Читать книгу "Фотостудия Таккуда - Хо Тхэён"

правдами и неправдами уговаривали взять другой, за несколько миллионов вон. Если клиенты отказывались, то работники пытались продать фотопленку с кадрами. Каждый раз складывалось ощущение, что людей просто вынуждают тратить деньги.

– Но ведь изначально вы говорили, что это бесплатно.

Чеби видела сотни раздраженных пар. Они приходили в студию с милым малышом, чтобы создать прекрасные воспоминания, но в итоге препирались с менеджерами и уходили переполненные негативом. Чеби считала, что студия с самого начала была не права.

– Завлекать клиентов «бесплатными альбомами» неправильно. Почему не пытаются объяснить, что съемки – затратное дело? – делилась девушка своими мыслями с подругой, но та лишь пожимала плечами.

– А когда им это объяснять?

В чем-то она была права. Чеби посмотрела в тарелку, где остался лишь бульон. Кулинария и фотосъемка местами похожи. Предположим, что тарелка рамёна с моллюском стоит семь тысяч вон, но ведь эта сумма складывается не только из стоимости ингредиентов. Чтобы приготовить блюдо, нужны кухня и помещение, где можно поставить столики для посетителей. Приходится платить за электроэнергию с водой. Не обойтись без свежих продуктов, хорошего повара, которому необходимо платить зарплату. Со съемками то же самое. Пусть одна фотография не стоит семь тысяч вон, но цена складывается не из одной лишь себестоимости снимка. Сюда входит и плата за аренду помещения, и расходы на обслуживание дорогой техники, освещения, траты на интерьер для фотографий. Необходимо платить фотографам и прочему персоналу. Но клиенты этого не понимают. Они уверены, что могут сделать такие же фотографии на телефон. Не хотят платить за то, что кажется им простым. В этом кроется самое большое заблуждение. Как, например, в том, что такой вкусный рамён с моллюском можно приготовить у себя дома.

– А как давно вы открылись? Как идут дела?

Согён отнес тарелки в раковину, Чеби тут же поднялась и взяла фартук. Фотограф преградил ей путь.

– Не стоит, я помою. Ваш первый рабочий день начнется только завтра. Вот тогда и распределим обязанности.

Чеби кивнула и вернулась на место, а Согён, надев резиновые перчатки, включил воду.

– Работаю уже месяц. Из клиентов пока только местные, и те редко приходят.

Чеби ощутила беспокойство. И как тогда ей будут платить зарплату? У Согёна наверняка на одни выплаты банку каждый месяц уходит несколько миллионов вон.

– А эти фотографии сделали вы? – Чеби указала на снимки, развешанные по залу.

Согён кивнул.

– Парочку снял по прихоти. Например, вот эту, со статуей пальцещупа, и ту, с ныряльщиками на празднике. Остальные для рекламы.

– На каком празднике?

– Каждую весну здесь проходит праздник прощания с пальцещупом, то есть осьминогом. Очень занимательное зрелище. Если проработаете у меня до весны, сможете увидеть сами, Чеби.

Согён назвал ее по имени, но при этом продолжал обращаться на «вы». Чеби заинтриговало такое необычное поведение.

– Фотографии для рекламы моркови и арахиса… Обычно такая съемка стоит дорого. Вам хорошо заплатили?

Согён неуверенно пожал плечами, промывая тарелки под струей воды.

– Я только открылся и не всегда могу требовать определенную оплату. Попросили помочь – я согласился.

– Но ведь так нельзя! – неожиданно для самой себя воскликнула Чеби. – Вы не должны… показывать другим, что готовы работать забесплатно.

Согён кивнул.

– Согласен. Но ведь любое дело требует первоначальных вложений. Блогеры, например, на заре карьеры не получают деньги. Все с этого начинают. Рад уже потому, что меня, приезжего, попросили о помощи. Хочу в дальнейшем предоставлять скидку в 30 % жителям деревни.

Чеби удивленно заморгала.

