Читать книгу "Свет в конце тоннеля - Павел Сергеевич Иевлев"

полюбившейся мне дрезины парень нервный и неадекватный. Вряд ли он просто смирится с потерей нажитого имущества. Я буду бдеть до утра, вдруг какую-нибудь гадость придумает? А ты можешь подремать, если хочешь. Не хочешь? А чего хочешь? Эй, куда это ты собралась? Ну, вылезешь ты в окно, а дальше? Агрорадиус же! Это ко мне ты можешь подойти почти вплотную, а к нему-то нет… Да блин, ну почему меня никто не слушается? Сволочи вы, а не верноподданные…

* * *

— Доброе утро, пацан! Поднимайся, продирай глаза. Если бы в вашем мире проводились соревнования по крепости сна, ты был бы чемпионом. Проспал опять всё интересное. Но ты не расстраивайся, зрелище было «восемнадцать плюс». Лысая отожгла так, что мама дорогая, не зря ей, видать, гвозди в башку заколачивали. Наверное, крышу пытались на место прибить, но она один чёрт не держится. Вкратце — ночью приходил тот самый мародёр, который любезно складировал для нас это имущество. Смене собственника он был не рад и обещал нас за неё порешить. Жадина-говядина! Я собирался посидеть, подождать, чего будет, но Лысая Башка вылетела в окно вслед за своей кукухой, так что всему остальному я был только свидетелем. Стремительная, как отстучавший себе голову дятел, наша мадам ринулась в сторону противника размахивая своей саблей и, видимо, забежала в агрорадиус, потому что его заклинило. Дистанция у него большая, так что пока он бежал, Лысая просто стояла и ждала. Потом раз — отвернулась. Наверное, чтобы самой не триггернуться. Сцена была как в фильме Куросавы! По полю с изменившимся лицом бежит мужик — глазки выпучены, зубки оскалены, ручки вперёд — ну, как обычно. От сарая бегу я — как настоящий миротворец, с одноимённым Дубиналом, производить принуждение к миру. И Лысая Башка стоит, как та избушка, повернувшись к лесу задом, ко мне передом. И глаза её полны того безмятежного спокойствия, которое достигается только одновременным обмороком всех тараканов. Увы, моя миротворческая миссия запоздала — мужик добежал до нашей мадамы раньше. И вот, когда, чтобы вцепиться ей в глотку, ему осталось сделать всего один рывок, Лысая разворачивается, одним движением сносит ему башку и делает два шага в сторону, пропуская мимо себя безголовое туловище, которое, клянусь, пробежало ещё метра три, прежде чем сообразило, что оно дохлое. А наша харизматичная спутница вытерла свою железяку и пошла спать как ни в чём не бывало, предоставив мне разбираться с трупом. Да, я его оттащил в кусты, можешь не дёргаться. Не могилу же копать? Кстати, знаешь, чем он в тех кустах занимался? Разливал бензин по бутылкам и затыкал их тряпками. Ты, может, и не знаешь, зачем это делают, но я-то в курсе. Кажется, покойный и оставшийся безымянным мародёр решил: «Так не доставайся ты никому!» Пока мы сидели внутри, и он нас не видел, вполне мог бы подобраться на расстояние броска и спалить нас нафиг вместе с сараем. Так что Лысая Башка в итоге оказалась права, а я нет. Стыд мне и позор. Но вот чего я не понимаю, пацан, — как она умудрилась его так близко подпустить и не триггернуться? Раньше это «отвернуться и не смотреть» у неё не прокатывало. Ох, чувствую в этой дамочке ещё много сюрпризов…

Глава 3

Чей туфля?

— А бензин из бутылок мы перельём в бак… Вот, и маслица туда, двухтактник же. Последний подгон от предыдущего владельца. Интересно, куда он собирался отправиться, когда закончит обносить руины порта? Были же у него, надо полагать, какие-то планы? Собирался обеспечить себе зимовку, это понятно. Но где? Не в сарае же этом. Там бы его быстро раскулачили. Думаю, забился бы в какую-нибудь щель, нору какую-нибудь. Что-то, что легко защищать и отапливать. Под землёй, например, теплее, чем на поверхности, это сразу большая экономия на ресурсах. Но вот, что я вам скажу, — это тупик. Одиночки не выживают. А даже если и выживают, то такими, что лучше бы сдохли. Садись, пацан. И ты, Лысая Башка. Ладно, ладно, подальше от нас, как скажешь. Но имей в виду, в таратайке размером два на полтора это выглядит просто смешно. И я видел, как ты ночью этого горе-поджигателя на два шага подпустила, значит, не только с нами у тебя радиус короткий. Тренировалась на корабле, да? Ну, оно, может, и правильно. Всё, народ, с богом, завожу мотор…

