Читать книгу "Всего лишь один из парней - Лия Рупер"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Есть только одно глупое рекламное мероприятие, — говорю я.
— А потом большой благотворительный танец весной. «Ледяной» бал или что-то в этом роде. Я буду выступать соло.
Ксандер запрокидывает голову и смеется.
— Ты знаешь, что в фигурном катании нельзя бить по вещам, верно? Ты будешь слишком занята выполнением своих двойных акселей, тулупов и пируэтов.
— Пируэт — это балет, идиот. — Я все равно смеюсь.
Ксандер закидывает руки за голову и указывает пальцами ног на перекладины.
— Будь осторожен! — говорю я, но на моем лице появляется улыбка. — А как насчет этого? Подножка, верно?
Ксандер тянется за головой, нащупывая ногу. Он балансирует на перекладине только одной ногой.
Я хватаюсь за живот и позволяю своему смеху прогнать этот ужасный день. Возможно, Ксандер прав. Может быть, это и хорошо для нас. Это может стать большим перерывом для всей семьи.
С широкой небрежной улыбкой на лице Ксандер переносит вес, и лестница качается под ним. В течение доли секунды его улыбка превращается в ужас, когда он падает в воздух и с торжествующим треском приземляется на сцену.
* * *
Яркий свет больницы бьет мне в веки. Я сижу в кресле рядом с больничной койкой Ксандера. Он так жалко растянулся на белоснежных простынях, что это напомнило мне о дорожном убийстве. Нас запихнули в общую палату в педиатрическом отделении, и со стен на нас пялились выцветшие наклейки с Микки Маусом. Я подавляю дрожь.
Ксандер изо всех сил пытается сесть.
— Они не оставили здесь ни одного из этих скальпелей?
Я осматриваю комнату. Все белое и пахнет хлоркой. В больницах у меня болят глаза и нос.
— Я не вижу ни одного.
— Ладно, думаю, придется действовать по старинке. — Он вытаскивает из-за спины подушку и протягивает мне.
— Пожалуйста, задуши меня, чтобы я мог освободиться от этого жестокого мира.
— Можешь приберечь мелодраму до прихода мамы?
Я зеваю и ерзаю на неудобном стуле.
— Как насчет того, чтобы я нашла тебе ручку, и мы могли бы попросить симпатичную медсестру первой подписать тебе гипс?
— Фу! — Ксандер закрывает лицо руками.
— Я не могу в это поверить!
— Давай посмотрим на светлую сторону, — говорю я.
— Ты принимаешь болеутоляющие. Вероятно, первые несколько дней тебе придется остаться дома и не ходить в школу. И твои пальцы холодного оттенка фиолетового!
Я кладу свое лицо прямо рядом с его опухшими пальцами ног, которые жалко торчат из огромного гипса, обернутого вокруг всей его левой ноги.
Ксандер издает самый жалкий вздох, который я когда-либо слышала, и я боюсь, что он вот-вот заплачет. Единственный раз, когда я видела, как Ксандер плачет, это двенадцать лет назад, когда папа ушел. Это был последний раз, когда я тоже плакала. В этом просто нет смысла.
Я неловко ерзаю в кресле.
— Эл, — говорит он хриплым голосом и красными глазами, — это был мой единственный шанс. Мой единственный шанс сделать что-то великое.
— Это не то, — говорю я, глядя на его руку. Часть меня думает, что я должна подержать его или заползти в постель рядом с ним, как делала, когда мы были маленькими. Вместо этого я предпочитаю неловко избегать зрительного контакта.
— Когда ты выздоровеешь…
— Ты слышала медсестру. Пройдет весь сезон, прежде чем я смогу играть. И ты действительно думаешь, что тренер Забински выпустит меня на лед в плей-офф, если я не играл семь месяцев? Я едва попал в команду, как есть.
— Фу. — Я падаю обратно в кресло.
— Я знаю. Я надрала тебе задницу.
— Эй. — Брови Ксандера опускаются.
— Это вечеринка моей жалости.
Я смотрю, как Ксандер кусает уголок левой губы, и замечаю, что делаю то же самое. Нервный тик.
— Если бы я только могла сыграть для тебя, — стону я.
— Да, — смеется Ксандер.
— Просто подстригись, почему бы и нет?
Мы оба смеемся, а затем через мгновение смотрим друг на друга с такой напряженностью, на которую способны только близнецы. Это пугало нашу маму, когда мы делали это в детстве. Слияние разумов, как она назвала бы это.
— Что, если бы Ксандер Белл не сломал ногу? — шепчу я.
— Я все еще могу сделать попытку, — шепчет он в ответ.
Я оглядываю комнату — там только еще одна семья успокаивает своенравного ребенка, ноющего о своей сломанной руке. Но Вы никогда не знаете. Они могли быть шпионами Забински.
Я задергиваю занавески вокруг нас.
— Я могла бы сыграть для тебя.
Он сужает глаза.
— Что ты имеешь в виду?
Я подхожу ближе и понижаю голос, хотя ребенок плачет так громко, что никто не может нас услышать. Но я почти уверена, что при замысле такого обмана необходимо говорить тише.
— Я буду тобой.
— А как насчет того маленького надоедливого факта, что ты девушка?
Идея прорывается во мне, как будто мои мысли — это отрыв, а Ксандер — сетка, в которую мне нужно забить.
— Тренер даже не осознавал, что я девушка, пока я не сняла шлем. Я могу подстричься. Я буду носить твою одежду. Мы уже ходим, говорим и действуем одинаково. Я сделаю так, чтобы тебя заметили разведчики. А затем мы можем просто переключиться обратно, как только твоей ноге станет лучше.
— Они узнают, — стонет он.
— Ты же знаешь, что не узнают, — плюю я в ответ.
— Мой собственный парень не может отличить нас друг от друга, когда мы на льду!
— О да, — говорит Ксандер, потирая подбородок.
— Однажды он схватил меня за задницу. Это было неловко.
— Итак, — говорю я, ухмыляясь по всему лицу, — что скажешь?
Ксандер смотрит вниз.
— Это слишком рискованно.
Я хватаю его за руку и смотрю на него, его лицо более знакомо, чем мое собственное отражение в зеркале.
— Ты сам это сказал, Ксандер. Это наш большой перерыв. Как сестра. Позволь мне сделать это для тебя.
Он смотрит вниз и прикусывает уголок левой губы.
— Просто… просто не будь слишком хорошой. Обещаешь?"
Прилив возбуждения охватывает мое тело.
— Обещаю.
ГЛАВА 3
Элис
День понедельника, и первая тренировка «Соколов» сегодня вечером. Мы не можем больше откладывать это. Мы установили все детали, но я не могу сказать, что чувствую себя уверенно. Но все эти мелочи — например, сделать так, чтобы все думали, что я чувак, — сейчас не имеют значения, потому что сегодня вечером я ДОЛЖНА ИГРАТЬ В ХОККЕЙ!
Ксандер должен вернуться из театрального клуба в любой момент, и тогда начнется трансформация.
Я провожу рукой по своим длинным волосам. Когда я запрокидываю голову назад, они задевают поясницу. Мама
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Всего лишь один из парней - Лия Рупер», после закрытия браузера.