Читать книгу "Измена. Серебряная Принцесса - Стеффи Ли"

до них не дотянутся.

— Тут такое дело… — Стас заводит ладонь за свою шею, и упорно не смотрит мне в глаза. Хмурясь, изучает носки собственных, слегка заляпанных, белых кроссовок. Чувствую его неловкость. — Твою роль отдали другой девочке. И, получается, что ты больше…

— Не участвую в данном проекте. — мне каким-то чудом удается произнести эти слова с иронией. Изобразить на губах легкую беззаботную улыбку. Вся горечь остается со мной на холодном дне бассейна.

Стас даже отвлекается от обуви и с недоверием поднимает голову. Вглядывается, наконец, в мои глаза.

Собираю последние крохи силы, чтобы он не почувствовал, как в моем голосе бултыхает привкус разочарования.

— Рин, мне жаль. — шепотом говорит старшекурсник, — Правда, ты луч…

— Мою роль отдали Уле? — зачем-то спрашиваю, хотя прекрасно знаю ответ.

Он морщится и коротко кивает.

Последние шоры, присутствующие на глазах, разрываются с характерным резким звуком. Опадают, задевая острыми сухими листами кожу. Я на миг будто глохну. Звуков нет. Есть только гул. Нескончаемый гул отрезвления стоит в ушах и молотит со всех сил.

Кидаю взгляд на группу. Ловлю чужие косые взгляды. Мне не казалось. Они шушукаются между собой, поглядывая на нас со Стасом. Замечаю ухмылки на лицах девушек.

Теперь я не просто растоптана. Я еще и унижена. И подобные чувства я раньше ни разу в жизни не испытывала.

Хочется закричать в голос. Хочется проснуться и узнать, что это все кошмар. Хочется упасть на колени и закрыть голову руками. Так много всего, чего хочется сделать. Но…

Кислород в легких скоро закончится, если я так и продолжу отсиживаться на бездушном дне бассейна. Яростно отцепляя от себя щупальца боли и разочарования, отталкиваюсь ногами и делаю первый рывок наверх.

— Стас, ты нам срочно нужен! Тут вопрос по сценарию! — доносится голос откуда-то со спины.

— Подождет! — сурово кричит он в ответе.

— Иди, — говорю я. — Все нормально. — я выплыву.

Ничего не ответив, он пару секунд смотрит мне в глаза. Потом быстро кивает, сухо прощается и уходит.

Тогда что-то вдруг касается меня. Щекочет левую половину лица. Бессознательно вскидываю голову вверх, поворачиваю чуть в сторону и сталкиваюсь с ним взглядом.

Зимний принц — так его называют в академии — стоит на балконе второго этажа, облокотившись о высокую колонну. Скрестив руки на груди, в упор смотрит на меня.

«Почему ты так со мной?» — спрашивают мои глаза, невзирая на внутренние запреты. — «За что?»

Его же молчат в ответ. Он сам мало похож на живого человека. Скорее на каменную глыбу, не способную на эмоции. Во взгляде — пустота. Ни единой эмоции на красивом лице. Даже сейчас, сквозь боль и унижение, я не могу не признать, насколько идеально он выглядит.

Андрей транслирует абсолютное безразличие. А я каким-то чудом собираю себя. Плыву выше и выше. Никто не увидит, как склонится серебро. Вытянувшись негнущейся струной, неспешным шагом двигаюсь обратно к стеклянным дверям.

Внутри рвутся канаты. Глупые надежды на его сожаление полностью рассеиваются, оставляя меня в звенящем одиночестве.

Обжигающая влага желает вырваться из глаз. Я надеялась, что потратила ее всю в тот день. Но, к сожалению, мое тело не скупится воссоздать ее вновь.

Что обо мне подумают окружающие, если я, забыв про приличия, выбегу из академии со слезами на глазах? Что серебро ослабло? Что я не достойна принадлежать к роду драгоценных металлов?

Я не могу так опозорить отца. Он будет подавлен. Разочарован в своей дочери… Мне нельзя, нельзя.

Шепотки вокруг нарастают, чужие взгляды становятся продолжительными и жалящими. Уже никто не пытается скрыть, скользящую в воздухе насмешку.

Осознаю, что не выдерживаю. Это все вдруг оказывается сильнее меня. Давит так остро. Я почти выплыла на поверхность, но что-то вновь схватило за ногу и теперь с силой тянет обратно на дно.

Резко сворачиваю к женскому туалету. Захожу в одну из кабинок. Слезы тут же хлещут из глаз. Обнимаю себя руками, повторяю, что «все хорошо, все хорошо, все хорошо», но никак не могу успокоиться. Тело бьет дрожь.

Я приехала сюда, считая, что поступаю правильно. Приехала, потому что не хотела никого подводить. А оказалось, что жалкую идиотку никто и не ждал. И никто даже не соизволил сообщить о том, что роль дали другой. Другой. Уле.

Он дал роль ей. Ей. Той, с кем изменил мне.

Неожиданно слышатся шаги. Затем дверь моей кабинки с грохотом открывается. Оказывается, я настолько не в себе, что забыла ее закрыть.

— Серебряник, ты хоть двери кабинки закрывай, когда собираешься рыдать!

Девочка из параллельной группы, Дарьяна, смотрит на меня укоризненно. Она из старого рода Медных. Их семья давно растеряла богатство, но все равно относится к высшей знати.

Мы познакомились в начале учебного года, и она мне сразу понравилась. В ней будто бурлит сила и желание жить. Мы даже начинали с ней общаться, но Уля закатывала сцены ревности. Говорила, что девушка ей крайне несимпатична своими вульгарными замашками. Я ничего такого в Дарьяне не замечала. Меня наоборот восхищает ее смелость. Но чтобы не расстраивать лучшую подругу я постепенно прекратила общение.

— Пришла поиздеваться? — глухо усмехаюсь, стирая предательскую влагу с лица.

— Не надо судить всех вокруг по лекалам одной шаболды, — иронично отвечает студентка. — В холле полно желающих увидеть твои слезы. Новость о том, что Серебряная принцесса рассталась с Зимним принцем не смолкает тут уже который день. А твое сегодняшнее появление прямо бесплатное шоу для простых смертных. Никто точно не знает, что именно у вас произошло, но, когда стало известно, что главная роль в его фильме неожиданно перешла к Уле, студенты сами сделали понятные для себя выводы. Так что я пришла тебе сказать — успокаивайся. Прими тот же бесстрастный вид, с которым шла до этого, и я провожу тебя до машины. Пять минут назад твоим выражением лица можно было слать всех в задницу кальмара на вечное пмж. Я честно была восхищена. Но потом ты резко двинула в сторону женского туалета, и я поняла, что поход на грани провала. Так? — спрашивает и не дожидаясь ответа, куда-то отходит.

Потом возвращается, держа в руках стопку сухих салфеток, и протягивает их мне.

— Если сможешь без лишней истерики уехать из академии, то шикарно обломаешь тех, кто ждет и жаждет позлорадствовать над твоей трагедией. Осторожно вытираю глаза салфетками.

— Почему ты это