— Тарахтит, вроде, бодро. Поехали потихоньку. Вот не пойму я тебя, Лысая Башка, ты явно понимаешь, что я тебе говорю, но даже головой кивнуть тебе впадлу. Почему? Знаешь, пока ты брела за нами по пустошам и выла по ночам, мне тебя было жалко. Но когда ты сидишь тут с полутораметровой железякой типа «секир башка», твоя некоммуникабельность начинает слегка напрягать. Хочется, знаешь ли, хотя бы в общих чертах понимать, что творится в твоём приколоченном гвоздями котелке. Чего от тебя ожидать? С нами ты или сама по себе? В какую сторону кукуха выскакивает? Ну, чтобы, если что, пригнуться вовремя… Что? Не будет пояснений? Ну, хоть подмигни, что ли… И этого не заслужили? Ну и чёрт с тобой.

— Всё, кажется это предельная скорость. Навскидку — километров двадцать-двадцать пять в час. Быстрее, чем пешком. Как там твоя нога, пацан? А ну, давай сюда копыто. Доктор я не настоящий, но опухоль спадает. Это хороший признак, просто потянул, значит. В моём детстве это и за травму не считалось. День-другой, и будешь топать нормально, а пока что покатаемся, сколько сможем. Вы сильно не расслабляйтесь — не думаю, что целая железка будет тянуться долго. Это пока равнина и прочная насыпь, а чуть где мост или ещё какая оказия — тут-то мы и упрёмся. Придётся в лучшем случае перетаскивать нашу дрезину на руках, а в худшем — бросать вовсе. Не хочется? Понимаю. Пешком с мешком — худший из способов передвижения. Зато единственный, который всегда при нас. Пока кто-нибудь не подвернёт конечность…

— Чем дрезина лучше автомобиля — рулить не нужно. Сиди себе, нога на ногу, а оно само едет. Если, конечно, рельсы целы. Так что вы поглядывайте вперёд, не хватало ещё навернуться с насыпи с разгону, если её где-то развалило. При Катастрофе толчок был изрядный. Вон, смотрите, на холме — что это было вообще? Похоже на радар какой-то. Или ещё какая радиохрень, я не очень разбираюсь. Да и навернулась она так, что теперь это просто груда железа. Вообще, всякого радио, как я погляжу, у вас много было, на каждой кочке антенны. Вот что значит жизнь без интернета. Музыка унылая, новости скучные, ведущие пафосные, а ток-шоу вообще ни о чём. У меня в тюряге радиоточка была хуже телевизора, ей-богу. Хотя, казалось бы, куда уж там. «Слушайте вашу песню „Валенки“ и не выпендривайтесь». Тот-то при первой оказии повзбесились все. От такого любой взбесится…

— Да, мощно тут всё перепахало. Как будто через блендер пропустили городок. И заметь, пацан, всё всмятку, а часть домов стоит. Отсюда хорошо видно, глянь — как по линеечке. Вот досюда — труха, дальше полоса целых, потом снова щебень с говном. Как это так может быть? Видел я землетрясения и их последствия, но такой чересполосицы в них не было. Как будто кто-то смял землю в гармошку, а потом обратно расправил. Железная дорога удачно попала между складок и потому цела, а если где-то поворот — там, скорее всего, и её размололо. Но пока что едем. В общем, в упавший астероид, пацан, я верю слабо. Я в детстве смотрел передачу «Очевидное-невероятное», так там про эти астероиды все было разжёвано. У нас от такого, по слухам, динозавры вымерли, так что интересующихся темой хватало. У вас были динозавры, кстати? Такие здоровые зубастые твари, жили в чего-то-там-це́не, владели планетой, как люди тут недавно, а потом одни

кости остались. Костей, правда, много. Если бы у вас были, ты бы знал, наверное. Детишки

обожают книги про динозавров. Мне нравились. Казалось бы, тупые кровожадные твари с мозгами в заднице, но интересно. Жили-жили — и вымерли. Так вот, там, помнится, рассказывали, что когда астероид в планету бабах, то главная жопа не от толчка, а от того, что в воздух взлетают мегатонны пыли и дыма, небо затягивает чёрными тучами и наступает климатический абзац. Сплошная зима лет так на несколько, пока вся