Читать книгу "День Совершенства - Айра Левин"

Дверь снова раскрылась, и Папа Ян воротился с синими одеялами на руке.

— Здесь довольно холодно, — объяснил он.

Они шли рядом, завернувшись в одеяла, по узенькому проходу между двумя стальными стенками, не доходящими полметра до ослепительно белого потолка, и сходившимися в далекой перспективе в противоположном конце прохода. Фактически, это были не стены, а исполинские стальные блоки, установленные друг против друга и дышавшие холодом, пронумерованные на высоте глаз трафаретными обозначениями: Н46, Н48 по одну сторону прохода и Н49, Н51— по другую. Этот проход был одним из двух десятков, если не больше, ему подобных; узкие параллельные расселины между рядами стальных блоков, рассеченных на одинаковые кварталы четырьмя поперечными проходами, которые были чуть пошире того, по которому шагали Чип и Папа Ян.

Они дошли до конца прохода. В стылом воздухе изо рта и из носа у них вырывались облачка пара, под ногами переползали серые короткие тени. Единственным, обрамленным слабым эхом звуком был легкий сухой шорох их балахонов и шлепанье их сандалий.

— Ну как? — спросил Папа Ян, глянув на Чипа.

Чип плотней закутался в одеяло.

— Здесь не так красиво, как наверху, — ответил он.

— Н-да, — протянул Папа Ян. — Здесь внизу нету нарядных молодых номеров с блокнотиками. Нет уютного освещения и дружелюбно-розовых агрегатов. Идет год за годом, а здесь — пустота. Пустота, холод, никакого намека на жизнь. Мерзко.

Они стояли на пересечении двух проходов; стальные ущелья тянулись в четырех направлениях. Папа Ян угрюмо покачал головой и нахмурился.

— Неправильно это, — сказал он. — Я не знаю, как и что именно, но это неправильно. Мертвые замыслы мертвых номеров. Мертвые мысли, мертвые решения.

— Отчего так холодно? — спросил Чип, глядя на облачко пара у его рта.

— Оттого, что все мертво, — сказал Папа Ян, потом помотал головой. — Не знаю, — добавил он. — Они не работают, если их не заморозить. Не знаю, мне надлежало только устанавливать детали, не повредив их, на предназначенные им места. Вот все, что я знал.

Они шагали бок о бок по другому проходу: Р20, Р22, Р24.

— Сколько их тут? — спросил Чип.

— Тысяча двести сорок на этом уровне, тысяча двести сорок на том, что ниже. И это только на данный момент. В подземелье за той восточной стеной подготовлено вдвое больше места — оно ожидает, когда Братство увеличится. Дополнительные шахты, вентиляционные системы уже построены.

Они спустились на уровень ниже. Здесь все было точно таким же, если не считать, что на двух пересечениях стояли стальные колонны и маркировочные цифры на банках данных были красные, а не черные: Ж65, Ж63, Ж61.

— Здесь были проделаны самые гигантские земляные работы, — сказал Папа Ян. — Самым грандиозным, когда-либо совершенным делом было создание единого компьютера взамен пяти устаревших. Сообщения об этом передавались ежевечерне; это было, когда я находился в твоем возрасте. Когда мне стукнуло двадцать, я решил, что еще не будет поздно помочь, если получу соответствующую профессию и назначение сюда. И я сделал запрос.

— Ты сам запросил?

— Я же тебе сказал, — ответил Папа Ян, улыбаясь и утвердительно кивая. — В то время это было в порядке вещей. Я сказал моей наставнице спросить об Уни — впрочем, тогда это был не Уни, а Евро-Комп. Так или иначе, я уговорил ее обратиться с такой просьбой, и она это сделала и, слава Христу, Марксу, Вуду и Вэню, я получил просимую профессию — 042С: строительный рабочий третьего класса. Первое назначение было сюда. — Он огляделся по сторонам, продолжая улыбаться, глаза у него горели. — Они собирались спускать в шахты блоки по одному, — сказал он и расхохотался. — Я просидел целую ночь и рассчитал, что эту работу можно проделать на восемь месяцев быстрее, если мы проложим туннель с другого склона горы Маунт-Лав, — он хлопнул Чипа по плечу, — и закатим эти громадины на колесах. Евро-Комп не додумался до этой простой идеи. А может, не так это было и важно, чтобы загружать такими задачами его память. — И он опять захохотал.

Папа Ян отсмеялся, и Чип, глядя на него, впервые заметил, что он совсем седой. Рыжеватые пряди, украшавшие его шевелюру еще несколько лет назад, окончательно исчезли.

— И вот они здесь, — снова заговорил Папа Ян. — Все на своих местах, прикаченные сюда по моему туннелю и работающие на восемь месяцев дольше, чем могли бы при другом варианте. — Он хмуро взглянул на банки данных, мимо которых проходил.

Чип сказал:

— А тебе что, Уни-Комп не нравится?

Папа Ян помолчал прежде чем ответить.

— Да, не нравится, — сказал он и откашлялся. — Ты не можешь с ним ни поспорить, ни объяснить чего-либо.

— Но он знает все, — сказал Чип. — Что еще можно ему объяснить или о чем поспорить?

Они разошлись, чтобы миновать прямоугольную стальную колонну посреди прохода, и опять пошли рядом.

— Не знаю, — сказал Папа Ян. — Я не знаю. — Лоб его был нахмурен, голова опущена. — Вот скажи, — заговорил он, — существует ли профессия, которую ты хотел бы получить больше любой Другой? Есть ли назначение, на которое ты возлагаешь наибольшие свои надежды?

Чип неуверенно посмотрел на Папу Яна и пожал плечами.

— Нет, — сказал он. — Я хочу ту профессию, которой меня научат, ту, для которой больше всего подхожу. И хочу получить те назначения, где Братству я нужней всего. Есть только одно назначение — то, которое способствует распространению…

— …способствует распространению Братства во Вселенной, — договорил за него Папа Ян. — Мне это известно. Через унифицированный Уни-Комп даешь Вселенную! Ну-ка, — сказал он, — пошли обратно наверх. Я больше не могу выносить эту убийственную стужу.

Смущенный Чип спросил:

— А еще один уровень? Ты тогда сказал…

— Туда нам нельзя, — сказал Папа Ян. — Там сканеры и номеры — они заметят, что мы к ним не прикоснулись, и поспешат к нам на «помощь». Да, в общем, там и смотреть-то особенно не на что: приемо-передающая аппаратура и холодильное оборудование. Целый завод для производства холода.

Они направились к лестнице. Чип шел как в воду опущенный. Было ясно, что он чем-то разочаровал Папу Яна, но гораздо хуже было то, что Папа Ян желал спорить с Уни, он не дотрагивался до сканеров и употреблял плохие слова, а значит, был больной.

— Ты должен сказать своему наставнику, — сказал он Папе Яну, когда они стали подниматься наверх, — про то, что хочешь спорить с Уни.

— Я не хочу спорить с Уни, — сказал Папа Ян. — Я только хочу иметь возможность с ним поспорить, если мне этого захочется.

Этого Чип не мог взять в толк при всем желании.

— Все-таки тебе надо поговорить с ним, — сказал он. — Возможно, тебе назначат дополнительное лечение.

— Возможно, я так и поступлю, — сказал Папа Ян и, подумав, добавил: — Ладно, поговорю.