Читать книгу "Никого не жаль - Марина Крамер"

из собственного кармана. Обеднела наша мэрия… Только вот вопрос – а чего это моего супруга понесло в столицу, да еще так спешно?

Она просмотрела все письма, но ничего больше не нашла, на всякий случай проверила удаленные, но и там ничего не было – деловая переписка, какие-то рекламные сообщения, которые Захар удалял, даже не открывая писем.

Настя открыла браузер и принялась одну за другой просматривать открытые вкладки – их было такое множество, что вообще непонятно, как на экране еще осталось место. Самое удивительное заключалось в том, что все эти вкладки демонстрировали интерес Захара к погибшей писательнице Ромашкиной, о которой, как он вчера утверждал, тот никогда прежде не слышал.

Растерянно глядя на экран, с которого прямо на нее смотрела рыжеволосая женщина с зелеными глазами и мягкой улыбкой, Настя чувствовала себя обманутой.

Вот, оказывается, что испытывает человек, обнаруживший, что у второй половинки есть какая-то другая жизнь. Подобное никогда не приходило ей в голову – даже когда она сама завела роман сперва в Интернете, а затем и в реале. Ей казалось, что Захар ничего не заметил, не придал значения. Но что, если она ошибалась? Если Лавров все знал и молчал, а теперь, спустя время, решил отомстить?

– Да ну, ерунда… – пробормотала Настя, закрывая ноутбук. – Захар – и роман на стороне? Нет, не может быть. К тому же – с кем? С какой-то писательницей непонятных романчиков? Нет уж, если бы Лавров решил щелкнуть меня по носу, то его пассия была бы более интеллектуально развитой, потому что о чем ему говорить с женщиной, пишущей такое? А поговорить для Захара – первое дело, у него все чувства рождаются из головы, а не из сердца, и уж тем более не оттуда, откуда обычно они возникают у мужчин.

Она встала, прошлась по комнате, машинально провела тряпкой по подоконнику, замерла, уставившись в окно.

На детской площадке бегали двойняшки с восьмого этажа, их няня сидела на скамейке с книгой в руках и совершенно не замечала, как ее подопечные кидают друг в друга песком.

«Сегодня можно за продуктами не выходить, – подумала Настя. – Обойдусь тем, что в холодильнике есть, да и вообще – хватит жрать, надо взять себя в руки и похудеть немного, расплылась опять».

В этом смысле отъезд Захара был даже кстати – не придется готовить, а значит, можно и не есть.

Но вдруг ей в голову пришла совершенно безумная, а потому, разумеется, привлекательная мысль – поехать в Москву и проследить за мужем, чтобы не мучить себя подозрениями. Она ведь знала, в какой гостинице остановится Захар, вполне могла забронировать номер там же. Деньги у нее были – Захар, чтобы избавить Настю от необходимости просить у него каждый раз, в день своей зарплаты переводил на ее карту часть суммы, которую она могла тратить на свое усмотрение.

Привыкшая за много лет относительного безденежья экономить на всем и отказываться от того, что не казалось необходимым, Настя сумела скопить приличную сумму, а потому вполне могла позволить себе такой каприз, как поездка в Москву.

– Заодно и развеюсь, – закусив губу, процедила она, решительно открывая свой ноутбук и отыскивая в закладках сайт продажи авиабилетов. – Погуляю, в МГУ съезжу, в район, где квартиру со Стаськой снимали… А заодно и постараюсь узнать, чего вдруг мой супруг так внезапно сорвался в столицу, да еще и мне наврал.

Когда билет на самый поздний рейс был приобретен, а номер в гостинице забронирован, Настя вдруг вспомнила, что в Москве у Стаськи осталась приятельница, специализировавшаяся как раз на статьях о светской жизни. Они все вместе учились на факультете журналистики, но общалась с ней больше Стаська, а Настя, сменившая профессию после окончания университета, а потом и вовсе ее лишившаяся, с бывшими однокурсниками старалась вообще никак не пересекаться, чтобы не ловить на себе сочувствующие или, наоборот, торжествующие взгляды – на курсе она была лучшей, а без работы осталась первой.

– А ведь это может пригодиться… – глядя на свое отражение в стоявшем на тумбочке небольшом зеркале, протянула она. – Инга Золотарева… нет, Золотницкая… Да, точно – Золотницкая! И я ее неплохо помню. Но вот помнит ли она меня… Конечно, было бы уместно сослаться на Стаську, но мы уже три года вообще никак не общались. Интересно, она только со мной все отношения разорвала? С Захаром, кажется, тоже… но тут нельзя сказать уверенно, он в последнее время стал какой-то странный… как будто что-то скрывает.

Произнеся это, Настя снова расстроилась. Муж действительно стал более задумчивым, скрытным, все больше молчал, уткнувшись то в книгу, то в монитор ноутбука. Раньше, до всей этой канители с выборами, он мог часами увлеченно разговаривать на любую тему, совершенно не выносил тишины в квартире, а теперь… Прежде он не делал тайны из своих телефонных разговоров, всегда отвечал на звонок там, где его застали, но в последнюю пару лет вдруг начал выходить из комнаты, а порой, встав ночью, Настя обнаруживала его с телефоном в ванной, где была включена вода. И вид у него всякий раз бывал такой, словно жена застукала его за чем-то постыдным.

– Почему я никогда об этом не задумывалась? Ведь он уже давно так себя ведет… Может, мама права и у него просто-напросто кто-то появился? – Настя скорчила своему отражению некрасивую гримасу: – А что? Вполне вероятно – ты-то вон какая корова, расплылась в разные стороны, а Захар вполне привлекательный мужик.

Говоря это, она преувеличивала масштаб трагедии – при своем высоком росте лишних у нее было всего килограммов десять, и это не составляло такой уж огромной проблемы, а при правильном подходе к питанию и физической активности можно было избавиться от них довольно быстро. Но Насте всегда было лень заниматься спортом, а отказываться от вкусной еды – еще сложнее.

– Зачем вообще жить, если еще и в этом себя ограничивать? – говорила она Стаське, когда сама же и поднимала тему своего лишнего веса.

Подруга была с ней солидарна, но в этом противоречия не наблюдалось – весившая пятьдесят килограммов Станислава могла позволить себе что угодно.

Мысли как-то плавно свернули в сторону еды, и Настя с сожалением подумала, что обедать придется брокколи на пару – все равно ничего другого приготовить она уже не успеет, нужно еще собраться и вызвать такси. Рейс был поздний, но до аэропорта ехать довольно долго. А сейчас вообще хорошо бы исчезнуть из дома, потому что Захар наверняка зайдет за вещами – его рейс