Читать книгу "Реквием. Книга первая Инициация - Ивар Рави"

узнаем, по какой цене его выставили? Единственное, что меня удивляет, так это сохранность. За целый год даже окна никто не унес.

— Обижаешь, — дедушка сплюнул под ноги, — Мы же все-таки заповедник, а не шарашкина контора. Вход сюда только по пропускам, да и в эту сторону никто не ездит. Все хотят на Татарское или Святое озеро, полюбоваться журавлями или зубрами. А с этой стороны только дремучие леса и болота, если немного подняться вверх по реке. Иной раз попадаются браконьеры, но те люди осторожные, им не до воровства.

Тщательно проверив входную дверь дома и ворота у забора, дед дал нам команду грузиться. Обратно ехали в полном молчании, я боялся спугнуть удачу — лучшего места для изолированного проживания трудно было найти. Оставался всего один вопрос — в какую цену обойдется такая покупка.

Проигнорировав кабинет директора, дедушка направился к главному бухгалтеру.

— Мария Ивановна, свет моих очей, вы сегодня, как и всегда, выглядите восхитительно!

Женщина бальзаковского возраста в очках с роговой оправой расплылась в ответ на комплимент.

— Да, ладно вам Иван Сергеевич, скажете тоже.

— Вот те крест! — дед истово перекрестился, — Да и мои соколики не дадут соврать, что вы женщина-мечта!

Только после этих слов мы удостоились взгляда от главного бухгалтера.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровался я, переминаясь с ноги на ногу.

— Иван Сергеевич прав, вы очень красивая молодая женщина, — в Ване вдруг проснулся Казанова. На лице бухгалтера снова появилась улыбка — когда хвалят двое, это уже не лесть, а констатация фактов.

Все также улыбаясь, она сообщила, что на втором аукционе не нашлось покупателей на дом в Старом Кудоме. Все-таки дед мой был очень привлекательным, осыпая женщину кучей комплиментов, он выудил у нее юридическую лазейку для продажи дома единственному покупателю без аукциона.

— Два миллиона, это стоимость по основным средствам с учетом амортизации. Ниже цена не может быть, Иван Сергеевич, мы его на аукцион выставляли за десять миллионов в первый раз и за семь во второй. Только не говорите Юрию Владимировичу, что я вам это подсказала.

— Я могила, моя прекрасная Дульсинея, — отвесив шутливый полупоклон, Никитин стремительным шагом повел нас к директору. Попросив подождать нас за дверью, вошел и провел там почти час. Сквозь плотно прикрытую дверь слышались отдельные звуки, но слов невозможно было разобрать. Спустя около часа, дед появился весь раскрасневшийся, но с довольной улыбкой.

— Нам снова к Марии Ивановне!

Бухгалтер тепло улыбнулась, завидев нашу троицу. Зазвонил внутренний телефон, и Мария Сергеевна пару минут слушала, лишь периодически вставляя словечко. Положив трубку, бухгалтер уставилась на деда:

— Иван Сергеевич, я все понимаю, но как вам удалось уговорить Юрия Владимировича на полтора миллиона с рассрочкой платежей в три года???

Так, благодаря сноровке деда и его туманному «Военная тайна!» на вопрос бухгалтера, мы стали обладателем шикарного дома-крепости, рыночная стоимость которого была не меньше десяти миллионов.

Глава 3

Аннабель

Красота и великолепная фигура не всегда могут быть Божьим даром, иногда это становится проклятием. В этом Аннабель убедилась давно. Со старших классов она стала объектом пристального внимания со стороны мужчин. Воспитанная с строгой семье, придерживающейся христианских ценностей, Аннабель не представляла себе добрачные половые связи. Тем не менее, в родном Нижнем Новгороде парни словно сговорились затащить ее в постель. Закончив одиннадцать классов школы, все еще оставаясь невинной, Аннабель поступила в Одинцовский филиал Международного юридического института и уже успела перейти на третий курс. Зимняя сессия была позади, и они вместе с двумя подружками и решили отметить данное событие.

Выбор пал на «Загородный очаг», точнее, именно Римма их и уговорила, а Света поддержала. Аннабель никогда не посещала данное заведение, но со слов Риммы, там работал ее близкий знакомый азербайджанец, который мог их обслужить по чужой льготной карте со скидкой до сорока процентов.

— Представь, там все эти рублевские тусуются, можем и мы в нормальном ресторане посидеть. Тем более, это в черте города, от нашего общежития десять минут ходьбы, — уговаривала Римма, и Аннабель сдалась. Ее родители не то чтобы шиковали, но достаток в семье был. Выбор на Одинцово пал не случайно, здесь проживала со своей семьей сестра мамы Вероника Павловна Акушина. Первые два года Аннабель жила у нее, но с началом третьего курса решила переселиться в общежитие. Причиной такого переезда стал муж тети — Сергей Сергеевич Акушин, работавший врачом в местном госпитале. Муж тети несколько раз «случайно» путал спальню, вваливаясь в комнату девушки в семейных трусах, пару раз мылся в ванной не закрыв дверь, и Аннабель случайно натыкалась на него. Когда пошли комплиментики и Сергей Сергеевич стал явно оказывать знаки внимания, Аннабель решилась на переезд, несмотря на возражения тети.

В общежитии она сдружилась с подругами по комнате — единственным минусом были похождения девушек и приходы их кавалеров. Но уже спустя три месяца Света и Римма перестали приводить своих парней, предпочитая встречи на стороне.

В тот роковой вечер вначале все шло хорошо: они мило сидели, выпивая вино и поглощая устриц. Потом Римма вышла из домика и вернулась минут через пять с тремя азербайджанцами.

— Это Хамит, мой друг, — познакомила она Свету и Аннабель со своим очередным кавалером, обещавшим сорокапроцентную скидку. Имена двоих других девушка даже не запомнила, а после попытки одного из азербайджанцев обнять ее за талию, торопливо выскочила из-за стола:

— Римма, я пойду!

Не слушая уговоров подруг, Аннабель выбежала из домика и поспешила к выходу. Ее незадачливый кавалер преследовал ее до самого выхода из большого ресторанного дворика и отстал, лишь увидев охранника на входе. Не успела девушка выйти к парковке, как небо озарилось словно днем.

Человеческое любопытство неискоренимо — оглянувшись в сторону свечения в небе, Аннабель почувствовала, как мгновенно ослепла. Испуганная девушка присела на землю, щупая руками снег. Прошло около минуты, а зрение не возвращалась, но слух был при ней. Она услышала грохот, словно на нее несется локомотив, а секунду спустя ее