Читать книгу "В погоне за счастьем - Дуглас Кеннеди"

Ты намерена избавиться от этой квартиры? — спросил Чарли.

Ну, уж точно не собираюсь устраивать здесь музей… — Я в упор посмотрела на него: — Знаешь, тебя ведь нет в завещании.

Я… мм… не удивлен.

Собственно, и наследовать-то особо нечего. Незадолго до смерти она сказала мне, что у нее есть небольшая страховка и какие-то акции. Может, тысяч на пятьдесят в общей сложности. Очень плохо, что ты не общался с ней в последние полгода. Поверь мне, она не хотела вычеркивать тебя из завещания и вопреки всему надеялась, что ты все-таки позвонишь хотя бы раз. После того как ей сказали, что рак неизлечим, она ведь написала тебе, разве не так?

Она ни словом не обмолвилась в письме о том, что умирает, — сказал он.

А что-то изменилось бы?

Он снова отвел взгляд. Мой голос был по-прежнему твердым и спокойным.

Ты не ответил на ее письмо, ты не ответил на мои сообщения, которые я оставила на автоответчике. Что, должна сказать, было твоей стратегической ошибкой. Потому что, если бы ты показался ей на глаза, сейчас бы делил со мной эти пятьдесят штук.

Я бы никогда не претендовал на долю…

Ах да. Принцесса настояла бы…

Не называй так Холли.

С чего вдруг? Она ведь Леди Макбет в этой истории.

Кейт, я действительно пытаюсь…

Сделать что? «Залечить раны»? Достичь «согласия»?

Послушай, я никогда не имел ничего против тебя.

Я тронута. Очень жаль, что мама не видит этого. Она всегда наивно надеялась, что все помирятся и, возможно, она снова увидит своих внуков с Западного побережья.

Я собирался позвонить…

Собирался — этого недостаточно. Собирался, но не собрался.

Мой голос стал громче. До меня вдруг дошло, что гостиная опустела. Это заметил и Чарли, потому что он прошептал:

Пожалуйста, Кейт… я не хочу возвращаться с таким плохим…

Чарли, а чего ты ожидал, черт возьми? Мгновенного примирения? «Поля чудес»? Что посеешь, то и пожнешь, приятель.

Кто-то умиротворяюще коснулся моей руки. Тетя Мег.

Отличная проповедь, Кейт, — сказала она. — И я уверена,

Чарли уже уяснил твою точку зрения.

Я перевела дух. И, чуть успокоившись, произнесла:

Да, я надеюсь.

Чарли, сходи на кухню, налей себе что-нибудь выпить, — предложила Мег.

Чарли сделал, как велели. Драчунов развели по углам.

Успокоилась? — спросила Мег.

Успокоишься тут, как же, — проворчала я.

Она усадила меня на диван. Устроившись рядом, заговорщически зашептала мне:

Отстань ты от парня. У меня с ним был разговор на кухне. Похоже, у него какие-то серьезные проблемы.

Что еще за проблемы?

Четыре месяца назад его сократили. «Фитцгиббон» перекупила какая-то голландская международная корпорация, и половину персонала сразу выгнали.

«Фитцгиббон» был фармацевтическим гигантом, и Чарли трудился там последние двадцать лет. Свою карьеру он начинал как торговый представитель в долине Сан-Фернандо, постепенно дорос до должности регионального директора продаж по округу Ориндж. И вот теперь…

И насколько все серьезно? — спросила я.

Суди сама: чтобы прилететь сюда, ему пришлось занять у друга денег на билет.

Господи!

А учитывая то, что двое его детей учатся в колледже, с точки зрения финансов положение у него критическое. Ему не позавидуешь.

Меня вдруг пронзило чувство вины. Бедный идиот. Всю жизнь Чарли не везет. Просто какой-то фатальный неудачник.

Насколько я поняла, и на семейном фронте дела неважные. Принцесса явно не из тех жен, кто готов поддержать мужа в трудную минуту…

Мег вдруг резко замолчала, толкнув меня в бок локтем. Чарли вернулся в гостиную с переброшенным через руку плащом. Я встала.

Почему с плащом? — спросила я.

Мне нужно возвращаться в аэропорт, — сказал он.

Но ты ведь только два часа как приехал, — возразила я.

Завтра у меня очень важная встреча, — смутился он. — Собеседование. Я сейчас… ээ… без работы.

Я перехватила взгляд Мег, умоляющий не выдавать ее. Воистину семейная жизнь напоминает паутину, сплетенную из секретов и мелких заговоров типа «только не говори своему брату…».

Мне очень больно это слышать, Чарли, — сказала я. — Извини, что я тебе столько всего наговорила. Сегодня тяжелый день и…

Чарли заставил меня замолчать, коснувшись моей щеки легким поцелуем.

Будем на связи, хорошо? — сказал он.

Все зависит от тебя, Чарли.

Брат оставил мою реплику без ответа. Он лишь печально пожал плечами и направился к двери. На пороге он обернулся. Мы встретились глазами. Наш молчаливый диалог длился всего долю секунды, но мы успели сказать друг другу: прости меня, пожалуйста.

И в это же мгновение я почувствовала огромную жалость к брату. Он был таким потерянным, побитым жизнью, загнанным в угол, словно олень в лучах направленных на него прожекторов. Жизнь обошлась с ним сурово, и теперь он был воплощенное разочарование. Я искренне сочувствовала ему, по себе зная, каково это — оказаться неудачником. Потому что, если бы не мой сын, меня бы точно нельзя было считать образчиком личного успеха.

Прощай, Кейти, — сказал Чарли. Он открыл дверь.

Я отвернулась от брата и шагнула в туалет. Когда через пару минут я вышла оттуда, его уже не было, и я вздохнула с облегчением.

Порадовало и то, что гости начали прощаться. Среди них были парочка соседей, какие-то давние подруги матери — хрупкие старушки на восьмом десятке, пытающиеся вести светские разговоры, бодриться и не особо задумываться о том, что их сверстницы уходят из жизни одна за другой.

К трем часам разошлись все, кроме Мег и Розеллы — крупной жизнерадостной доминиканки средних лет, которую я наняла два года тому назад убираться в маминой квартире дважды в неделю. Вышло так, что она стала круглосуточной сиделкой, после того как мама выписалась из клиники Слоун-Кеттеринг.

Я не хочу умирать в какой-то серой комнате с флуоресцентными лампами, — сказала она мне утром того дня, когда врач-онколог сообщил ей, что надежды больше нет.

Ты не умрешь, мама, — услышала я собственный голос. Она потянулась ко мне из постели и взяламою руку:

С эскулапами не совладать, дорогая.

Доктор сказал, что это может длиться долгие месяцы…

Ее голос был спокойным и даже умиротворенным:

Это если считать от начала болезни. А в моем положении — три недели максимум. И честно говоря, это даже больше, чем я ожидала…