Читать книгу "Кодекс Крови. Книга I - М. Борзых"

укрытия, индивидуальные рационы питания из расчёта на семь дней, водонепроницаемые мешки для упаковки вещей пока откладывались к полезному.

Туда же отправились перчатки без пальцев, лицевые платки, верёвки, упрощённые системы очистки воды, кружка, фляжка и даже термотаблетки для разогрева рациона и кипячения воды. Комплекты сменного белья и влаго-ветронепроницаемой формы тоже были не лишними. Я заметил, что инструктор, прохаживаясь перед строем, то и дело бросал заинтересованные взгляды на мою сортировку. Подорожница тоже как бы невзначай чуть выдвинулась из строя и оценила мои старания. Девчонка оказалась не глупой и быстро внесла изменения в свой список.

Подождав, пока блондинка завершит свои правки, я быстро уложил всё необходимое в малый походный рюкзак, который оказался тут же на дне большого. Немного подумав, захватил с собой и плотно свёрнутый больший походный рюкзак. Почему-то подумалось, что он прекрасно может использоваться как альтернатива носилкам.

Кто же знал, что я уже тогда задницей предчувствовал неприятности. А пока мы слушали вводный инструктаж.

— Все вы чувствуете себя всесильными, используя магию и родовые дары. Наша задача — показать, что вы способны на большее. Вы все не представляете своих пределов. У нас вы не только их достигнете, но и перешагнете. На первом этапе вам предстоит восьмичасовой марш в сопровождении инструкторов до места старта. Вторым этапом будет прохождение индивидуального маршрута, подготовленного для каждого из вас. В финальной точке маршрута вас будет ждать инструктор с картой для прохождения третьего этапа. И последнее, — инструктор сделал паузу. — будьте сдержаны, бдительны и не забывайте, что анонимность не освобождает вас от понятий чести, — при этом инструктор демонстративно посмотрел на Медведя. — На этом инструктаж окончен! Нале-во! Раз! Два! За направляющим лёгким бегом марш!

И мы побежали. Сумрачный лес, подстил из хвои пружинит под ногами. Воздух такой чистый и свежий, что захлебнуться можно, как родниковой водой. Птички чирикают, да ветерок шумит в кронах деревьев. Казалось бы, красота да и только!

Это только вначале казалось, что ополовиненный рюкзак легче полного. Спустя полчаса нашими языками можно было шеи вместо шарфов оборачивать. Воздух уже натурально жёг лёгкие.

Лягушка и Репейница сдались ещё раньше, капризно заныв и потребовав у своих ухажёров забрать и так практически пустые рюкзаки. Здесь их ждал первый урок. Оказалось, что если в койке — вместе, то в жизни — врознь. До девушек начала доходить вся незавидность ситуации, и более того она отчасти сыграла им на руку. На голой злости они смогли продержаться в хвосте ещё пару часов.

В то время как мы монотонно перебирали ногами вслед за инструктором, тот, словно издеваясь, бежал с полным походным рюкзаком, а там и снегоступы, и каска, и зимняя одежда и ещё полрюкзака несомненно нужных в других широтах вещей.

Я бежал, глядя под ноги и стараясь не упускать из виду спину инструктора. Мишина подготовка радовала, вот только мелкие и не очень раны, полученные в общей свалке, щипало и жгло от пота, ручьями стекающего по телу. Было больно, я бы отдал очень многое, чтобы просто смыть с себя этот солёный разъедающий пот и сменить одежду, но бег продолжался.

Выбрав группу в середине строя, я примкнул к ним. В этой группе бежала, сцепив зубы, и Подорожница. Девушке явно было тяжело, но грудь её вздымалась ровно, а не рваными вздохами, как у большинства курсантов. Лицо было бледным, в то время как мы все напоминали перезрелые томаты на грядке. Да даже Мишино тело после тренировок чувствовало себя хуже, чем она.

Не впервые я задумался, что девушка, скорее всего, лекарь. И если на других её магия не действовала в школе, то уж себе то она могла помочь и с успехом помогала.

«Ну что ж, не одному мне плюшек отсыпало природой», — подумал с белой завистью.

Кстати, насчёт плюшек. Спустя четыре часа инструктор объявил привал. Попадали мы ровно там, где услышали команду. Единственное, что заставило меня буквально воскреснуть из мёртвых — это гладь лесного озера, поблескивающая в лучах обеденного солнца. Раны не перестали болеть и чесаться, а потому, кое-как выбравшись к берегу, я принялся раздеваться. Прохладная водичка так и манила после четырёхчасового марафона. Остальные курсанты, как ни странно, последовали моему примеру. Шум и гам стояли невообразимые. Всё же молодость не убить никакими нагрузками.

