Читать книгу "Подношение для истины - Margaret De Stefano"

правила. Во-первых, здесь определенный распорядок дня, которого нужно придерживаться. Тебе выдадут расписание. Во-вторых, у нас также определенный дресс-код. Мирская одежда часто заставляет забывать, что мы все равны и одинаковы — из крови и плоти. Твою одежду придется отдать, взамен тебе выдадут нашу форму. Надеюсь, для тебя это не станет проблемой?

— Конечно нет.

«Конечно, да!»

— Замечательно. В общем, это два основных правила. Остальные узнаешь по мере проживания, — старик ласково улыбнулся и, склонив голову, проговорил. — Да храни тебя Великий.

«Господи», — подумала Ася, отвечая на улыбку Отца. — «Во что я вляпалась?».

Позже Асю отвели в ее комнату. Она в компании одного из помощников Отца, который был в кабинете, поднялась по белоснежной лестнице и попала в длинный желтый коридор, по которому тянулись одинаковые небольшие двери. На удивление, здесь не было ни одной души. Мужчина пошел налево, и Ася последовала за ним. Он остановился у двери с номером 34 и открыл ее.

— Обживайся, — кинул он перед тем как уйти, и Ася, глядя ему в след, подумала, что христианским заповедям здесь следует только Отец Коэн.

Девушка вошла в небольшую комнату с серо-голубыми однотонными обоями. Она выглядела как больничная палата: у стен стояли две железные кровати, между ними — простенький деревянный стол, у изножий кроватей — тумбочки, а рядом с дверью с каждой стороны — по небольшому шкафу.

— Ого, — присвистнул кто-то, и Ася вздрогнула всем телом. Стоило ей на секунду расслабиться, как кто-то ее поймал. Девушка опасливо повернула голову направо и заметила стоящую у шкафа женщину. В глаза бросились пушистые кудрявые волосы огненно-рыжего цвета и пышные формы груди и бедер. Ася пару секунд удивленно рассматривала женщину, пытаясь сопоставить ее с образом христианской скромницы, но выходило не очень. Между тем она заговорила. — У нас тут приют для несчастных беженок из семейной жизни?

— Как ты узнала? — ошарашенно спросила Ася, закрывая за собой дверь, чтобы избавиться от лишних возможных ушей.

— Я угадала? — скептично спросила женщина и хрюкнула со смеха. — Выглядишь так, будто сошла с рекламы домашнего насилия.

— Ага, — протянула Ася, нахмурившись. — Я — Катя.

— Алла, — кивнула женщина и поправила полы голубой плотной рубашки. — Добро пожаловать в обетованную, сестра.

Ася медленно прошла к своей кровати и кинула на нее сумку. Соседка казалась женщиной, что перепутала кабак с церковью, но никак не сломленной потерянной душой. Но, как бы Алла ни удивляла, она не стоила лишнего внимания. Нужно было поскорее отыскать мать и убираться отсюда, времени на лишние размышления о чужом моральном облике не было. Тем не менее, новая соседка не успокаивалась.

— Вещи еще при тебе, повезло. Спрячь что поценнее.

— «Еще»? — переспросила девушка. — Их заберут?

— Конечно, — прокуренным басом хохотнула женщина. — Это же противоречит незыблемому принципу всеобщего равенства, — кажется, она пыталась спародировать Отца Коэна, и у нее это получилось. Ася чуть не прыснула со смеху, но сдержалась и пожала плечами.

— У меня нет ничего ценного, я бежала впопыхах, — нужно было поддерживать образ, и Асю вдруг поразила мысль, что такая несдержанная в выражениях соседка может быть проверкой на верность обществу.

— Да кажется, если и не впопыхах, брать нечего было бы, — Алла красноречиво оглядела Асю, отчего та вспыхнула от негодования, но сдержалась от ответных комментариев. — Переодевайся, — кивнула женщина. — Мне поручено ввести тебя в курс дела.

«Отлично», — саркастично хмыкнула девушка. — «Вместо того, чтобы искать мать, я должна беседовать с бывшей проституткой».

— Это наша форма? — скорее риторически спросила Ася, оглядывая себя в зеркало. На Алле была такого же вида одежда. Горловина белой водолазки выглядывала из-под голубой плотной рубахи, чуть приталенной. Белые широкие штаны почти спадали, но на них, к счастью, были завязки. Видимо, форма здесь была для всех одного размера. На ноги Ася надела простенькие черные кеды с белыми шнурками, видимо, выбранные из-за своей универсальности.

— Роба, ты хотела сказать? — ухмыльнулась Алла, сидя на кровати и расчесывая волосы длинными кривоватыми пальцами с пожелтевшими ногтями. — У нас, низших послушников такая, у тех, что выше по рангу, — другая.

— Тут еще и иерархия есть? — удивилась девушка, поправляя рубашку и рассматривая себя со всех сторон.

— А как иначе. Только про нее меня не спрашивай, я в ней не особо разбираюсь.

«Естественно», — не без ухмылки подумала Ася, но вслух сказала другое.

— А что, ты не хотела подняться в должности?

— Зачем оно мне? Ради костюмчика, что выглядит даже похуже, чем этот? Да и я, если ты не заметила, женщина, нам тут много не светит. Всем заправляют мужики, как обычно.

— Понятно, — прошептала Ася и незаметно поправила чуть съехавший парик. Часть ее не понимала, зачем она переоделась и почему ведет милые разговоры с соседкой, больше похожей на раскрашенного пуделя. Но другая часть отвечала: пойдешь во все горло звать мать и наводить свои порядки — вылетишь быстрее, чем успеешь сказать «Аминь».

— Глянь на расписание, — кивнула женщина на стол, на котором одиноко лежал распечатанный лист. Ася отвлеклась от зеркала и взяла его в руки. Расписание было вполне обычным.

Будние дни

5:30 — подъем

6:00 — утреннее собрание

7:00 — завтрак

8:00–12:30 — послушание

12:30–13:00 — личное время

13:00 — обед

13:30–15:00 — личное время

15:00–17:00 — послушание

18:00 — ужин

18:30 — вечернее собрание

21:00 — общий отбой

Выходные и праздничные дни

7:00 — подъем

7:30 — утреннее собрание

8:30 — завтрак

9:00–14:00 — личное время

14:00 — обед

14:30–17:00 — личное время

17:00 — дневное собрание

19:00 — ужин

19:30 — вечернее собрание

21:00 — общий отбой

Ася мысленно пожала плечами. Расписание здесь было вполне неплохое. Единственное, что смущало, — это ежедневные подъемы в пол шестого, а так, живут тут даже очень хорошо.

«Стоп. Никто тут хорошо не живет», — смутилась вдруг девушка.

— Что такое послушание?

— Общественные работы. Нам, младшим послушникам, обычно достается уборка и помощь персоналу. Ничего серьезного.

Ася взглянула на старые настенные часы над дверью. Они показывали 12:54 — конец личного времени. Вдруг девушка зевнула и почувствовала неимоверное желание прилечь. Наверное, сказывалось нервное истощение — с самого утра она притворяется, выжимает слезы, врет и пытается подстроиться под правила каких-то религиозных фанатиков. Неудивительно, что вскоре мозг помахал белым флагом и отказался работать дальше.

— Что, устала? — усмехнулась Алла и вдруг выудила из-под матраса пачку сигарет. — Поспи, здесь нерадивый муженек тебя не найдет.

— Здесь можно курить? — скептически поинтересовалась Ася, глядя, как соседка встает на оконную раму и открывает деревянную форточку.

— Нет.

— Ты не боишься, что я могу рассказать об этом? — не