– А вы не местный?

Согён покачал головой, расставляя тарелки в шкафчике, висящем над мойкой.

– Но вы хорошо находите общий язык с деревенскими…

– Научился. К тому же очень давно жил какое-то время на Чечжудо с родителями… – Согён вдруг замолчал.

Чеби почувствовала, что атмосфера в комнате изменилась, и быстро перевела тему:

– Мне вот интересно, название фотостудии что-то означает? Что-то на японском?

Согён рассмеялся и снял фартук.

– Нет, просто фраза «Так куда?».

– И почему вы так назвали фотостудию?

Чеби слегка нахмурилась, задумавшись. Согён улыбнулся, будто читая ее мысли.

Он наклонился ближе и объяснил:

– Таким образом я приглашаю всех на съемку, чтобы продемонстрировать свое мастерство. Спрашиваю, куда отправимся на этот раз. Можете понимать это так.

Согён закрыл студию и вызвался проводить Чеби до ее нового пристанища. Дом находился близко, поэтому мотоцикл не понадобился. С собой они взяли Белл, чтобы та тоже прогулялась перед сном. Полная луна светила так ярко, что был виден каждый закоулок деревни. Можно было рассмотреть даже волны на темной поверхности моря. Чеби шла, ощущая дуновение бриза, а сердце громко стучало в груди. Она волновалась перед встречей с хозяйкой. Хотя чего переживать? Если вдруг невзлюбят друг друга, всегда можно будет переехать по истечении месяца. Самое главное, что нашлись жилье с работой, будут средства к существованию. А еще важнее то, что Чеби не покинет прекрасный остров Чечжудо! Пусть недолго, но поживет здесь. Вдобавок в этот самый момент она шагает по живописным улочкам вместе с невероятным красавчиком! Вдруг Чеби вспомнила их совместную поездку на мотоцикле. Спина Согёна, которую она обнимала, была теплой и крепкой. Из мира фантазий ее вырвала Белл, которая крутилась в ногах.

– Тише, Белл.

Согён натянул поводок.

– Кстати, а какой она породы?

Фотограф улыбнулся и, прикрыв рот рукой, словно испугавшись, что щенок может услышать, прошептал:

– Беспородная.

– Как так?

– Папа – сенбернар, а мама породы чечжу.

– Неужели есть такая порода?

– Да, чем-то схожа с корейской лайкой, но находится на грани вымирания. Деревенский староста обожает собак этой породы, прикладывает много усилий для сохранения, даже сам занимается разведением. У него есть любимица Сундок, он считает ее чуть ли не членом семьи. Очень надеялся на потомство, но щенки никак не появлялись, хотя ветеринары заверяли, что никаких отклонений у питомца нет. Каждое утро староста гулял с ней по берегу моря. Однажды он отвлекся на несколько минут, чтобы ответить на звонок, и тогда, видимо, у собаки появился кавалер. Но это поняли уже позже. Сперва, когда узнали о скором появлении щенков, думали, что все дело в вязке. Но когда Сундок ощенилась, потомство целиком оказалось вот таким – пятнистым. А потом староста вспомнил: в тот день на берегу моря он видел сенбернара. Сначала, конечно, мужчина разозлился.

– Потому что потомство нечистокровное?

– Да, он ощущал себя преданным, даже подходить к Сундок не хотел. Спустя время оттаял – все же любимый питомец. Глава деревни ухаживал за ней, варил суп из водорослей[3]. А щенки тем временем подрастали.

– А потом?

– Что потом?

– Ну, что стало с щенками?

– Раздали. Они ведь нечистокровные чечжу, поэтому оказались не нужны.

– А Белл?

– Подарил мне, когда я сделал ему фотографии овощей для рекламы.

– Фотографии моркови? А! Видела их в студии…

– Да, человек на снимке – деревенский староста, – сказал Согён и остановился перед низким домом с лазурной крышей.

Калитки не было, около входа росла пара мандариновых деревьев. Фотограф