Читать книгу "Восстание - Саймон Скэрроу"

шагов вниз по склону, когда Север и двое его людей выбежали из-за деревьев впереди врага и помчались к гребню. Самый задний римлянин споткнулся и упал на колени. Мгновение спустя мускулистый воин с топором сбил его с ног. Второй удар пришелся на его шлем, раздробив череп. Несколько соплеменников воина приостановили преследование, чтобы расчленить тело и проткнуть его копьями, прежде чем возобновить погоню. Их кровожадность стала спасением Севера и последнего выжившего из арьергарда, когда они вбежали через узкую брешь в линии щитов, сомкнувшуюся за ними. Бернардикий и его люди успели отдышаться и легко сдержали подошедших к ним повстанцев, уничтожив нескольких, прежде чем он отдал приказ разорвать контакт и отступить к гребню.

Непрерывный поток повстанцев хлынул с тропы, и еще больше присоединились к ним из-за деревьев, быстро пересекли склон и начали окружать гребень. Бернардикий подумывал о том, чтобы побудить своих людей следовать за ним и попытаться снова прорваться наружу, но шансов спастись сейчас не было. Лучше остаться здесь и принять свой последний бой, чем быть убитыми, как собаки, в тщетной попытке пробиться сквозь врага.

Он сплюнул, а затем крикнул:

- Сомкнуться вокруг Орла!

По его оценкам, осталось немногим более сорока его людей. Их окружили не менее тысячи повстанцев, а новые бритты все продолжали прибывать. Вождь на коне выехал из-за деревьев и натянул поводья за пределами досягаемости броска копья, осматривая позицию римлян. Он выкрикнул приказ своим приспешникам, и те, кто был ближе всего к легионерам, отступили и начали издеваться и оскорблять небольшую группу солдат, защищающих вершину холма.

Бернардикий молча смотрел на них. Даже когда он смотрел на массу воинов и тех, кто находился вдалеке, все еще собравшихся вокруг пожара в долине, его разум был спокоен. Это был момент, о котором много раз размышляли все солдаты за время своей службы. Всегда стоял вопрос о том, как они встретят конец, какую бы форму он ни принял. Внезапная милосердная смерть, затяжная агония смертельной раны или, как сейчас, уверенность в том, что выхода нет. Он знал, что ему повезло больше, чем большинству служивших в легионах. Он пережил множество сражений и стычек, в отличие от многих других, кого он знал. Он получил повышение по службе, награды и добычу и заплатил за скромное фермерское поместье в Галлии, где его жена воспитывала его сыновей. Он думал о них с любовью, и единственное, о чем он сожалел, это то, что он не смог присоединиться к ним на последних Сатурналиях.

- Ну что ж, - пробормотал он про себя. - Боги играют в свои игры.

Вражеский вождь медленно подъехал к гребню в сопровождении одного из своих людей. Они остановились шагах в тридцати от них, и вождь ткнул пальцем в центуриона и громко и отчетливо заговорил на родном языке. Он сделал паузу, а бритт рядом с ним откашлялся и перевел на латыни с легким акцентом.

- Мой господин, Сифодубн призывает вас сдаться и спасти свои жизни! Бросьте свое оружие и подчинитесь его милости, и вас пощадят.

- О, я верю каждому его слову! - цинично сказал один из легионеров.

Бернардикий собирался заставить его замолчать, но передумал и вместо этого обратился к Северу. - Опцион, выясни кто это сказал. Дежурство в латринах в течение следующего месяца.

Люди центурии невольно рассмеялись, как он и надеялся.

- Римляне! Каков ваш ответ?

Бернардикий оперся на верхнюю часть своего щита. - Что мне сказать, парни? Он предлагает нам стать рабами. Я говорю: в царство Плутона это. Ну что вы скажете, а?

Воздух наполнился громким улюлюканием и презрительным смехом, а шум скопившегося вокруг врага на мгновение затих, когда мятежники уловили смысл ответа римских солдат на предложение своего вождя. Выглядя удивленным, Сифодубн снова заговорил и подождал, пока его воин переведет.

- Мой господин предлагает вам последний шанс. Сдайтесь или умрите. Что вы скажете?

Бернардикий на мгновение остановился, чтобы найти правильные слова, чтобы выразить свои чувства по поводу подчинения врагу, свой гнев на глупость своего легата, свое отчаяние от того, что он больше никогда не увидит свою семью, и товарищество, которое он испытывал к крутым людям, которые были рядом, которым было суждено умереть вместе с ним.

Он улыбнулся и проревел свой ответ.

- Полная хрень!

Вождь нахмурился и повернулся к своему переводчику, после чего произошел короткий обмен мнениями. Затем он пожал плечами и грустно отдал честь Бернардикию, прежде чем развернуть лошадь и помчаться вниз по склону к своим последователям. Улыбка центуриона померкла, когда он обратился к своим людям.

- Уничтожьте как можно больше этих варварских ублюдков. Пусть те, кто выживет, никогда не забудут людей первой центурии Первой когорты Девятого легиона!

Легионеры громко застучали короткими мечами по щитам, а знаменосец высоко поднял штандарт.

Прозвучал боевой рог, и дикий рев раздался вокруг них, когда восставшие бритты бросились вверх по склону.

- Щиты поднять! - крикнул Бернардикий. - Сомкнуть ряды!

Легионеры подняли свои широкие щиты и уперлись калигами, готовые выдержать удар атаки. Они подняли мечи горизонтально и отвели локти назад, напрягая мышцы. Центурион быстро помолился Марсу, чтобы ему позволили умереть с честью и без ненужных страданий, затем стиснул зубы и встретил врага лицом к лицу.

Повстанцы обрушились диким натиском, излюбленным кельтами, широко раскрыв рты и выкрикивая боевые кличи, сверкая глазами, а их известковые волосы торчали шипами из шевелюры. Многие носили закрученные татуировки воинов на конечностях и груди и несли щиты и копья, которые многие годы скрывались от римских повелителей. Последние несколько шагов они преодолели в мгновение ока и врезались в стену щитов легионеров с серией волнистых стуков и острого раскалывающегося треска от впивавшихся клинков в обтянутые кожей деревянные щиты.

Бернардикий позволил своему телу качнуться под ударом, а затем нанес удар назад, врезав своим выступом щита в вооруженного мечом мятежника перед ним. Он услышал, как человек хрюкнул, и вонзил свой короткий меч в боковую часть щита, направляя острие туда, где, по его оценкам, находилось туловище противника. Наградой ему стала дрожь в руке, указывающая на сильный удар. Повернув лезвие, он вырвал его и отдернул руку, чтобы нанести новый удар. Вокруг него грохот оружия, пронзительный звон и скрежет лезвия о лезвие заполнили его слух. Он мог слышать выкрики и стоны своих ближайших людей и врагов.

Первый из римлян упал, когда его щит вырвался из его рук, прежде чем удар копья пронзил его бедро и вскрыл бедренную артерию. Он на мгновение пошатнулся, когда из раны хлынула кровь, затем его колени подогнулись под ним, и он повалился вперед посреди повстанцев.

- Сомкнуться! - крикнул Бернардикий, и небольшой