уверена! И собак он любит. Вон своего пса притащил.

Возразить на это мне было нечего.

В целом, я же сама переживала, что с каждым годом “Медвежий угол” ветшает, а выйти на другой уровень нам не хватало ни денег, ни ресурсов. Туристические базы из бабушкиной юности давно остались в прошлом. Гостям было уже недостаточно брезентовой палатки или дощатого домика