Читать книгу "Книжные тюрьмы - Татьяна Вешкина"

чужаки, или нет. Я огляделся. Зеленые кусты чая перемежались с фиолетовыми, ярко цветущими кустами лотоса вайолет и исчезали за горизонтом, спускаясь витиеватыми полосами с холма в долину. Лотос, выдуманный автором, был создан скорее для описательной красоты, нежели для выполнения какой-либо функции, однако обладал легким успокаивающим эффектом. Вместе с расползающимся солнечным светом по земле заскользили завихрения тумана. Я вспомнил первые строки «Ветров Востока»: «Это было необычайно хрустальное утро, окутанное еще не проснувшимся волшебством. Белая пугливая дымка стелились по зелено-фиолетовым полям».

Я хмыкнул. Тишина, как и приказано фантазией Джерри С. С. Мортира, зазвенела еле слышными колокольчиками и затихла в молчаливом предвкушении. У меня вырвались следующие строчки книги: «Этот мир ждал». Тьфу ты! Нашел время цитировать любимое произведение! Какой у меня вообще план? Прятаться от всех мест, помеченных цивилизацией? Следить из-за кустов за развитием сюжета, боясь, что меня обнаружат? А еду как добывать? И как не замерзнуть зимой? Я не выживу, прячась по лесам и полям, ночуя без палатки, спальника, нормальной пищи. Даже если в местных лесах достаточно съедобной, немагической дичи, то где мне раздобыть лук и стрелы? Осознание пришло быстро, как будто давно было готово всплыть и открыть мне правду: мне нужно стать главным героем. Отнять у простодушного, наивного юнца его единственный шанс выбиться в люди и стать воином-волшебником. Забрать, присвоить себе чужую судьбу, варварски вырвать из рук простого крестьянина надежду и безжалостно растоптать ее. Мне никогда не хотелось быть кем-то; в то время как мои одноклассники мечтали стать Джоном Ленноном или Вином Дизелем, я всегда хотел был просто собой. А сейчас именно мне придется притвориться другим человеком, чтобы выжить. Чтобы вернуться домой хоть и постаревшим, помятым, но все-таки живым. Теплым, дышащим. Эту книгу придумали не под меня, поэтому нужно сильно постараться, чтобы вписаться. Вспоминая, что произойдет дальше, я помчался вниз, вдоль педантично высаженного ряда кустов чая и лотоса. Впереди показалась река, лениво ворочающая свои воды по камням. Я понял, что повествование книги отнюдь не собирается меня ждать, когда наконец догнал крестьянина, снимающего с плеч плетенную из бамбука корзинку. Как и положено порядочному главному герою, юноша по имени Минж отвлекся от своего тяжелого труда, и, увлеченный созерцанием восходящего солнца, стал зачитывать вслух только что сочиненные строки:

Дух ветра и потока шепчет на ухо,

О, расскажи всем обо мне.

Тогда я на рассвете увижу

Гнездо феникса,

И всполохи на небе будут алы.

Если переводить весь этот текст с языка метафор, то Минж заявлял, что окрылен творческим вдохновением и хочет принести своей стране процветание. Протагонист, вопреки моим ожиданиям, оказался совсем уж невысоким парнем, едва достающим мне до плеча, а еще он слишком простодушно расплывался в прямо-таки умственно отсталой улыбке. Такой умиротворенный, настроенный на нежное единение с природой, Минж вдруг словно взбесился, стоило мне обогнать его и оставить позади. Я услышал боевой клич за своей спиной и поднажал. Позади раздались почти нечеловеческие завывания. И вот это уже было не по сценарию. В этом месте «Ветров Востока» простой сборщик чая должен был почувствовать зов непреодолимой силы и спуститься к реке, не забывая восхищаться бабочками и птичками, как последняя Белоснежка.

– С дороги! Не смей! Ты идешь туда, куда… нужно именно мне! Только мне… – Маленький крестьянин с короткими ножками с каждой фразой все с большим трудом переводил дыхание, задыхаясь от бега. С плетеной корзиной, трепыхающейся за спиной и шуршащей собранным чаем, Минж напомнил мне разъяренную черепаху.

Книга Джерри С. С. Мортира была интересна тем, что повествование начиналось с истории, в которой самый обычный человек, на месте которого так легко себя представить, постепенно становится воином без страха и упрека, силой своей воли подчиняет себе волшебство и всему учится вместе с читателем. Духовный рост и путь, полный приключений, я с героем проходил в детстве вместе – а не наблюдал за очередным становлением и без того крутого всемогущего колдуна, списанного с фантазий о себе какого-нибудь недалекого автора. Кроме таланта поэта, который, к сожалению, никак не мог усилить выносливость, Минж в данный момент ничем особо выдающимся не располагал. Я сейчас ненавидел сам себя. За то, что существенно превосходил крестьянина-чаесборца по физическим показателям, навыкам ведения боя и уровню владения оружием. Обойти очевидно более слабого соперника, не способного оказать сопротивление, – это было слишком низко, даже постыдно. Ничуть не запыхавшийся, я стоял у подножия холма и пытался понять, в каком направлении мне теперь двигаться. К сожалению, автор не так подробно описал путь до реки, и я не был уверен, стоит идти направо или налево, вдоль берега. Да и, в отличие от Минжа, меня не примагничивало сюжетом к месту разворачивающихся событий. Мои задумчивость и нерешительность дорого мне обошлись. Отчаянно подавляемые грудные хрипы и сопение я услышал слишком поздно, когда отважный крестьянин в прыжке бросился на меня из-за чайного куста, пытаясь повалить и выиграть время. Это было похоже на прыжок домашнего кота, который играл в охоту. У моих родителей был сиамец по кличке Брюс Ли, выскакивающий из-за угла на всех гостей и членов семьи с одной-единственной целью – застать врасплох. Брюсик, как его ласково звала мама, поймав «добычу», принимался колотить задними лапами по тапку человека, а передними крепко вцеплялся в ногу, словно хотел вскарабкаться на дерево. Нетрудно догадаться, что мама просто обожала, когда на Восьмое марта ей дарили несколько пар колготок нелоскутной кондиции.

Сейчас родительского кота мне очень напомнил Минж, пытающийся лягаться, царапаться и кусаться одновременно. Воинственный крестьянин, с трудом переводя дыхание, оттолкнул меня. Однако без дополнительной опоры потерял равновесие и нелепо завалился на бок. Красное от перенапряжения лицо с ненавистью уставилось широкими миндалевидными глазами, Минж прорычал:

– Я не сдамся! Я буду сражаться! До последнего вздоха.

Даже в сочетании со смешно болтающейся на одной тесемке плетенной из бамбука шапочкой его заявление не показалось хоть чуть-чуть забавным. Отряхнувшись от пыли, я покачал головой:

– Эх, а ведь я всю жизнь пытался стать на тебя похожим… Я всегда хотел такой сильный, несгибаемый характер…

Крестьянин ничего не понял и продолжил прожигать меня взглядом. Не представляю, что делал бы Минж, окажись он на моем месте. Но я знал, что буду вынужден сделать сейчас. Мне нужна была его одежда (и без мотоцикла!).

Пока я раздумывал, как лучше провести удушающий прием, после которого Минж быстро придет в себя, главный герой снова попытался броситься мне под ноги. Машинально я шагнул в сторону,