Читать книгу "Ваше Сиятельство #3 - Эрли Моури"

из которого выглянул один из мерзавцев в темно-синей кожанке. Зверь в длинном прыжке влетел в лишенное стекол окно. Астральное тело на миг превратило серебристо-синее сияние. Из окна донеслись крики, чей-то полный ужаса вопль. Дверь распахнулась. Выбежал человек с большим, похожим на мачете клинком в руке. Я тут же снес его ударом беспощадной кинетикой. Ударил так, что осколки его костей вонзились в деревянную стену.

И тут случилось неожиданное. Двери дома, того, на втором этаже которого скрывался стрелок с остробоем, резко распахнулись. Из них выскочил Варга, держа в одной руке фонарь, в другой вскинутый пистолет «Самерс-12–20». Я среагировал не сразу. Без сомнений, я мог бы снести его раньше, чем он нажал бы на спусковой крючок, но, извините, это же Варга…

Убивать его просто так, не успев даже как следует посмотреть ему в глаза перед его бесславной кончиной, не хотелось. Он выстрелил очень удачно. Пули попали не в центр магического щита, а в менее плотный край и обе больно ударили мне в бок, наверное, пробив мою старую кожанку. Ударили так, что я вскрикнул. Тут же с полной яростью распустил «Огненный Лотос» на месте своего заклятого врага. Огромный и адски-пламенный цветок огня, раскрывшийся с ревом, обдавший жаром даже через щит. Огонь тут же охватил его фигуру в коричневой кожанке с металлическим наплечником, лизнул стену деревянного дома и заплясал на груде досок. На миг позже я понял, что это не Варга, а парень очень похожий на него лицом. Те же черные волосы, которые быстро съел огонь, те же глаза… Возможно он — брат Варги. Слишком похожи лица, но этот явно моложе. Он горел как фитиль гигантской свечи, а я поспешил к пристройке. Ударом ноги распахнул дверь и ворвался во внутрь. Сейчас меня заботила только баронесса. Только бы она была жива.

Глава 3

Душа на поводке

Локи вцепился в горло лежавшему на полу мерзавцу, и тот, скорее всего, был уже мертв. Рядом лежал еще один, глядя в потолок застывшими, полными ужаса глазами. Его я узнал. И теперь я понял, чей голос в эйхосе диктовал мне условия. Голос Рамоса — того нагловатого дружка Дарьи Грушиной, стычка с которым произошла в «Ржавом Париже». Именно он стал одной из главных причин смерти Айлин. Не внял он моим советам, не сделал выводы, и теперь пялится мертвыми глазами на потолочные балки. Левая рука его до сих пор сжимала эйхос, видимо, принадлежавший Евстафьевой. Слева от двери замер в напряжении кто-то незнакомый мне: парень лет двадцати со спущенными штанами, держа перед собой окровавленные руки — они нервно дрожали. Он явно собирался выбежать отсюда, но мое появление спутало его планы.

Я отбросил его от выхода, сильным кинетическим толчком — он влетел шкаф, ломая полки, послышался звон разбитого стекла. И в следующий миг, повернув голову, я увидел Талию.

Она дико и гневно смотрела на меня, повернувшись в пол-оборота к двери, завернутая в какой-то то ли халат, то ли плащ грязно-болотного цвета. Левая ее рука была в крови, и мне показалось, что там не хватает одного или двух пальцев. Затем баронесса резко повернулась и двинулась ко мне, сжимая в правой руке плохонький нож со ржавым коротким лезвием.

— Дорогая моя, спокойно. Это я — граф Елецкий, — произнесли мои губы, в то время как я сам стоял, потрясенный ее жалким видом. И тут же дал команду иллюзорному зверю: — Локи, сторожи дверь!

Горячий взгляд баронессы метался от меня к иллюзорному зверю. Потом ее лицо исказилось гневом, и она бросилась к парню, лежавшему возле обломков шкафа со спущенными штанами. Вскрикнув точно фурия, Талия начала наносить ему удары ножом. Короткое лезвие не могло нанести смертельную рану сразу, и полуголый мерзавец орал и корчился от каждого тычка. Я решил не мешать баронессе, дать ей сполна выместить всю дикую ярость за обиды и боль. И пока я не был уверен, что она поверила, что в облике седого, морщинистого оборванца в самом деле скрывается граф Елецкий. Поэтому, подтверждая, что я все-таки тот самый Елецкий, сказал так:

— Талия, девочка моя, я так боялся, что с тобой будет то же что с Айлин! Как же случилось, что они схватили тебя?

Теперь она глянула на меня осмысленнее и хрипло, не своим голосом произнесла:

— Лучше бы со мной было как с Айлин! Лучше бы я, бл*дь, умерла! Теперь, пока жива, я буду мстить! Аид, сука, помоги! Помоги убить их всех до единого! — она вонзила ржавое резкие в горло своему обидчику и с рычанием тигрицы дернула рукоять ножа. Потом перевела взгляд на меня: — Если ты, сука, граф Елецкий, то почему выглядишь как последний пид*р⁈ Говори правду! Мне теперь все равно! Любую правду! Меня, бл*дь ничем не испугаешь!

— Талия, спокойно. Ты же знаешь, я — маг. В образе старого бродяги пробраться сюда было больше шансов. Прошу, успокойся, потерпи Елецкого пока таким безобразным, — я глянул на Локи, шерсть на его холке вздыбилась. Со стороны сарая донеслись чьи-то голоса. Один из которых был похож на голос мага — того самого мага в сером плаще и широкополой шляпе. Что стало с Акелой, я не знал. Не было сейчас времени входить в сферу второго внимания, чтобы разобраться с происходящим за стеной.

— Здесь есть еще кто-то? — спросил я Евстафьеву. — Должен быть еще один.

— Да, Варга. Наверх, тварь, побежал! — отозвалась она, подхватила край своей неудобной одежды и поспешила к лестнице, взбиравшуюся к длинной террасе, что располагалась между опорами.

В том, что Талия — боевая девочка, я убеждался прежде ни раз. Но сейчас она стала настоящей фурией. Вот только зря она побежала наверх, если там Варга. Мне ничего не оставалось как последовать за ней, постараться ее опередить. Я нагнал баронессу уже за грудой какого-то хлама.

— В окно ушел, — сказала она, глядя на выбитое оконце, в которое не так легко было пролезть. — Надеюсь, он сломал ноги!

— К окну не подходи! — предостерег я, и прикрываясь щитом, подошел сам.

За углом пристройки слышались нервные разговоры, маты, крики и взаимные обвинения. С другой стороны полыхало зарево, набиравшего силу пожара. Видимо он случился после того, как я сжег одного из волков, перепутав его с Варгой. Самое скверное, что отсюда, в маленькое окно, я не мог разглядеть, что происходит внизу: мешала крыша навеса и глухой простенок слева.

— Жди здесь! — сказал я баронессе и