Аккуратно сложив все вещи, я принялся разматывать полоски некогда белой ткани, здесь выполнявшие роль бинтов. Вокруг стало удивительно тихо. Я заметил ошарашенные взгляды, бросаемые на меня со всех сторон. Что вызвало подобную реакцию, я понял, взглянув на собственное отражение в воде.

Это был и я, и не я одновременно. От Михаила осталась оболочка, худощавая, высокая, под метр восемьдесят пять сантиметров, с тёмными волосами и вполне мужскими чертами. От меня прошложизненного остались глаза. Правду говорят, что глаза — зеркало души. Так оно и есть. Красные, уставшие, повидавшие многое.

А вот всех остальных привлекло обилие воспалённых разъеденных потом ран. М-да… Такое ощущение, что меня пытались нашинковать как капусту, но не вышло. Осторожно взялся стирать бинты. Их потом можно будет обмотать вокруг тела, чтобы просохли.

Кое-как отжав материал для перевязки, сложил его поверх одежды, а сам, наконец, полностью вошёл в озеро. Мой стон был практически сродни сексуальному наслаждению. Я сцепил зубы, чтобы не закричать в голос, когда прохладная вода успокаивала раны. Жжение прекратилось, и я даже смог почти безболезненно сделать несколько заплывов в озере.

Рядом плескался Медведь, бросая на меня странные взгляды. Разбираться в их значении не было ни времени, ни сил, потому вернулся обратно на берег, пытаясь обсохнуть, перед тем как заново влезать в полевую форму.

Меня ждал сюрприз. Под бинтами были аккуратно припрятаны листья подорожника.

Я оглянулся по сторонам, но девушки из одноимённого рода так и не обнаружил. Мишина память подсказала, что листья нужно промыть и чуть потереть, чтобы они пустили сок. И лишь затем прикладывать к ранам. Я, правда, старался. Но прошлая жизнь чаще способствовала расчленёнке, чем лечению. Поэтому увы и ах, перемотался, как смог. Радовало, что хотя бы грязная потная форма одевалась поверх бинтов.

Следующие два часа бега прошли под девизом: «Кто не сдох, тот втянулся».

Оптимизм — наше всё, но даже его не хватило, и на исходе шестого часа девушки стали прилично отставать. Настолько прилично, что я плюнул на всё и побежал обратно. Пусть Репейница и Лягушка и хотели устроить мне тёмную, но, подозреваю, скорее из стадного инстинкта. А вот почему отстала Подорожница, мне было весьма интересно. Она-то как раз выглядела получше многих. Девушек я нашёл за поворотом, у высокого скального выступа, обросшего мхом и молодыми деревцами. Лягушка самозабвенно выворачивала желудок наизнанку. Блондинка поддерживала её, как могла, а Репейница подносила воду умыться и ополоснуть рот.

— Что с ней? Еда? — обратился наобум к предполагаемой лекарке. Та только отрицательно махнула головой.

— Больно! Богиня! Как больно! Помоги! — снова сложилась вдвое девушка, кожа её позеленела, словно реальная лягушачья шкурка, а вены вздулись.

— Говорит, что где-то чувствует смерть лягушачью, — как бы извиняясь за очевидную глупость, пробормотала Колючка.

Ах ты ж кровь всемогущая!

Предположу, что, находясь под покровительством конкретного Бога, массовую гибель его неразумных воплощений на земле сложно не заметить. А если ты ещё и лишён этой самой божественной поддержки и подпитки, то вообще можно ласты склеить, как те лягушки.

— Где⁈ Покажи! — чуть ли не прорычал в лицо и без того ослабевшей девушке. Та только махнула рукой за скальный выступ. Уже лучше, хоть направление есть.

Быстро раскинул свой дар на максимальную дальность в указанном направлении. Пришлось искать как через решето, лягушка — это вам не человека отыскать. А их там должно было быть сотнями, а то и тысячами, если бедную так накрыло.

На границе восприятия действительно была россыпь маленьких капелек крови, стремительно затухающая, словно огоньки свечей на ветру. Если предположить, что там болото, а где ещё водиться лягушкам, то что-то стремительно убивало целую колонию.

— Я за инструктором!

Уже убегая вдогонку за основным строем, я почувствовал, что там, на посреди лягушачьего конца света, появился кто-то очень большой и сильный.

Основную колонну я догнал минут через пять. Максимально ускорившись, рванул к инструктору и протараторил:

— Разрешите обратиться! Один из вверенных вам курсантов находится