Читать книгу "Проснуться драконом - Елена Картур"

Что ж, можно считать, повезло. И даже думать, как совладать с испуганным фамильяром, чтобы провести запечатление, не пришлось. Едва начав приходить в себя, Регди только и помнил, что дракон как раз нужен, чтобы избавить его от этих приступов, потому, не особо еще соображая, прижал к себе зверька, шепча древние слова ритуала. Дракон на его коленях недовольно шипел на такое обращение, но агрессии не проявлял.

– Умная девочка, – повторил Ингельд, пересаживая дракону на стол. – И как бы тебя назвать?

Та склонила набок чешуйчатую голову, увенчанную маленькими рожками, и посмотрела заинтересованно. Фамильяра действительно следовало как-то назвать, а еще подумать над тем, как его легализовать. До сих пор ему было несколько не до того, лишь бы выжить. Советник даже допускал, что ради этого придется пожертвовать титулом и всем имуществом. В конце концов, изгнание в его случае было не самым плохим вариантом, когда альтернатива – смерть. Но раз уж все так удачно сложилось…

Кое-какие идеи относительно легализации фамильяра у него конечно же были, все-таки Регди не мог не надеяться, что все получится. И сейчас постарался припомнить, нет ли у него должников с фамильяром-самочкой. Выходило, что таких двое, надо бы еще для верности заглянуть в свои записи. Вообще-то вне питомников драконы размножались довольно редко, еще реже в кладке выживало больше одного детеныша. По правде сказать, драконы и в питомнике размножались не слишком хорошо, а через три-четыре поколения и вовсе превращались в обычных зверей, теряя все свои полезные свойства, да и глупели изрядно. Собственно, именно для того и существовал Заповедник – для притока свежей крови и поддержания необычных свойств фамильяров. Дикие тоже считались глупыми и не поддающимися приручению, но если аккуратно изъять яйцо из кладки и правильно вырастить фамильяра в питомнике, то следующее поколение будет именно таким, как нужно.

Лениво размышляя, советник вставил в один из ящиков стола специальный маленький ключ и вынул нужные записи. Итак, чем мы располагаем? Барон фон Рейн; имеет фамильяра-самочку. Нет, не годится, долг его намного меньше, чем мог бы стоить дракон, так что представить это как уплату долга фамильяром не получится. Да к тому же барон феноменально болтлив, о таком неординарном событии, как драконья кладка, должны были узнать все его соседи. Совершенно не годится. Далее: граф Сенж. Этот, в отличие от барона, крупно проигравшегося в карты, должен был не деньги, а услугу, причем довольно специфическую. Впрочем, для непосвященных в проблему все тоже было представлено как карточный долг. Вот это, пожалуй, идеальный кандидат – и живет довольно далеко от столицы, и болтать лишнего не любит. Думается, он легко согласится в случае нужды подтвердить, что отдал советнику фамильяра в счет уплаты долга. И долг в самом деле можно простить.

Регди положил перед собой письменные принадлежности, раздумывая над письмом графу, и рассеянно потянулся за трубкой. Нащупав вместо ожидаемой пепельницы пустой стол, удивленно поднял голову. Дракона, смотря на него честными-пречестными глазами, задней лапой аккуратно отодвигала пепельницу себе за спину.

Советник усмехнулся, невозмутимо доставая запасную трубку, нарочито медленно набил-закурил и выпустил дым в сторону насупленно следящей за ним драконы. Та сердито чихнула, облизывая нос длинным раздвоенным языком.

– Ну?

Дракона, огорченно вздохнув, неохотно вернула пепельницу на место. Регди знал, в чем дело – запах. У драконов очень сильное обоняние, и многие запахи, которые нравятся людям или просто не мешают, кажутся им неприятными. До сих пор о таких мелочах он попросту не задумывался, а вот теперь… Менять привычки, чтобы подстроиться под своего фамильяра, или игнорировать? Советник с сомнением взглянул на трубку и понял, что курить не бросит даже ради железного здоровья и дополнительных ста лет жизни. Тем более что отказ от вредной привычки вовсе не гарантирует столь плотного контакта с фамильяром.

Он отбросил ненужные мысли и вернулся к недописанному письму, не обращая внимания на дракончика, который от нечего делать уже успел собрать раскатившиеся по столу таблетки и теперь, сложив их в небольшую кучку, с любопытством исследовал, тщательно обнюхивая и даже осторожно пытаясь попробовать на вкус кончиком языка.

На некоторое время советник сосредоточился на письме, стараясь подобрать намеки, которые поймет граф Сенж и не сразу поймет кто-то другой, если письмо все же попадет в чужие руки. Перечитал, удовлетворенно кивнул. Годится. Потер усталые глаза и только сейчас почувствовал, как хочется спать. Глубокая ночь, пора бы и отдохнуть. А все остальные проблемы можно отложить, по крайней мере до утра. На трезвую голову.

Педантично убрав все бумаги (привычка, выработанная годами, некоторых бумаг не должны видеть даже самые преданные слуги), советник подхватил встрепенувшегося фамильяра на руки и отправился в примыкающую к кабинету спальню.

Завтра, все завтра.

Я не ожидала, конечно, всерьез, что попытка умыкнуть пепельницу увенчается успехом, но попробовать стоило. Ну что поделаешь, если мне не нравится ядреный табачный запах, кстати, раньше такого за собой не замечала. Все же в подобном чувствительном обонянии есть и свои минусы. И как, интересно, бедные собаки терпят курящих хозяев?

Мой «хозяин» курил и что-то вдумчиво писал, не обращая на меня внимания. Заскучав, решила собрать в кучку его лекарство, как-то он небрежно отнесся к раскиданным по столу травяным таблеткам, а ну как приступ повторится? Не сдержав любопытства, решила немножко поисследовать эти прессованные кругляшки. Надо полагать, большого вреда не будет, если я испорчу одну. Внешний осмотр и попытка понюхать особо интересных результатов не дали: ну сушеная трава, ну спрессована в довольно крупную и рыхлую таблетку. Единственное, немного удивляет, что тут до подобного додумались, все-таки кареты-лошади и такие вот лекарства как-то не вяжутся. Впрочем, информации пока маловато для подобных выводов. Поколебавшись немного, осторожно лизнула одну из таблеток кончиком языка – немного горьковато, но в принципе ничего, даже приятно. Ну и спрашивается – зачем я это сделала? Как будто не знаю, что не стоит пробовать на вкус незнакомые лекарства. Как ребенок, право слово!

Пока я предавалась размышлениям, мужчина закончил со своими бумагами – мимоходом сунула в них нос, ожидаемо ничего не поняла – и, небрежно зажав меня под мышкой, отправился в спальню. Там я была все так же небрежно спроважена в широкое кресло, а мужчина, наскоро раздевшись, рухнул в постель и тут же уснул. Нелегкий, видать, день выдался у бедняги.

Мне спать не хотелось совершенно: весь день проведя в клетке, успела неплохо вздремнуть, даже несмотря на приступы неконтролируемой паники. Значит, настала пора подумать, пока никто не мешает. И что мы имеем? А имеем мы драконье тело с поведенческими реакциями несмышленого ребенка, которые удается контролировать хорошо если через раз, невозможность разговаривать с людьми из-за иного строения драконьей пасти и, подозреваю, голосовых связок. А еще мы имеем хозяина, который непонятно зачем за большие, предположительно, деньги купил себе дракона. При этом на любителя домашних животных он не похож нисколько, значит, от меня ему должна быть какая-то иная польза. Первая заметка. Выяснить. Возможно, пригодится.